Страсть окаянная - Евгений Сухов

Мелихов изменился в лице и, как показалось Шакалюкову, даже немного побледнел. Довольный собой майор, сделав глоток кофе, откинулся на спинку стула.

– Умно-умно, – стараясь сохранять внешнее спокойствие, замурлыкал Мелихов, поглаживая усы. – Ну, и что же вы хотите? В чем заключается ваша просьба?

– Это не просьба, – отрезал майор. – Это план действий, выполнив который вы сохраните все блага, к которым так привыкли.

– Перестаньте себя вести, словно вы вербуете меня для исполнения важной миссии. Говорите, что вам нужно, – повысив наконец голос, не выдержал Мелихов. Петр Павлович хотел, чтобы эта встреча поскорее закончилась.

– Мне нужно, чтобы вы назвали точное время и место следующего грабежа, который для вас сделает Елена Епифанова. – Предупреждая отказ Мелихова, Шакалюков тут же продолжил: – Не будем тянуть время! Бессмысленно делать вид, что вы не понимаете, о чем идет речь. И что вы не знаете ни о какой Епифановой. Мне хорошо известно, что именно вы в настоящий момент руководите ее действиями...

– А вы прекрасно осведомлены о моих делах, – теперь Мелихов заметно нервничал. Он понимал, что не может отказать майору, но при этом хотел сохранить достоинство. – Вы предлагаете мне сдать человека, который на меня работает. Это подло. Я не могу!..

– Прекратите разыгрывать мнимое благородство, – осадил его Шакалюков. – Вы все равно это сделаете, так давайте быстрее покончим с этим.

– У вас нет никаких принципов, майор. – Мелихов поднялся из-за стола, сделал несколько шагов и, остановившись возле Шакалюкова, произнес: – Хорошо! Завтра вечером я дам задание Елене с Константином, а затем позвоню вам...

– Что это за Константин? – Шакалюков нахмурился.

– Это ее напарник. Константин Климов. Она всегда с ним работает. Без него нельзя. Могут возникнуть...

Шакалюков уже не слушал суетливые объяснения Мелихова. Он подошел к двери и, прежде чем покинуть кабинет режиссера, самодовольно произнес:

– Сегодня! Дайте им задание уже сегодня. И я сам позвоню.

– Обратила внимание на щиток? – Руки Константина уверенно лежали на рулевом колесе. – Думаю, если мы сумеем нейтрализовать сторожа, я справлюсь с сигнализацией за пару минут.

– Гениально. – Лена зябко поежилась и покосилась на боковое стекло. Но то было поднято до предела. – Осталось только выяснить, как нейтрализовать сторожа.

– Ну, с собакой ты же вопрос решила, – Климов усмехнулся.

– Предлагаешь и сторожу подсунуть сучку?

– Я бы не стал употреблять таких грубых выражений по отношению к особам противоположного пола. Особенно к тем, к кому лично я питаю самую глубочайшую симпатию, – он покосился на спутницу.

Лена удивленно повернул к нему голову.

– Ты кого имеешь в виду?

– Тебя, конечно. Кого же еще? Кто может быть мне так симпатичен, как ты? Ответ однозначный: никто.

Они въехали в город. Сумерки начинали понемногу окутывать окрестности. Константин включил фары. Блеклые конусообразные лучи, скрещиваясь между собой, выхватили из полумрака участок серого асфальта, ускользающего из-под колес машины.

– Ты хочешь, чтобы я заигрывала с этим стариком? – По голосу было понятно, что идея пришлась Епифановой не по вкусу.

– А ты хочешь, чтобы я с ним заигрывал? Мне не показалось, что он похож на гомосексуалиста.

– Кончай хохмить, – осадила Константина Лена. – Я серьезно. У меня нет никаких шансов. В таком возрасте его вряд ли интересует что-нибудь, кроме телевизионных выпусков новостей.

– Вот и посмотришь с ним телевизор. Для начала. А потом слово за слово... Чайку, там, попить... Мне главное, чтобы он вырубился. Понимаешь, о чем я?

Епифанова обреченно вздохнула, но Константин легко уловил в ее действиях излишний наигрыш. В действительности она уже чувствовала, как в жилах закипает кровь. Адреналин!.. Это качество нравилось Климову в его напарнице больше всего. Лена становилась фанаткой. Он и сам был таким. Конечно, при этом было бы неплохо и заработать, а не пахать на Мелихова, как бесплатные рабы, но... Обстоятельства жизни не выбирают.

– Мне, кстати, понравилось изображать с тобой молодоженов, – признался молодой человек через пару минут, нарушая ход мыслей Епифановой. – У тебя волосы чудесно пахнут, и вообще...

– Угомонись, – осадила она напарника, но прежнего раздражения в голосе Елены уже не было.

– Не могу. – Климов смотрел на дорогу. – Неужели ты не стремишься к безоблачной семейной жизни?

