Мифы и легенды народов мира. Том 8. Древняя Индия - Александр Немировский

В дремучем лесу

Пандавы вместе с матерью вышли на берег реки, освещавшийся лишь заревом пылавшего вдали смоляного дома. Немного пройдя, беглецы увидели спрятанную в кустах лодку с лодочником. Поприветствовав идущих, тот объявил, что готов по приказанию Видуры перевезти их на противоположный берег.

Так они вступили в места, изобилующие птицами и зверями. Но там было мало воды. Тогда Бхима, спустив мать и братьев на землю, сказал:

— Отдохните, а я поищу воды. Слышите кряканье уток? А где утки, там и вода!

По крику уток Бхима нашел озеро. Искупавшись и напившись, он принес воду в своем верхнем платье. Мать и братья тем временем заснули на голой земле. Бхима, прислонившись спиной к дереву, стал охранять их сон.

Неподалеку от места, где остановились Пандавы, обитал на дереве свирепый ракшас, безобразный и страшный. Втянув ноздрями воздух, он уловил сладкий запах человечины и, зевая огромным ртом, обратился к своей такой же страшной по виду сестрице:

— Взгляни, как у меня текут слюнки и восемь моих зубов обнажены! Вскоре они вопьются в нежную человечью плоть, и в горло потечет свежая кровь. Иди же, сестрица, узнай, кто к нам пожаловал. Убей всех людишек и притащи их тела ко мне. Мы устроим пир, какого давно уже не было.

Ракшаска отправилась по указанной дороге и вскоре обнаружила спящих на земле людей и одного их охраняющего. При виде Бхимы чувство голода сменилось вожделением. «Этот человек, — подумала ракшаска, страстная и необузданная, как слониха, — не имеет себе равных по мужской силе. Он был бы мне подходящим супругом. От живого мужчины больше толку, чем от мертвого».

Ракшаска приняла прекрасный женский облик и, дрожа от нетерпения, приблизилась к Бхиме.

— Меня послал брат, которому захотелось отведать вашего мяса, — проговорила она, скромно опустив голову. — Но при взгляде на тебя мною овладело неодолимое желание. Возжелай же и ты меня! Мы поселимся одни в неприступных горах и будем жить под благосклонным оком того, кто пронзил своей стрелой мое тело и душу.

Бхима оглядел ракшаску с ног до головы, удовлетворенно хмыкнул и сказал, приблизившись:

— Не болтай! Я не оставлю моих братьев и мать. Иди ко мне. Чем это место плохо для любви?

Между тем людоед, видя, что сестра долго не возвращается, забеспокоился и спустился с дерева. Услышав, как он продирается сквозь чащу, ракшаска вырвалась из объятий Бхимы с криком: «Сюда приближается мой старший брат! Скорее, о укротитель врагов, разбуди своих близких! Я захвачу вас всех и унесу по воздуху в безопасное место».

— Не беспокойся, милая, — промурлыкал Бхима. — Ведь ты меня назвала укротителем врагов. Мне некого бояться! Взгляни на мои руки, подобные слоновьему хоботу, на мои ноги, мощные, как бревна, на мою несокрушимую грудь. Я рад возможности показать тебе мою силу, равную мощи Индры. Не презирай меня за то, что я человек.

— Я и не думаю презирать тебя, о тигр среди мужей. Но мне страшно за тебя, ибо я знаю, как ракшасы расправляются с людьми.

Людоед, выйдя на поляну, увидел свою сестру в человеческом облике, с раскрасневшимся лицом, похожим на Сому в полнолуние, с головой, увенчанной гирляндой цветов. Поняв, в чем дело, он испустил вопль:

— Горе тебе, нечестивая! Ты предала славный род ракшасов, прельстившись тем, кого я намеревался сожрать. Я истреблю и тебя!

С этими словами он кинулся на сестру, но был остановлен грозным окриком Бхимы:

-— Остановись!

Раздвинув могучие руки, Бхима приближался к людоеду со словами:

— К женщине должно относиться с уважением, скотина. Твоя прекрасная сестра никого не позорит. Она во власти Камы, пребывающего повсюду и благосклонного к каждому, кто готов соединиться в любви с другим. Препятствуя мне, ты нанес Каме величайшую обиду, и я знаю, что он мне поможет отправить тебя в царство Ямы и освободить лес от страха.

Слыша это, людоед в ярости протянул к Бхиме свою страшную лапу, но укротитель врагов быстрым движением схватил ее и поволок ракшаса, как лев зайца или еще какую жалкую тварь, подальше от места, где сладко дремали мать и братья, чтобы им не помешал шум боя. А шум поднялся страшный. Бросаясь друг на друга, Бхима и ракшас ломали огромные деревья и рвали опутавшие их лианы, словно гнилые нити. Несмотря на далекое расстояние, братья услышали рев и грохот и проснулись.

Определив по шуму, где находится брат, устремился к нему на помощь Арджуна. Но не понадобилась Бхиме ничья помощь. Пылая гневом, он схватил ракшаса и с силой швырнул его на землю. Людоед испустил ужасающий рев. И пока он еще не успел опомниться от страшного удара, Бхима поднял врага и переломил пополам на своем колене.

