Проект ИКАР. Накануне закрытой беты - Игорь Чиркунов

— Значит так, новичек. Маховый полет хоть и является основным способом куда-то долететь, но, — сделала глубокомысленную паузу, — если ты и в самом неделе достаточно наблюдательный, то мог наверно заметить — махи не единственный способ полета.

— Видел, — кивнул я, — вдоль обрыва вы летаете без взмахов. Как будто парите.

— Не «как будто», — передразнила Майка, — а парим. Это называется — парящий полет. Мог бы и сам узнать, если бы хоть немного поработал с форумом. Парение, это тоже очень важно, поскольку расход выносливости при этом в шесть раз меньше. Думаешь не много? — она окинула меня взглядом. Я стоял молча, но она продолжила, будто услышала возражения, — ты ошибаешься. Сейчас ты можешь на махах держаться в воздухе, ... сколько?

— Тридцать взмахов, — прикинул я.

— «Тридцать взмахов», — опять передразнила девушка, — а по времени это сколько? Как ты вообще собрался рассчитывать дистанцию перелета, а?

Опять сказать нечего.

— Средняя интенсивность взмахов — один в три-четыре секунды.

Я прям загрустил, это ж получается ... Заметил выжидательный взгляд «училки»

— Сто двадцать секунд? Две минуты?

— Две минуты, — с нескрываемой иронией прищурилась Майка. Видимо мой разочарованный вид доставлял ей какое-то удовольствие. Садистка она что ли?

— Да куда же можно долететь за две минуты?! Как ты там говорила: взлететь, набрать высоты... Черт, — может я ничего не понимаю в полетах и в икарах, но я неплохо осведомлен, как быстро развивается выносливость. Если я еще за пару дней подниму выносливость хотя бы до трехсот, это будет чудо!

Удовлетворившись моей растерянностью, девчонка сжалилась

— Расход выносливости в парении составляет пятнадцать пунктов в минуту.

И снова это взгляд — выжидательно-снисходительный. Ну, дескать, новичок, посчитаешь, что получается?

— Десять минут?! — недоверчиво покосился я на наставницу, после секундного разумья.

Ну-у-у! Это легче прожить! Круто!

— Сильно не обольщайся. Никогда ты не будешь летать на одном парении. Учитывай расход на маховый взлет, на приземление надо оставлять... Да и динамик есть не везде, — увидела мои нахмуренные, в попытке понять последнюю фразу брови, пояснила, — паришь ты только в восходящем потоке. В горах это динамик. А он только там, где есть ветер. Без динамика ты на парении будешь хоть медленно, но опускаться. Так что свои расчеты смело дели на два.

Все равно, впереди забрезжила перспектива, и настроение мое, несмотря на все подколки «училки» улучшилось.

— И когда же мы начнем изучать парение?

— А вот прямо сейчас! — сказала девушка, и тон ее мне не понравился.

— Помнишь, что тебе говорил Рыжий, когда хотел запустить с Ласточкиного обрыва?

Я кивнул. Хотя... а она что, там была? Не помню.

— Так вот, по сути, все он тебе объяснил правильно. Разве что выносливости тогда, тебе хватило бы на чуть-чуть, — наставница сделала паузу, — А сейчас, разведи крылья. Теперь, удерживая их в этом положении, просто спрыгни с камня.

Я подсел, напрягая мышцы бедер, прыжок... Крылья резко вывернуло вверх. Благо земля близко.

— Нет, нет и нет, Рус. Ты должен опираться на воздух, напряги мышцы!

Я попробовал, стоя на земле: приседая, в то же время слегка опускал крылья вниз.

— Ты должен почувствовать опору на крыльях, воздушную подушку. ... Давай опять на камень.

Я повторил. Потом еще. И еще. И еще пять раз.

— Блин, Рус, все не то! В последний раз ты вообще в момент прыжка пытался махнуть вниз. Это неправильно! Так ты воткнешься перьями в землю, и переломаешь их! ... Ну ка дай. Смотри.

Девушка вспрыгнула на камень, развела крылья, слегка оттолкнулась с двух ног... И проскользила над землей несколько метров.

— Понял?

— Не знаю, — честно признался я, — у тебя получается здорово. А вот почему у меня такая лажа? Слушай, может я повыше заберусь? Все-таки чуть больше времени лететь буду, может успею опереться на крылья?

— Думаешь? — хмыкнула девушка, оценивая взглядом высоту камней, — а ноги не поломаешь?

— Слушай, я вспрыгиваю на нижнюю ступеньку, значит ноги такую нагрузку уже переносят. К тому же я буду как это ... Парашютировать?

Она еще раз взглянула на камни, прищурившись на меня, подумала...

— Ну давай попробуем. Если что —грохаться тебе. Только ... со второй, не выше.

С тяжким вздохом я запрыгнул на вторую. Высота — мне по пояс. Ох уж мне эти, перестраховщики!

Развел крылья, подсел, приготовился. И-и-и ... прыжок!

Крылья опять стало выворачивать воздухом, но теперь я успел напрячь мышцы, и какое-то мгновенье летел над землей! Ура!

Однако не успел обрадоваться, как горизонт накренился, летевшая на меня земля почему-то шарахнулась в сторону, потом по левому крылу ударило... А дальше я кубарем покатился по траве.

Потирая ушибы поднялся.

— Крыло цело?

— Да вроде... — я отвел оперенную конечность в сторону, согнул-разогнул, взмахнул разик, — вроде цело.

Побаливало, конечно, особенно плечо, но ничего такого, чего бы я не мог перетерпеть.

— А что случилось? — я уставился на Майку, — даже понять ничего не успел.

— Поздравляю. Ты словил классический циркуль.

— Что?

— Крен. Ты просто не выдержал крен, — она развела руки и покачала ими из стороны в сторону, как дети изображающие летящие самолеты.

— Все равно ничего не понял!

— Рус, все просто, — наконец-то перешла на нормальный тон девушка, — ты левым крылом чуть провалился. Это от того, что подъемная сила на нем оказалась меньше, чем на правом. Не знаю, может не до конца раскрыл его, может чуть поджал... А может на правом мышцы слабее, и его вывернуло вверх. Ты не левша?

— Нет.

— Ну тогда точно — не симметричное разведение. Короче, у тебя развился левый крен, и ты воткнулся крылом в землю.

— А что делать?

— Не заваливаться в крен. — Майка развела руками, — А для этого: держать крылья симметрично. Ты должен почувствовать, что давление на каждое крыло одинаковое.

— А как? Я же лечу полсекунды. Что я успею почувствовать за это время?! Может все же повыше забраться?

— Повыше заберешься, — девушка хмыкнула, — последствия будут более плачевные. Скорее всего ушибами не