– С тобой – нет. И потом мне вообще рановато об этом задумываться. С моим-то нынешним образом жизни, с моими долгами перед Петром Павловичем...

– Об этом я и говорю, – поспешно ввернул Константин. – С такими долгами замуж тебя никто, кроме меня, не возьмет.

Лена легонько пихнула его кулаком в плечо. Климову на удивление быстро удавалось поднять ей настроение в любых обстоятельствах. Девушка поймала себя на мысли, что совсем не вспоминает о Тимофее. И о его гибели...

Триполин встретился со своим информатором в парке. Павел Ставский, в пошлом грабитель, специализирующийся на краже драгоценностей и предметов искусства, а к настоящему моменту скромный перекупщик краденого товара, ждал полковника на скамейке в самом дальнем конце аллеи. Не обращая внимания ни на что вокруг, он с мрачным выражением на лице поднимал с земли горсть мелких камней и бросал их в озеро.

Триполин молча сел рядом.

– Ну, что скажешь? – В круглых стеклах очков полковника поблескивали лучи заходящего солнца. – Есть чем порадовать меня, Паша?

– Боюсь, что нет, Леонид. – За время долгого и тесного сотрудничества куратор и его подопечный давно уже перешли на «ты». – В наших кругах про эту девицу никто и слыхом не слыхивал. Я активно пошукал, поспрошал, но... Голый номер.

– А кража, о которой я тебе говорил? Алмаза? Ее рук дело?

Ставский сдвинул шляпу на затылок, подкинул в руке оставшиеся камни, а затем просто стряхнул их на землю.

– Понятия не имею. Нет, в самом деле, Леонид. Я же тебе говорю, никто ничего не знает. На черном рынке «Тыковка» не объявлялась. Значит, это был спецзаказ. Больше мне тебе сказать нечего. Ты уж извини.

– Да, не густо, – в руках у Триполина появился знакомый Павлу спичечный коробок. – А я надеялся, что ты меня порадуешь.

– Да я бы с удовольствием... – Ставский пожал плечами. – А что за интерес такой? Я думал, ты такой мелочовкой давно не занимаешься.

– Ну, я не назвал бы это мелочовкой.

Информатор подозрительно прищурился.

– Скажи честно, Леонид, у тебя к этой девице какой-то личный интерес? Ведь так?

Ответить Триполин не успел. Да и вряд ли он собирался это делать. На поясе у полковника требовательно зазвонил телефон. Он вынул его из кобуры и нажал кнопку соединения.

– Триполин слушает!

– Товарищ полковник, это Сергей... Шакалюков.

– А? Это опять вы? – радостно приветствовал Епифанову сторож. – Только это рановато. Хозяина нет. Я ведь вам сказал, в это время суток...

Лена и так прекрасно знала, что Григоряна дома не окажется. С таким расчетом и было выбрано время визита.

– Я не к нему. – Она без приглашения разместилась на низенькой кушетке, стоящей вдоль длинной стены сторожки. – Я к вам, Михаил Валерьянович. То есть я не шла к вам специально, а просто проходила мимо и дай, думаю, заскочу по-соседски. Чайку попить, поговорить...

– Так вы купили дом? – Сторож был явно польщен таким вниманием к своей скромной персоне.

Он живо засуетился у старенькой двухконфорочной плиты, пристраивая на огне чайник. Затем стал выкладывать из холодильника на стол нехитрые яства. Сыр, масло, варенье. Лена пристально наблюдала за его действиями.

– Нет еще, – ответила она. – Приглядываемся. Но покупать что-нибудь будем – это совершенно точно. Муж сейчас интересуется вопросами права на землю. Ну, знаете, как это бывает? Чтобы не угодить впросак. Парковые зоны и все такое прочее...

– Нет, – Михаил Валерьянович принялся протирать стол. – Я не мастак в таких вопросах. Куда мне? Я ж дома в таких районах ни в жисть покупать не буду. Не того полета птица. Вы уж извините.

– А вы сами-то где живете? – спросила Епифанова.

– Так здесь. У Сергея Цветковича. Куда мне еще податься? А сам я, конечно, деревенский. Только домой-то не наездишься. Да и зачем?

– А семьи у вас нет, что ли?

– Нету, – грустно признался сторож. На плите закипел чайник, и Михаил Валерьянович сноровисто разлил его в две пузатые чашки не первой свежести. – Была жена, да и той не стало. Преставилась в девяносто восьмом, упокой господь ее душу... Ну а я с тех пор и подался в столицу. К Сергею Цветковичу вот устроился. Не жалуюсь... Дом, конечно, жалко. Я ведь его так и не продал. Кому он нужен?.. Так и стоит пустой, хиреет, – старик улыбнулся.

– А дети что же?

Пользуясь тем, что стол скрывает ее руки, Лена аккуратно извлекла из сумочки небольшой бумажный конвертик, в каких иногда фасуют лекарственные препараты, и положила его себе на колено. Волнения никакого не было.