Запретная для авторитета. Ты будешь моей (СИ) - Младова Мила

Я легонько похлопала тетю Марину по спине, не зная, сколько ласки еще смогу вытерпеть, прежде чем она отпустит меня.

- Со мной все в порядке. Правда.

Она отстранилась и шлепнула меня по руке.

- Я знаю, что с тобой все в порядке. Но дело не в этом.

Я подняла руки.

- Простите. Я понимаю, что вы волнуетесь. Но мы не должны поддаваться панике. Хорошо?

Тетя Марина медленно кивнула.

- Отлично. Положи свою сумочку в шкафчик и приступай к работе. Я плачу не за то, чтобы ты стояла без дела.

И я принялась за работу. День выдался спокойным, а значит, мне было нечем занять мысли. Поскольку ничегонеделание никогда не приносило мне пользы, а я была расстроена потерей машины сильнее, чем готова была признать... в общем, к тому времени, когда моя смена почти закончилась, дамские туалеты сияли так ярко, как никогда раньше, а склад был безупречно организованным.

- Какого черта она здесь делает?

При этих словах Софы я вздрогнула. И едва сдержал шипение.

- Яна, - пробормотала я себе под нос, наблюдая за тем, как она окидывает кафе взглядом.

Руслан наклонился ко мне и прошептал:

- Почему ты рычишь?

- Я не рычу, - тихо сказала я.

- Сейчас нет, но секунду назад… - неважно. В этот момент Яна заметила меня и пошла в мою сторону, натянув на губы осторожную улыбку.

- Привет, Агата.

- Яна, - просто ответила я. Разве можно было смотреть на мачеху своего парня, которая несколько раз пыталась соблазнить его, и не захотеть дать ей пощечину? Наверное, нет.

- Здесь у вас миленько, - казалось, она говорила серьезно. - Я слышала от Элеоноры, что ты готовишь потрясающий кофе. Сделаешь ванильный латте?

- Сделаю. Здесь или с собой?

- Здесь, пожалуйста.

Черт. Пока я готовила латте, я изо всех сил старалась подавить свой гнев. У меня итак было много проблем и мне не нужно было устраивать драму, затевая ссору с мачехой Германа, даже если она и была сумасшедшей.

- Спасибо, - сказала она, когда я протянула ей латте, а она положила деньги на стойку. - Ты не могла бы посидеть со мной минутку?

Мне стоило большого труда не огрызнуться.

- Хорошо, - энтузиазма в моем голосе совсем не было, но она никак не прокомментировала это. Вместо этого она направилась к угловому столику. Я села напротив и ждала, сцепив руки на коленях.

Она облизнула нижнюю губу.

- Элеонора упомянула, что у вас с Германом все серьезно. И я надеялась, что мы сможем поговорить.

- Допустим, - просто ответила я, стараясь держаться непринужденно и спокойно. У меня это явно не получилось, потому что она вздрогнула и сгорбила плечи.

- Он рассказал тебе.

- Он рассказал мне.

- Могу себе представить, что ты обо мне думаешь.

Нет, я сомневалась, что она действительно может представить, что я о ней думаю. Я невероятно презирала ее за то, что она сделала с человеком, которого уже достаточно обидели и использовали.

- Чего ты хочешь?

- Я не хочу, чтобы Герман меня ненавидел, - она глубоко вдохнула. - Я недавно встретила кое-кого. Давно я не была с мужчиной близкого мне возраста, - ее лицо расплылось в мечтательной улыбке, которая напомнила мне о маме, когда она говорила об Андрее. - Илья так добр ко мне.

Покрутив пальцами, она опустила взгляд.

- Мне казалось, что я недостойна такой привязанности, поэтому я рассказала ему, как пыталась соблазнить своего пасынка. Я думала, он отвернется от меня. Но он сказал, что все мы совершаем ошибки; все мы совершаем плохие поступки по кажущейся в тот момент хорошей причине. Секс - единственный вид утешения, который я знаю, Агата. Я не говорю, что не понимала, что перехожу черту, предлагая Герману такие утешения, но это не казалось мне таким уж хреновым поступком, пока я не смогла оценить все в перспективе. Илья помогает мне в этом. Он сказал, что мне нужно исправиться. Я уже пыталась извиниться перед Германом раньше. Много раз. Но он думает, что я просто хитро пытаюсь подобраться к нему, чтобы потом наброситься. Я искренне хочу извиниться.

