Волшебница Колдовского мира - Андре Нортон

Стражники оттеснили меня по ступеням, пока я не оказалась в противоположном от входа конце комнаты, позади пленника в кристалле, так что мы больше не видели друг друга. Затем стражники остановились, и из пола поднялись четыре хрустальных бруса, каждый толщиной в моё запястье. Они поднялись выше моей головы и запылали. Сила, удерживавшая меня, исчезла, но, протянув руку, я убедилась, что между брусьями существует невидимая преграда — прозрачная стена, и я заперта внутри этой клетки.

Это было как комната, где можно было сесть. Что я и сделала, немедленно принявшись оглядываться, стараясь выяснить всё, что можно, об этом месте, хотя пока и не знала, зачем мне это.

Теперь я могла видеть Айлию. Она лежала — спала или без сознания — на второй ступеньке помоста. Голова её была повернута в другую сторону, но я видела, как поднимается и опускается её грудь. Значит, жива.

Мне тоже очень хотелось спать. Как только я села, всё напряжение и усталость долгих часов, проведённых в этом мире, навалилось на меня, как мягкое покрывало, и оставалось только расслабить мозг и тело. Но сначала я сосредоточилась и выставила некую стражу, которая предупредит меня при новых попытках того, кто стоял в столбе, подавить моё волю. Сделав это, я опустила голову на колени.

В ладонях я незаметно держала жезл, взятый в Эскоре. Если жезл принадлежал человеку в кристалле, он мог почувствовать его, когда я пришла, и пожелать его отобрать. Но как он доберётся до жезла через прозрачные стены? Этот человек представлял для нашего захватчика явную ценность. Вполне возможно, что и я тоже. Эту мысль я поспешила отогнать, потому что сейчас мне надо было поспать, чтобы утром быть бодрой, решительной и иметь ясный ум.

Глава 12

Я спала и видела сон. Это не было сновидение, вторгающееся помимо воли, не грубый приказ к повиновению: словно рука скользнула в мою руку и повела меня в укромное место, где можно было спокойно повести мысленную беседу, не опасаясь быть подслушанными. Это место было не в нашем мире, и я стояла лицом к лицу с пленником кристалла. Он каким-то образом оказался моложе, более уязвимым, но он был полностью погружён в свою ненависть и решимость сжечь свои оковы и вернуться в мир, дабы удовлетворить жажду мести. Он не был таким, каким я видела его раньше.

Я уже знала, что он маг, причём настолько же выше колдуний Эсткарпа, насколько я была выше Айлии в своей Силе. Теперь я узнала его имя — разумеется, не настоящее, которое древний закон запрещает называть, — Хилэриэн. Когда-то он сотворил Ворота, потому что его дух познания толкал его к новым знаниям, и, открыв их, он прошёл посмотреть, что находится за ними. Он прошёл, самоуверенный, гордый своей силой — слишком самоуверенный, поскольку за долгие годы своего превосходства в своей сфере он отвык от осторожности.

Таким образом он был захвачен в паутину, сотканную не его наукой — та не задержала бы его ни на одну секунду — а рождённую машиной или каким-то другим видом Силы, которого он не понимал. Власть эта была сильна и сделала его частью себя, как те полулюди в городе башен были сплавом машины и плоти.

Между башнями и подземельем шла давняя война. Похоже, теперешние обитатели башен не совершали открытых нападений на подземелье, но серые люди, по приказу своего хозяина, предпринимали набеги в города и приносили оттуда нужные припасы. Эта жизнь набегов и сражений длилась несчётные годы, задолго до захвата Хилэриэна, а он попал в эту ловушку уже очень давно. Это я хорошо понимала, потому что дни магов Эскора давно прошли, может быть, тысячу лет назад.

Машины здесь были установлены тысячелетие назад в связи с великой войной и продолжали функционировать, хотя мир на поверхности был полностью уничтожен, остались только башни. Когда сюда попал Хилэриэн, эти механизмы с его пленением обрели новую жизнь благодаря его Силе, так как он в какой-то мере управлял ими, хотя в свою очередь сам был под контролем Зандора, бывшего здешним хозяином по сведениям обитателей этого мира всегда. Услышав это, я усомнилась, что человек может жить так долго.

— Но ведь он не настоящий человек, — возразил Хилэриэн. — Возможно, когда-то он и был им. Он научился выращивать новые тела и переселяться в них, когда старое тело изнашивалось. А машины сплели вокруг него такую защиту, что я не мог добраться до него никаким импульсом. Теперь он скоро узнает, что ты одной природы со мной и запрёт и тебя тоже, чтобы добавить силы его машинам.

— Нет!

— Я тоже говорил «нет», однако не смог устоять против его «да». Но вместе с тобой мы сможем. Мне нужно только освободиться из кристалла, который нейтрализует всё, что я посылаю против Зандора, и тогда посмотрим, кто сильнее, — человек или машина. Теперь я знаю эти машины, все их проблемы и изношенность, знаю, как их атаковать. Освободи меня, колдунья, дай мне свою силу, и мы оба добьёмся свободы. Если же ты откажешь мне в помощи, ты будешь заключена, как и я, на вечные времена.

— Но я уже заключена, — осторожно заметила я. Аргументы Хилэриэна были хорошо обоснованы, но я не забыла, что он сначала захотел сделать из меня не союзника, а только орудие.

Он моментально прочел мои мысли и ответил:

— Подобное положение делает человека нетерпеливым, и если этот человек видит перед собой ключ от своей тюрьмы и вроде бы легко может взять его, разве он не протянет руку, чтобы схватить этот ключ? Ты принесла сюда мою вещь. В моих руках он будет ценнее любого меча.

— Жезл?

— Да. Это мой жезл, и я уже не надеялся увидеть его снова. Тебе он ни к чему, а мне он даст Силу, отнятую в этом мире.

— А как ты его возьмёшь? Не думаю, что твой кристалл легко сломать.

— Он выглядит крепким, но это видимое силовое поле. Поднеси к нему жезл…

— Значит, я также могу освободиться?

— Нет! Ты же знаешь природу подобных жезлов. Они повинуются только тому, кто их создал, а в руках другого они ничто. Это не твой ключ, а мой!

Он говорил правду, но я теперь была пленницей, и его жезл был так же далёк от него, как если бы он тоже был заключён в кристалл.

— Но… — Не знаю, что он хотел сказать, но внезапно он исчез из моего сна, и я осталась одна. Спала ли я дальше или нет — не знаю — но когда я открыла глаза, всё оставалось по-прежнему. Я видела сияющий столб и спину Хилэриэна. Но кое-что изменилось, серебряные нити, выходившие из вершины столба, ритмично покачивались, и я заметила световые вспышки на тех экранах, которые ранее были тёмными, когда я засыпала. Теперь перед всеми ними сидели серые люди, а вокруг помоста, останавливаясь перед экранами, словно он читал вспышки как руны, вышагивал Зандор. Серые люди работали автоматически, не отвлекаясь ни на что.