Берс-2. И один в поле берс - Дмитрий Анатольевич Гришанин

оказалась расстреляна стрелами из длинных луков и камнями катапульт еще на лугу, на подступах ко рву. Еще примерно четверть была перебита арбалетными болтами в толчее рва. И последняя четверть самых везучих и шустрых тварюшек оказалась благополучно смыта с высоких стен стольного града щедрыми порциями вара и кипятка. Так что в итоге до внешнего парапета городской стены не смог докарабкаться ни один монстр изнанки.

Эта первая легкая победа над врагом разумеется вдохновила защитников на стенах, придав людям отваги и уверенности. Но она же, иллюзией явного превосходства над слабым врагом, снизила у многих концентрацию. Из-за чего обстрел второй волны набегающих тварей изнанки произошел как-то вразнобой, скомкано и далеко не так эффективно, как в первый раз.

И набегающий противник оставил на подступах к стене уже вовсе не половину орды, а от силы десятую ее часть. Ситуация чуть выровнялась во рву, где из-за густо торчащих из земли кольев твари поневоле снова стали сбиваться в безобразную кучу малу, расстреливать которую со стены из арбалетов было проще простого. Но поскольку во второй волне штурма низкоразвитый сброд сопровождало уже в разы большее количество зверей стадии вожак, последним удалось наладить куда более эффективное прохождение опасной теснины. И более половины штурмующих, одолев ров, гроздьями со всех сторон облепило стену, и начало карабкаться по каменной кладке наверх.

Снова, разумеется, в ход пошел вар и кипяток… Но всю толпу на сей раз «смыть» вниз не удалось. Несколько десятков везунчиков (в основном стадии вожак) смогли-таки вскарабкаться до парапета и, перевалившись через него, вступить с ратниками в ближний бой.

Рукопашные схватки разгорались то здесь, то там в разных местах по всему периметру стены. Но с одиночными противниками имеющие значительный численный перевес воины каждый раз справлялись за считанные секунды. И все же нескольким неуклюжим защитником не повезло подставиться под удар когтей или зубов тварей… В итоге, платой за отражение второй волны штурмующих стала первая людская кровь, пролитая на сей раз в честном бою. Появились, увы, уже и первые жертвы в стане защитников.

А сразу за второй последовала третья волна штурмующих людскую твердыню тварей изнанки. В этот раз на две трети состоящая из зверей стадии вожак, и оставшаяся треть монстров так же находилась где-то у границы порога этой элитной стадии. Вели набегающую на город орду звери стадии короля, процент которых, к счастью, в общей массе чудовищ был ничтожным, но крайне опасные «короли» все же там тоже были.

Лучники и катапульты на сей раз сработали слажено, как при расстреле первой волны. Однако, из-за роговой брони на телах развитых тварей, обстрел с дальней дистанции по набегающей орде оказался малоэффективным. Арбалетные болты в толчее рва проявили себя гораздо лучше, им убойная сила позволяла на коротке прошивать панцири «вожаков» навылет.

Однако шустрая элита выбиралась из толчеи рва в разы быстрее предшественников и, дотянувшись до стен, начинала подтягиваться на когтистых лапах с потрясающим проворством.

Вар и кипяток, как водится, проредили толпу стенолазов. Но добрая треть от изначального количества штурмующих таки добралась до парапета и, лихо его перемахнув, вступила с защитниками в ближний бой.

В той жестокой сечи отцовская дружина понесла первые после трехдневного затишья потери. Семеро ратников только на их участке стены отправились на возможное перерождение. Еще полтора десятка получили в бою ранения различной степени тяжести, но стараниями целителей все они позже были возвращены в строй.

Все для отряда могло сложиться гораздо трагичней, если б отцовский бердыш не нашел брешь в броне выскочившего из-за парапета «короля» неизвестного Борису вида, который еще в полете изловчился длиннющим хвостом, с огромным шипастым шаром на конце, разметать четверку ощерившихся мечами и копьями ратников. Беднягу, принявшего на щит удар первым, монстр зашиб насмерть, остальная тройка, которую утративший таранную мощь шипастый снаряд задел по касательной, отделалась переломами и ушибами. Молниеносный же удар отца бердышом на длинной рукояти разворотил твари горло, и забулькавшие кровью чудовище, забыв об атаке, сперва неуклюже плюхнулось на зубцы парапета, откуда, не удержавшись на краю, почти сразу же сорвалось вниз.