- И что, ты надеешься, что я буду тебе помогать? - такого точно не случится. Она сама заварила эту кашу, и ей нужно было все исправить самой. Конечно, это будет нелегко, но она не заслуживает легкого прощения.

- Просто не вмешивайся. Но вообще, я бы хотела, чтобы мы с тобой поладили. Когда Элеонора встретила Егора, они были очень молодыми. Почти подростками. Я совершила ошибку, решив, что это ненадолго, поэтому я была очень... пренебрежительна и груба с ним, думая, что это мимолетное увлечение. Я ничего не имела против Егора, просто мне не нравилось видеть свою девочку с мальчиками. В любом случае, это плохое первое впечатление оставило на наших с ним отношениях огромный отпечаток. Я не хочу повторять эту ошибку с тобой. Я бы хотела, чтобы мы были друзьями.

Я вздохнула.

- Вот в чем дело, Яна. Я не уверена, что мы сможем быть друзьями. Герман мне небезразличен. Я ненавижу то, что ты с ним делала. Я сомневаюсь, что когда-нибудь смогу считать тебя другом. Лучшее, что я могу предложить тебе, это вежливое общение. На этом все.

Она тяжело сглотнула.

- Я ценю это. Герман нуждался в заботе и понимании, я знаю. Я пыталась дать ему их. Он не принимал. Даже когда он был ребенком, я не могла сблизиться с ним. Элеонора смогла, чему я была рада. Но он так и не потеплел ко мне. Когда его отец умер, я была его единственным родителем. И это меня пугало. Я не знала, как заботиться о нем, но я не хотела, чтобы он был одинок, - она раздраженно вздохнула. - Я плохо объясняю. Это звучало гораздо лучше, когда Илья выразил это словами. Он меня понимает.

- Это хорошо.

- Другие мужчины никогда не интересовались мной, моей жизнью и моей семьей. А Илья интересуется. Мы разговариваем часами, в постели и вне ее. Как будто он находит каждую маленькую деталь моей жизни восхитительной. У меня никогда такого не было. Даже с отцом Германа.

Волоски на моем затылке встали дыбом. У меня возникло какое-то предчувствие. Я наклонилась вперед.

- Расскажи мне что-нибудь еще об Илье.

Позже в тот же день я пересказала Герману свой разговор с Яной, когда мы с ним ужинали на лоджии. Герман был взбешен, узнав, что она пришла ко мне на работу, и он все больше злился с каждым моим словом.

Потом он застыл, моргая.

- Повтори еще раз.

Я глубоко вздохнула.

- Я думаю, что новым парнем Яны может быть Никита Литвинов.

Он уставился на меня, нахмурив брови.

- Ты серьезно?

- Она сказала, что он постоянно задает вопросы о ее жизни и семье.

- Нет ничего необычного в том, что Илья интересуется своей женщиной.

- Он задает много вопросов о тебе. Даже обо мне.

Это заставило его напрячься.

- О тебе?

- Чтобы понять, смогу ли я помочь наладить отношения между тобой и Яной или нет, - я ковырялась вилкой в тарелке. - Он спрашивал привязана ли я к тебе. Не кажусь ли я ревнивой. Надолго ли мы съехались. Собираюсь ли я знакомить тебя со своим отчимом в тюрьме. Очевидно, он узнал мое имя и сказал, что читает много книг о преступлениях.

- Литвинов пытается составить портрет наших отношений, - догадался Герман.

- Думаю, да. Его восхищает то, что я с тобой, помнишь? Только когда я начала задавать вопросы о нем, Яна, похоже, поняла, как мало информации о себе он дал ей в ответ.

- Яна с таким удовольствием говорит о себе, что иначе она бы и не заметила.

Я пожевала макароны, прежде чем продолжить.

- Она знает только его имя, некоторые основные сведения о его семье и то, что он психотерапевт. Все это неправда, если Илья на самом деле Никита. И, судя по краткому описанию его внешности, которое она мне дала, я уверена, что так оно и есть. Я не сказала ей о своих подозрениях. Если это Литвинов, я не хочу, чтобы он знал что мы за ним следим.

- Яна бы тебе не поверила, - сказал он, пренебрежительно взмахнув вилкой. - Она бы восприняла это как оскорбление, будто кто-то может манипулировать ею и использовать ее таким образом. Может быть, я мог бы попросить Элеонору притвориться, что она заинтересована во встрече с ним.