Волчата голодны всегда - Кирилл Казанцев

– Все, кранты нашему отцу Арсению! Читай. – Он положил перед ним передовицу, на которой был изображен священник и коллаж гомосексуального характера.

– «Священник-педофил!» – прочитал вслух заголовок газетной статьи Ник.

– Ну, как тебе? – самодовольно улыбался управляющий.

– То, что надо, – одобрил Николай. – Надеюсь, статья опирается на какие-нибудь реальные факты, чтобы можно было привлечь к проверке полицию и прокуратуру.

– Обижаешь, – покачал головой Кузьма. – Мои люди специально ездили на его прежнее место жительства, нашли двух мужиков и купили у них показания, что священник склонял их к половому акту.

– Не откажутся? – с сомнением произнес парень. – Кто такие?

– Куда там, – отрицательно мотнул головой Обносов. – Показания этих молодых наркоманов записаны на видеокамеру и к тому же заверены у нотариуса. Пройдут любую проверку.

Николай, довольный услышанным, кивнул головой, закрывая тему священника и переходя к Федьке. Управляющий внимательно выслушал историю про убийство начальника городской полиции его сыном и про обнаружение одноклассником Ника трупов родителей Карлика.

– Жаль полковника, где мы такого покладистого теперь найдем? – было первое, что он сказал.

– Меня сейчас волнует проблема показаний Белякова, которые могут навредить Карлику, – вернул Кузьму к интересующей его теме Ник.

– Белякова? – переспросил Обносов.

– Надо заставить его отказаться от показаний, – продолжал напирать Малахитов.

– Ну так в чем дело? У тебя есть этот отморозок – Хлыст. Дай ему задачу, он кого хочешь заставит плясать под твою дудку, – напомнил Кузьма о беспринципном исполнителе.

– Нет, это не по нашей теме, – возразил Ник, который решил поручить это дело своему управляющему. – Хлыст в активе отряда молодежной самообороны, он прессует взрослых. Мы не должны подвергать наш наработанный авторитет сомнениям. Поэтому это сделаешь ты.

– Но у меня на носу выборы, – запротестовал Кузьма.

– Вот и не заставляй меня пожалеть, что я дал на них свое согласие, – с угрозой прорычал Малахитов.

– Как зовут парня? – попятился Кузьма, не решаясь на открытый конфликт.

– Федор Беляков, живет с матерью и младшим братом.

– А если он не захочет отказаться от показаний? – уточнил Обносов.

– Если свидетель не хочет отказаться от показаний, то такой свидетель должен исчезнуть раз и навсегда.

– И не жалко одноклассника? – поинтересовался удивленный такой жестокостью Кузьма.

– Карлика мне больше жалко, к тому же это все делается не за просто так, – раскрыл истинную мотивацию Ник.

Обносов собрался уходить, но Малахитов остановил его.

– Я ведь с тобой о самом главном не переговорил. – От предстоящего разговора у Ника стало катастрофически портиться настроение.

– О результатах генетической экспертизы, – догадался Обносов. – Да, я тоже хотел тебе эту тему прояснить.

– Ты мне говорил, что это тела моих родителей? – видя его спокойствие, стал выходить из себя Малахитов. – Мы даже опознание проводили.

– Ну, ведь ты просил меня перевести на тебя все имущество родителей, мы же и решили обнаружить их тела для этого, – подтвердил Обносов, – только я не нашел их трупы.

– Не нашел?! – вскричал Ник и почувствовал, как по его спине пробежал озноб.

– Да, но не стал тебя беспокоить, – виновато кивнул Кузьма, – просто выдал за них тела других мужчины и женщины примерно одного возраста с твоими отцом и матерью. Их в свое время Хлыст на тот свет отправил. А мне об этом Борисенков рассказал.

– Не нашел тела отца и матери? – продолжал с испугом повторять Ник.

– Хотел просто быстрее выполнить твое поручение, – виновато пожал плечами Кузьма. – Но и в судебном порядке я подстраховался – поручил Борисенкову подать иск о признании твоих родителей умершими.

Николай не слушал. На него с новой силой обрушился всепоглощающий страх. Он вспомнил звонок от отца. Через три дня… нет, уже через два дня тот обещал приехать и наказать сына.

– Так вот, я договорился с судьей, заплатил прилично денег, и завтра мы получим вынесенное задним числом решение о признании твоего отца и матери умершими, – озвучил важную новость Кузьма Сергеевич.