Горячо поздравив брата с победой, Арджуна сказал:

— Атеперь удалимся отсюда. Как бы шум и рев, слышные издалека, не выдали нас Кауравам.

У вод Ганги

Они шли, пересекая один лес за другим, убивая для прокормления множество животных. Отпустив косы и бороды, облачившись в шкуры антилоп и лыко, они обрели вид отшельников. Неся для быстроты мать на руках, братья стремительно двигались на север, пока не достигли запруды Сомашраваяны на Ганге. Там в сладчайших водах, вуединенном месте проводил время в забавах со своими женами надменный царь гандхарвов Ангарапарна. Потревоженный шумом хрустящих веток, владыка разгневался. Схватив лук, он натянул его, направил стрелу на идущих и сказал:

— Держитесь отсюда подальше. Это я, Ангарапарна, нахожусь в водах реки. И этот лес, где я обитаю, тоже называется Ангарапарной. Я сам могуч и, помимо того, пользуюсь дружбой владыки Севера Куберы. Поэтому сюда не решается подойти ни зверь, ни человек, ни бог.

— Ганга, — ответил Арджуна, — создана не для тебя одного. Река, истекающая из золотой вершины Гималаи, протекающая как на небесах, так и на земле и текущая в Океан, не терпит преград. Кто же тебе позволил помешать нам коснуться священных вод!

Услышав это, Ангарапарна выпустил стрелу за стрелой, сверкающие, как змеи. Но Арджуна, проворно размахивая факелом и действуя луком, их с легкостью отразил.

— Вот видишь, — проговорил Арджуна наставительно. — Примененное тобою средство не причинило нам вреда. Я знаю, что вы, гандхарвы, превосходите нас, людей, силой, поэтому я применю против тебя божественный огонь.

И выпустил Арджуна огненную стрелу. Она сожгла колесницу Ангарапарны, а самого его низвергла на землю. И притащил Арджуна своего противника, оглушенного и едва живого, за волосы к братьям. Но одна из жен гандхарвы взмолилась:

— Отпусти моего супруга. Я прибегаю к твоей защите, о господин.

— Женщина права, — проговорил Юдхиштхира. — Кто убьет врага, нашедшего защитника в жене, недостоин славы. Отпусти гандхарву.

— Забирай свое тело и удались, — обратился Арджуна к пришедшему в себя царю. — Слышишь, дарит тебе безопасность Юдхиштхира, наш вождь.

— Заслуживает счастья тот, кто щадит побежденного, — сказал гандхарва. — Я не останусь в долгу. Моим откупом будут кони с дивным запахом, быстрые, как мысль, по сто коней каждому из вас. Они могут менять свою масть и быстроту бега по желанию. Вдобавок к ним возьмите и мою дружбу.

— Принимаем твой дар, — отозвался Арджуна. — Но возьмем мы его лишь тогда, когда он нам потребуется.

Сваямвара

Лесным отрезаны пожаром.Дороги к царству не найти,Но остается сваямвара.И свахою стрела летит.

Выйдя из леса, братья оказались на дороге в толпе торопливо идущих брахманов. Один из них обратился к юношам с вопросом:

— Кто вы и куда идете?

— Мы братья, — ответил Юдхиштхира за всех. — Идем мы с нашей родительницей куда глаза глядят и, как и вы, кормимся тем, что подают.

— Тогда поспешите ко двору царя Друпады, — сказал брахман. — Там состоится большой праздник, и посетившие его получат много добра. У царя на выданье Драупади, найденная им на алтаре и удочеренная. Лотосоподобная, дивносложенная, она нежна и разумна. Она сестра доблестного Дхриштадьюмны, знатока оружия, могучего противника Дроны, не уступающего ему ни в чем. Этот Дхриштадьюмна, как уверяют, родившийся из пылающего огня в панцире, с мечом, луком и стрелами в руках, выдает замуж свою сестру, которую мечтают иметь женой цари и царевичи.

— О, мы пойдем с вами, брахманы! — радостно воскликнул Юдхиштхира. — Даже если нам ничего не достанется из царских даров, мы полюбуемся красавицей, которую ты прекрасно описал.

Так они вместе с брахманами достигли столицы Друпады, где поселились у городских ворот, в доме горшечника. Ведя свойственный своей варне образ жизни, они стали просить подаяние у всех входящих в город.

И вот прогудели раковины, возвещая начало сваямвары. Горожане и гости заполнили луг к северо–востоку от города. Он был окружен со всех сторон домами, защищен стенами и рвами, покрыт сверху пестрым балдахином. Наполненный благоуханием алоэ, луг окроплялся сандаловой водой и был украшен гирляндами цветов. В центре находился видимый со всех сторон помост. На него вступила Драупади, с телом, освеженным купанием, в прекрасном одеянии, неся золотой, удивительно украшенный сосуд. Следуя ритуалу сваямвары, домашний брахман совершил жертвоприношение огню, возлияние топленым маслом, после чего произнес: «Сваха!»