Муж Святой Героини - Сергей Элгрин

— Как твоя память? — дежурно спросил я.

— Всё ещё ничего не помню, — мрачно ответила Святая.

(Хорошо).

— Плохо. Но, я вижу, ты прекрасно чувствуешь себя за домашней работой.

— Да, мне кажется, что мне это занятие очень подходит. Мне даже как-то радостно на душе от этой работы. Ты говорил, что я была домохозяйкой, а до брака работала служанкой?

— Верно.

— Тогда дела по дому должны даваться мне легко! — весело сказала Святая.

Разобравшись с уборкой, она занялась тщательным осмотром кухни.

Продуктов в доме не оказалось, и мы вышли из нашего нового жилища и отправились за покупками. Заодно немного изучим город и познакомимся с ним.

День стоял солнечный, весело щебетали птички, мощённые булыжником дороги устилала жёлтая палая листва. Нам встретились несколько человек, живущих в соседних апартаментах на нашей улице. Мы поприветствовали их и представились, завели беседу. Ранее я предупредил Святую, чтобы она не распространялась о том, что мы бежали из GraenWilat — поэтому нашим новым соседям мы об этом не рассказали. Один из соседей, кстати, оказался очень фанатичным патриотом-имперцем — он быстро перевёл разговор на тему войны и буквально негодовал при каждом упоминании Храма и повстанцев. Поминая Святую, он клял её на чём свет стоит.

Распрощавшись с новыми знакомыми, мы продолжили путь. Святая, как я заметил, была очень впечатлена негодующей риторикой патриотов.

— Я уже который раз слышу, какая злодейка эта Святая, — сказала Святая, крепко взяв меня под руку и насупившись. — Похоже, она действительно ужасная женщина.

— Верно, — кивнул я. — Она враг спокойной мирной жизни для нас, жителей Империи. Зло во плоти. Приносит смерть, страдания, нищету и беды простым людям — как нам с тобой. Если бы ни Святая и Храм — ты бы не лишилась памяти и нам не пришлось бы бежать из нашего дома и искать новое пристанище.

Покинув наш район и выспросив дорогу у встречных, мы направились в сторону центра города. Там была рыночная площадь и улицы, сплошь заполненные лишь лавками, магазинами и мастерскими. Когда мы добрались до нужного места, я внимательно осмотрел внешний вид праздно разгуливающих горожан, затем окинул взглядом Святую с ног до головы, и сказал в ответ на её вопросительный взгляд:

— Давай прикупим тебе одежду поприличней. Я хочу, чтобы моя жёнушка выглядела великолепно и не стыдилась своего наряда на людях.

Святая смущённо улыбнулась и потупилась.

— У нас же нет лишних денег на это, до… рогой.

— Ничего страшного. Если речь не идёт о роскоши, то мы можем себе позволить. Деньги скоро появятся, положись на меня, — сказал я, горделиво выпятив грудь, а затем подал руку Святой.

Она вновь смущённо улыбнулась и взяла меня под руку, и мы степенно двинулись в сторону магазинов женской одежды.

В одном из ателье мы случайно услышали о том, что им требуется работница, и у Святой вдруг загорелись глаза. Она разговорилась с хозяйкой ателье, расспрашивая о работе.

Мы покинули заведение, прошлись по другим магазинам, подобрали неплохую одежду для Святой и для меня, заглянули в парикмахерскую, где Святой подравняли волосы и сделали интересную и сложную причёску (которую она вряд ли сможет повторить самостоятельно в домашних условиях).

Святая была не похожа на себя прежнюю — передо мной стояла женщина в приличном выходном наряде, с убранными в замысловатую причёску волосами, и вряд ли кто-либо смог бы узнать в ней Святую. Будет замечательно, если она ещё начнёт пользоваться косметикой и носить что-нибудь вроде шляпки, или хотя бы прикрываться зонтиком от солнца или веером — тогда в ней точно никто не узнает Святую.

Стоя уже снаружи парикмахерской, она смущённо смотрела на меня, краснея.

— Ну как я тебе? — спросила она, застенчиво улыбаясь.

— Великолепно! — я изобразил восхищение и, словно безотчётно, двинулся в её сторону, протягивая руки для объятий.

— Ой! — пискнула Святая и отпрыгнула назад.

— Ты что, испугалась?! — удивился я.

Она смущённо потупилась.

— Да. Я почувствовала какое-то сильное чувство, исходившее от тебя, и меня это слегка напугало.

Я не стал подходить ближе.

— Понятно. Ты сейчас такая хорошенькая, что я невольно захотел тебя обнять. Это «сильное чувство» можно назвать «страстью», или даже «жаждой». Я прямо-таки воспылал, когда взглянул на тебя. Но ты не помнишь меня как своего мужа, я для тебя всё ещё незнакомец, и тебя пугает и смущает близость со мной, я понимаю, понимаю…

Я опустил голову и печально вздохнул.

— Прости, Андаль, — тихо сказала Святая, тронув меня за плечо.

— Всё в порядке. Со временем всё образуется, — ответил я и вновь предложил ей руку.

Святая взяла меня под руку, и мы неспешно продолжили нашу прогулку по центральной площади и окружающим улицам.

По моему настоянию мы купили ей зонтик от солнца, от дождя, шляпку, веер, шарф — в общем, всё, чем можно скрывать своё лицо. Мы также заглянули в продуктовые лавки и закупились ингредиентами для ужина — Святая руководила покупками, так как готовить предстоит ей.

И в лавках с одеждой, и в лавках с сувенирами, в лавках с бытовыми мелочами, в продуктовых магазинах — везде Святая чувствовала себя как рыба в воде. Она была очень весёлой и активной, восторженно таращилась на всё на прилавках, вздыхала, шумно выражала восхищение, суетливо металась от прилавка к прилавку. Казалось, будто она занималась ведением домашнего хозяйства всю свою прежнюю жизнь. В ней совершенно невозможно было узнать Святую.

Лишь несколько часов спустя мы вернулись домой. Большая часть времени, что мы провели на рыночной площади и среди магазинов — была просто прогулка и рассматривание витрин, Святой это занятие очень понравилось.

Дома она принялась готовить ужин, что-то напевая себе под нос и даже пританцовывая, настроение у неё было весёлым.

Святая оказалась очень хороша в готовке — ужин получился замечательный: она приготовила нежнейшее пюре, мягкое как облака, тушёное мясо и овощи. Вприкуску с этим мы ели чёрный хлеб с твёрдым сыром, который купили ранее вместе с другими продуктами, а также пили недорогое красное вино. Когда мы закончили с трапезой снаружи уже стемнело, и пора было ложиться спать.

Святая расправила постель и, смущаясь и прячась за ширмой, переоделась в ночнушку. Когда я подошёл к кровати, она уже лежала в постели, укрывшись одеялом почти до глаз.

На этой улице в домах не нужно было разводить камины или зажигать очаг для прогрева помещения — через дома проходили металлические трубы, по которым гнали горячую воду, а выходили трубы из котельной, обслуживающей