– Так послезавтра он обещал приехать, – растерялся Николай. – И я уже начинаю верить, что этот звонок вовсе не шутка.

– Я все продумал, – старался не поддаваться панике Обносов. – Даже если это так, то нам главное перевести все имущество: недвижимость, акции, деньги на банковских счетах и, самое главное, весь их бизнес.

– Зачем? – отмахнулся Ник. – Да и поздно уже.

– Я же сказал, что судебное решение вынесено задним числом, полугодичной давности, – не унимался Кузьма Сергеевич. – Мой нотариус откроет нам наследственное дело также задним числом. Завтра мы подготовим все бумаги и послезавтра проведем регистрацию изменений всего имущества.

– Отец меня прибьет за это, – отрицательно покачал головой Малахитов-младший.

– Я об этом тоже подумал, – успокоил его Обносов. – Тебе нужно принять наследство и тут же перевести все имущество на какое-нибудь доверенное лицо, хотя бы на меня. Тогда твоему отцу придется разговаривать со мной, мэром города. Я же через три дня мэр.

– Как перевести на тебя? – вскипел Николай. – Ну ты наглец! Имущество почти на сотню миллионов долларов…

– Ник, ты чего? – сделал обиженное лицо управляющий. – Мы же оформим переход собственности формально, а между тобой и мной подпишем договор о доверительном управлении. В нем и будет сказано, что переход собственности осуществлен лишь для удобства управления и что я тебе никаких денег за передаваемое имущество не платил. Я уже консультировался с твоим адвокатом. Можешь с ним сам поговорить.

– Хорошо, и что, думаешь, моего отца испугает твой новый статус? – продолжал искать подвох в предложении управляющего Николай.

– Твой отец понимает, что наследство незаконно при живых родителях, и он может у тебя все забрать назад, а у меня если забирать, то необходимо выплатить стоимость передаваемого имущества, а это, как ты сам заметил, около ста миллионов баксов. Что будет вынужден делать твой отец?

– Что? – переспросил Ник, начиная наконец понимать хитроумный план Кузьмы.

– Он будет вынужден с нами договариваться, – победно улыбнулся Обносов.

– И я выторгую себе полную самостоятельность и финансовую независимость, – уверенным тоном произнес Ник. – А ты? Зачем это нужно тебе?

– Во-первых, мы с тобой крепко повязаны в этой истории, а во-вторых, десять процентов за доверительное управление такого имущественного куска на дороге не валяются, – показал свою прагматичность Кузьма Сергеевич.

– Пять! С меня, чур, пять процентов! – вступил в торги Ник, показывая, что план Обносова принят.

Когда Георгий вошел в класс и подошел к своей парте, то сразу увидел местную «желтую» газету, на первой странице которой был заголовок, порочивший его отца. Все в классе притихли в ожидании бесплатного представления.

– Это чье? – обратился к классу сын священника.

– Ничье, можешь взять себе на память, – подал голос Длинный. – Ведь у тебя теперь отец известная в городе личность, считай, звезда.

Георгий едва не вломил однокласснику. Его сдержало понимание, что Серега Длинный лишь исполнитель, которому поручено выложить газету на его парту. За этим было видно дирижера – Николая Малахитова, которому деятельность его отца уже давно встала поперек горла. Георгий, под насмешки класса, убрал газету в сумку.

Начался первый урок. К удивлению парня, даже учительница не удержалась и спросила у него в самом начале урока, из какого города они приехали с семьей, а также другую уточняющую информацию, словно проверяя данные, изложенные в статье. Такая «жареная» информация распространялась по городу быстрее сигнала о катастрофе. Парню стало неуютно, захотелось встать и уйти. Прямо посредине урока, не отвечая больше на дурацкие вопросы этой училки, которая из кожи вон лезла, пытаясь заработать побольше дешевого авторитета. Но уйти – это было бы не по-пацански. Словно истеричная барышня. Поэтому он, к неудовольствию учительницы и всего класса, онемел до конца занятия. Как назло рядом не было его друга, чтобы поддержать его в трудное время.

Георгий дождался окончания урока и набрал телефон Федора. Телефон не отвечал. Получив для себя хороший повод уйти с уроков, Георгий отправился проведать друга. Дверь открыла его мать.

– Здравствуйте, я Георгий, друг Федора, – представился парень.

– Проходите, пожалуйста. Наслышана от сына и очень рада, что вы с ним подружились. – Женщина пропустила его в дом, немного не понимая причины его прихода во время уроков. – Что-то случилось с Федором?