Сумеречный дозор - Сергей Лукьяненко

— Нет, — с сожалением ответил я. — Мы со Светой тоже сразу подумали… Только Анна Викторовна с двумя приехала, а все остальные ибо без детей, либо с одним. В стране кризис рождаемости…

— О демографической ситуации я наслышан, спасибо, — насмешливо прервал меня Гесер. — А как у местных?

— Большие семьи есть, но местных-то как раз Светлана хорошо знает. Все чисто, обычные люди.

— Значит, заезжие, — решил Гесер. — В деревне, как я понял, люди не исчезали. А нет ли рядом пансионатов, домов отдыха?

— Есть, — отрапортовал я. — На том берегу реки, километрах в пяти — пионерский лагерь. Ну, или как они теперь называются… Я уже выяснил — все в порядке, дети на месте. Да их и не пустят за реку — военизированный лагерь, все строго. Отбой, подъем, пять минут на оправку. Не беспокойтесь.

Гесер недовольно крякнул. Спросил:

— Тебе нужна помощь, Антон?

Я задумался. Это был самый главный вопрос, на который я пока не мог найти ответа.

— Не знаю. Ведьма, похоже, сильнее меня. Но я ведь не убивать ее иду… и она должна это почувствовать.

Где-то далеко-далеко, в Москве, Гесер погрузился в раздумья. Потом изрек:

— Пусть Светлана проверит вероятностные линии. Если опасность для тебя невелика… что ж, тогда попробуй справиться сам. Если выше десяти-двенадцати процентов… тогда… — он заколебался, но закончил довольно бодро: — тогда приедут Илья и Семен. Или Данила с Фаридом. Втроем вы справитесь.

Я улыбнулся. О другом ты думаешь, Гесер. Совсем о другом. Ты надеешься, что в случае беды меня подстрахует Светлана. А там, глядишь, и вернется в Ночной Дозор…

— К тому же у тебя есть Светлана, — закончил Гесер. — Сам все понимаешь. Так что работай, по мере надобности — докладывай.

— Слушаюсь, мой генерал, — ляпнул я. Уж больно командным голосом Гесер велел докладывать…

— По военным чинам, подполковник, — немедленно отрезал Гесер, — мое звание было бы не ниже генералиссимуса. Все, работай.

Спрятав телефон я минуту предавался классификации степеней силы в соответствии с армейскими званиями. Седьмая ступень — рядовой… шестая — сержант… пятая — лейтенант… четвертая — капитан… третья — майор… вторая — подполковник… первая — полковник.

Ну да, если не вводить лишних сущностей, не делить звания на младшие и старшие, то я и буду подполковником. А генералом — обычный маг вне категорий.

Но Гесер-то маг необычный!

Хлопнула калитка и вошла Людмила Ивановна. Моя теща. А вокруг нее неугомонно мельтешила Надюшка. Едва войдя в сад она с визгом бросилась к гамаку.

Да, дочка у меня неинициированная. Но родителей чувствует. И еще многие вещи, которые обычные двухлетние девочки не делают, за ней числятся. К примеру — она не боится никаких животных, зато животные ее обожают. И псы, и кошки так и ластятся…

А комары не кусают.

— Папка, — карабкаясь на меня, сообщила Надя. — Мы гуляли.

— Здравствуйте, Людмила Ивановна! — поздоровался я с тещей. На всякий случай, утром уже здоровались.

— Отдыхаешь? — с сомнением спросила теща. Нет, у меня с ней отношения хорошие. Не из анекдотов. Но такое ощущение, что она все время меня в чем-то подозревает. В том, что я — Иной, к примеру… если бы она знала про Иных.

— Есть маленько, — бодро сказал я. — Надя, далеко ходили?

— Далеко.

— Устала?

— Устала, — согласилась Надька. — А бабушка больше устала!

Людмила Ивановна секунду постояла, будто размышляя, можно ли доверить такому оболтусу как я, его собственную дочь. Но, видимо, решила рискнуть. И ушла в дон.

— А ты куда идешь? — спросила Надюшка, крепко обняв мою руку.

— Разве я сказал, что куда-то иду? — удивился я.

— Не сказал… — призналась Надька и взъерошила себе ручонкой волосы. — А ты идешь?

— Иду, — признался я.

Вот так. Если ребенок потенциальный Иной, да еще такой силы, то дар предвидеть будущее у него проявляется с рождения. Год назад Надька стала реветь за неделю до того, как у нее на самом деле начали резаться зубки.

— Ля-ля-ля… — глядя на забор пропела Надя. — А забор надо покрасить!

— Бабушка сказала? — уточнил я.

— Сказала. Если бы мужик был, то он бы покрасил, — старательно повторила Надюшка. — А мужика нет и бабушка сама будет красить.

Я вздохнул.

Ох уж мне эти дачные фанаты! Почему в людях к старости непременно просыпается страсть ковыряться в земле? Привыкнуть, что ли, пробуют?

— Бабушка шутит. — сказал я стукнул себя в грудь. — Тут есть один мужик и он покрасит забор! Если надо, он покрасит все заборы в деревне.

— Мужик, — повторила Надька и засмеялась.

Я зарылся лицом в ее волосенки, подул. Надюшка принялась одновременно хихикать и брыкаться. Я подмигнул вышедшей из дома Светлане, спустил дочку на землю:

— Беги к маме.

— Нет уж, лучше к бабушке, — перехватывая Надю сказала Светлана. — Молоко пить.

— Не хочу молоко!

— Надо, — отрезала Светлана.

И Надюшка больше не спорила, безропотно двинулась на кухню. Даже у людей матери и дети имеют странное бессловесное понимание друг друга. Что уж говорить о нас? Надя прекрасно чувствовала, когда можно покапризничать, а когда не стоит пытаться.

— Что сказал Гесер? — спросила Светлана, садясь рядом со мной. Гамак закачался.

— Предоставил выбор мне. Я могу поискать ведьму в одиночку, а могу вызвать подмогу. Поможешь решить?

— Посмотреть тебе будущее? — уточнила Светлана.

— Ага.

Светлана закрыла глаза, откинулась в гамаке. Я подтянул ее ноги, положил себе на колени. Со стороны — полная идиллия. Лежит в гамаке симпатичная женщина, отдыхает. Рядом муж сидит, по бедру ее шаловливо гладит…

Смотреть будущее я тоже умею. Но гораздо хуже, чем Светлана, не моя это специализация. И времени у меня уйдет гораздо больше, и прогноз будет более сомнительным…

Светлана открыла глаза. Посмотрела на меня.

— Ну? — не выдержал я.

— Ты гладь, гладь, — улыбнулась она. — Все у тебя чисто. Никакой опасности не вижу.

— Видимо, ведьма устала от злодеяний, — ухмыльнулся я. — Что ж. Вынесу ей устное предупреждение за отсутствие регистрации.

— Библиотека ее меня смущает, — призналась Света. — С такими книжками — сидеть в глуши?

— Может, просто, города не любит, — предположил я. — Нужен ей лес, свежий воздух…

— Тогда почему Подмосковье? Уехала бы в Сибирь, там и экология получше, и травы растут редчайшие. Или на Дальний Восток.

— Местная она, — усмехнулся я. — Патриотка малой родины.

— Что-то не так, — досадливо сказала Светлана.