Корпоративная система - Сергей Мутев

помогать натянуть ботинки. Обувь надевалась очень туго. Из-за того, что Шизука уже изрядно устала, помогая остальным, в этот раз, когда она натянула второй ботинок, то не сразу поняла, что не так. И Кентаро посмотрел на свои ноги и авторитетно изрёк:

— А они не на той ноге!

Все с интересом взглянули на качающиеся ноги Кентаро, а он, довольный, ими болтал. Действительно, правый ботинок был на левой ноге, а левый — на правой.

Снять ботинки Кентаро Шизуке было не легче, чем надеть. Воспитательница еле сдерживала себя, натягивая обувь на уже правую ногу. Кажется, у неё были какие-то проблемы с парнем, и с самого утра она была в слезливом настроении.

И тут Кентаро говорит:

— Это не мои ботинки.

Я недоумённо посмотрел на множество пар обуви из разных групп и решил, что так оно и могло случиться.

Шизука чуть ли не со слезами взглянула на Кентаро. В это время ко мне подошёл Шо и показал свой рисунок. Я удивился, зачем он притащил его на площадку.

— Рю-кун, видишь? — спросил меня Шо.

Я кивнул. Рисунок-то вижу, но что… Стоит воспитательница Шизука, а рядом какая-то точка. Видимо, сегодня моделью для рисунков Шо была наша воспитательница, которая залипала на предметы, вот и угодила под объектив художника.

— Вижу, — кивнул я, дальше поглядывая на театральное представление Кентаро. Хитрый он, прямо как Ясуо. Явно в него пошёл.

Шизука тем временем снова начала стягивать ботинки, чтобы найти обувь уже Кентаро. Ну нельзя же его выпускать на улицу в чужих. Может, ещё какой скандал приключится.

Когда Шизуке всё-таки это удалось, то Кентаро ещё важнее сказал:

— Это ботинки моего старшего брата. Мама заставила меня их носить…

Шизука уже не знала — смеяться ей или плакать. Собрав всё терпение, которое у неё только было, она спросила:

— А где твои перчатки? — только сейчас мы заметили, что перчаток на Кентаро не было.

На что Кентаро ответил:

— Я запихал их в ботинки…

Занавес.

Шучу, потом Хаяме пришла и быстро натянула ботинки, достав перчатки. А Кентаро был очень доволен. Правда, даже Шизука разулыбалась. Такой нелепый случай. Видимо, таким образом сын Камагаи решил поднять ей настроение. И это у него даже получилось.

Так что мы уже весёлой и дружной командой пошли гулять. Разбрелись по площадке. Я всё время держал в поле зрении Шизуку, чтобы, если что, её приободрить. У меня для этого случая всегда конфетки в кармане имелись. Я так задабривал окружающих. Печенье не положишь, потому что оно быстро раскрошится, а конфетки — самое-то. Я их не ел, потому что вредно для зубов, а взрослым в радость. Тем более, я выбрал в магазине с мамой самые популярные и вкусные. Слышал, как в секретариате как-то шептались, что за них можно и душу продать. Душу я продавать не собирался, а вот подарить сладости мог.

Шизука была в своих мыслях. И не сразу заметила, как Кой и шебутная Хината, которая уже пришла в себя после ухода матери, начали на качели класть камни и раскачивать их. В какой-то момент Кой упал и так сильно запустил качели, что камень полетел в сторону нашей воспитательницы.

Я начал двигаться, ещё не до конца понимая, что будет. Камень летел очень быстро. Подключить речь или ещё что-то я не мог. Но… Телекинез!

Я сосредоточился, пока бежал, чтобы спасти Шизуку. Она стояла около дерева и была ещё очень далеко. Когда до прилёта камня оставался метр, а мне до воспитательницы — два, я толкнул телекинезом под колени Шизуку. Она начала падать.

Воспитательница смешно взмахнула руками, заваливаясь вперёд. Камень проскочил над её головой. А я упал сверху на воспитательницу, добежав на неё.

— Рю-кун! — удивилась Шизука. — Спасибо, что спас…

А вот я думал о другом. Шо-кун… Ты что, мать мою фокусницу, предсказатель⁈

* * *

Корпорация «Аэда»

Верхний этаж

В кабинете президента сидели двое.

Директор Аоки молчал, как и Маса Куроки. Они частенько так проводили время, периодически перебрасываясь фразами о новостях последних дней. Но сейчас оба были слишком погружены в свои мысли.

Маса думал не только о корпорации и о крысах, которых стало слишком много в последнее время, но и о прошедшем дне рождении сына Аракавы Тецу.

Аоки думал о том же. Они одновременно подняли головы и взглянули друг на друга, пока Арата не начал первым:

— Ты слышал, что сказал Аракава? Такого же не может быть? Ты ведь думаешь о том же, о чём и я?

Президент кивнул и подпёр подбородок рукой.

— Арата, как бы я ни хотел верить в ту неправдоподобную теорию, но такого не может быть. Президент умер. И всё ещё неизвестно, отчего именно. Три года прошло, а мы стоим на месте. Спецотдел роет и не находит себе место, но подвижек нет. А уж думать, что сын Аракавы — это Богатырёв… Можно сразу заказывать себе место в психушке, — покачал головой Куроки. — Таких способностей ни у кого нет. Насколько мне известно. И для чего бы это? Может, просто появился обладатель речи? Очень редкая способность, но не только ведь господину Богатырёву её иметь?

Арата мысленно не согласился с этим. Сколько всего он повидал за свою жизнь. И каких только странностей не наблюдал. Пусть он сейчас кивнул, но сам же открыл документ садика по Рю Аракаве.

— У него не указана речь, как способность. Скрывают? — задумчиво сказал Арата.

— Единичный случай. Возможно, это действительно телекинез в странном проявлении. Мы не были свидетелями той ситуации, чтобы утверждать, что это была именно речь, — прикрыл глаза Куроки. — Зобудь пока об этом. Лучше давай вместе подумаем, что делать с Ксио.

Директор Аоки сразу же открыл на планшете файлы от спецотдела. Только вот мысли про сына Аракавы так и лезли в голову, как и воспоминания о Богатырёве.

Так и президент Куроки сделал вид, что всё это не правда, но отчётливо помнил, как повёл себя Рю Аракава, когда Маса относил Тецу…

Глава 14

Интуиция

Случай с воспитательницей Шизукой меня впечатлил. Не думал, что у физически сильнейшего борца будет брат с ментальной способностью. Это очень редкая сила. Не на уровне с речью, но её тоже нечасто встретишь просто так.

Вообще людей с сильными способностями можно на пальцах пересчитать. А ещё тех, кто готов вспахивать.