Изрядно досталось княжеским воином и на других участках городской стены. Третья волну штурма захлебнулась в крови тварей изнанки, как два предыдущие, но на сей раз за победу пришлось заплатить и немалой людской кровью.

Борису повезло избежать ран при отражении третий волны штурма. Но запал выходцев с Изнанки, накопивших за дни перемирия огромную рать в землях окрестных лесов, на третей волне, увы, не иссяк.

Четвертая волна устремившихся на приступ стены выходцев с Изнанки снова примерно на две трети состояла из зверей стадии вожак. Однако, оставшуюся треть на сей раз составляли звери стадии король. И эта надвигающая смертоносная лавина клыкасто-когтистой роговой брони внушала трепет защитникам на стене.

На сей раз от встречного ливня из стрел практически не было толку. Укутанные толстыми роговыми панцирями и щитками туши высокоразвитых монстров оказались неуязвимы для стального дождя. Стрелы, как горох, отскакивали от голов и спин выходцев с Изнанки. Пущенные из катапульт каменные глыбы так же помяли тварей гораздо меньше, чем раньше, потому что, несмотря на явно подросшую массивность набегающих целей, высокоразвитые монстры были гораздо быстрее предшественников и, демонстрируя порой чудеса изворотливости, умудрялись в последний миг уворачиваться от уже, казалось бы, врезающихся в их головы или спины каменных снарядов.

Четвертая волна почти без потерь достигла рва, и по телам неудачливых предшественником, лишь слегонца цепляясь конечностями за острия заваленных мертвыми тварями кольев, практически без толчеи, с ходу заскочила на стену. Убойная сила арбалетных болтов вновь оказалась на высоте, дырявя роговые доспехи монстров, как гвоздь фанеру, но, из-за быстроты прохождения тварями опасного участка, во рву на этот раз удалось подстрелить не более пяти процентов от штурмующего стену потока.

Вар с кипятком еще смыл с вертикали примерно пятую часть воинства. А уцелевшие две трети четвертого вала чудищ изнанки благополучно докарабкались до парапета и, перемахнув его, устроили защитникам сущий ад.

В первых шести сшибках с перескакивающими парапет тварями Борису везло. Но вокруг него одним за другим вываливались из строя менее везучие, зацепленные тварями изнанки товарищи.

С Борисом беда случилась, когда похожий на огромный пень с корнями монстр, неуклюже перевалившись через парапет, не успел мгновенно принять вертикальное положение. На боку же одновременно отбиваться от пятерки накинувшихся на него со всех сторон ратников у выворотня не хватило сноровки, и, остервенело заработав мечами, Борис со товарищи его стали активно забивать. Однако, увлекшийся обрубанием щупальцев выворотня стадии король Борис сам не успел среагировать на появление из-за парапета очередного зверя изнанки — тихушника-вгрызня…

Злая ирония судьбы: лихой рубака почти извел зверя стадии король, но в процессе получил тяжелую рану от укуса твари стадии вожак. Увы, он слишком увлекся выворотнем, и опасное движение справа почуял слишком поздно. На адреналине схватки Борис не мгновенно словил болевой шок от ядовитого укуса, и ему хватило реакции на смертельный укол в глаз обидчику. А дальше парализованный чудовищной болью в разодранном практически напополам бедре из воина он превратился в никчемного калеку. И, если б не отец, наверняка стал бы легкой добычей ближайшей дотянувшейся до него твари…

— Сын, ты нужен нам, просыпайся! — хриплый голос отца выдернул Бориса из беспокойного забытья.

Едва парень открыл глаза, и тут же мощный рывок подхвативших за подмышки родительских рук поставил его на ноги.

Покалеченное правое бедро тут же скрутило болезненной судорогой, парень покачнулся, но устоял.

— Пей! — отец вручил дрожащему от слабости сыну фляжку с каким-то зельем.

Борис подчинился. И с первым же глотком отвратительной кислятины почувствовал, как по венам начинает разбегаться живительный огонь.

— Достаточно, — отец вырвал из его рук фляжку после третьего глотка. — А то изнутри разорвет с непривычки, — и сам допил остатки.

На стене вокруг царили разгром и запустение, всюду кровавые лужи и нагромождения трупов людей и тварей. Вместо тысяч княжеских ратников, теперь на ногах осталось не больше пяти сотен защитников (большинство из которых подняты после ран лишь стараниями целителей). От отцовского отряда осталось всего два десятка воинов,