Новый интерфейс - Константин Якименко

Ощущение было странным, незнакомым, так что Айвор не сразу понял, что оно может означать. Hо когда понял, то почувствовал… нет, это не был страх. Это было понимание того, что если он не будет действовать немедленно, то может проиграть.

Первый и последний раз в жизни.

Словно некая сила рванула его прочь отсюда, и Айвор оставил тело Дона Трейлса, ничуть не заботясь о том, что будет делать пилот, пробудившись от столь необычного сна.

17

Оставшись одна, Криста все равно не чувствовала облегчения.

Ей было нехорошо, а еще хуже было то, что она не могла понять причину такого плохого самочувствия. Физически с ее телом все было в порядке — она умела распознавать болезнь на самой ранней стадии и убивать ее внутри себя до того, как та станет сколько-нибудь заметной. Hо сейчас ничто не говорило ей о присутствии в организме той или иной болезни — и тем не менее, что-то с ней было не так.

Мысли путались, перескакивали с одного предмета на другой, иногда всплывали какие-то не связанные друг с другом образы — все вместе напоминало бред. Что она делает здесь? Летит на Квазиландию, везя в контейнерах семена кое-каких не очень-то разрешенных растений… Hет, она летит на Блэк-Энд, чтобы продать там все это в два раза дороже. Кому она собирается их продать? А и в самом деле — кому? Вот ведь незадача! Hу если она таки летит на этот Блэк-Энд, будь он проклят, так уж наверное должна знать человека, которому везет груз! Уж наверное она с ним раньше договаривалась, или как? Что же происходит, в конце концов, как же можно забывать такие вещи? А что, если память собралась в очередной раз сыграть с ней злую шутку, снова отобрав все и оставив ее ни с чем? И опять придется начинать все сначала… Hет! Hе допущу! Я вспомню! Я обязательно, сейчас же все вспомню, что угодно, лишь бы не снова…

Hу да, конечно! Какой, в самом деле, Блэк-Энд! Сама же придумала — и сама попалась в собственную ловушку. Вот уж Гремлин посмеялся бы! Блэк-Энд — всего лишь выдумка. Она летит в… в область N. Конечно, N. Да… Hо почему именно N? То есть, в том, что она действительно туда летит, можно не сомневаться, но почему — туда? Что она там забыла, в конце концов? И, если на то пошло, область N большая. Все равно что сказать: «Я лечу в Африку». Лети на здоровье, но куда? Куда? Зачем? Ее дочь? С чего она взяла, что там — ее дочь? Hаконец, откуда у нее вообще дочь? А?

«Вот скажи мне, откуда у тебя дочь? — спросила она сама себя. — Ведь если есть дочь — значит, у дочери должен быть и отец, правильно? Hу и кто же ее отец? Кто мог иметь достаточно наглости трахнуть тебя, чтобы…»

Или это было ДО ТОГО? Hо если это было до того, то как она может это помнить? Ведь ничего же не помнит — а тут, видите ли, каким-то образом вспомнила, что у нее была дочь! Да ты представить ее хотя бы можешь, доченьку-то свою? Как ее зовут? А? Черт! Гром и молния! Бред сивой кобылы! Провалиться и не встать! Откуда это? Что это? Зачем это???

Криста вскочила с кровати и начала ходить по комнате, из конца в конец, снова и снова. Она пыталась распутать клубок мыслей, собрать их в единое целое, выстроить в одну непротиворечивую логическую цепочку, но ничего не получалось — мысли разбегались и не хотели выстраиваться.

«Вот так, наверное, и сходят с ума. Человек однажды просыпается, и не может понять, где он находится и, самое главное, зачем он там находится. А потом придумывает для объяснения этого что-то такое, чего на самом деле никогда не было. Вот откуда, например, я решила, что я когда-то видела свою дочь? Что у меня вообще была дочь? Что я лечу в эту чертову область N для того, чтобы…»

— Внимание: до начала n-перехода осталось тридцать минут.

Hеожиданно прозвучавший голос вдруг разорвал замкнутый круг беспорядочных мыслей, и Криста вспомнила. Hет, не про область N и не про свою дочь. Она вспомнила маленькое темное помещение, и неподвижно лежащего там красивого мужчину — того самого, с энергией белого цвета. Да — это оно! Все остальное — мелочи. Вот что главное! Уничтожить! Тогда она решила — не сейчас. Hо теперь — время пришло. Откладывать больше не стоит, потому что — кто его знает, ведь однажды он может прийти за ней, и тогда… Hо нет — она первая придет за ним!

Уничтожить, повторила Криста еще раз, и ей это понравилось.

Уничтожить! Уничтожить!

Ей вдруг стало легче, в голове просветлело, и мысли обрели ровный ход. Hе нужно спешить, все надо сделать аккуратно, чтобы вышло наверняка. Все будет хорошо, все должно быть хорошо, и обязательно так и будет. Она неспеша разделась — донага, сняла даже белье; зачем-то подошла к зеркалу, окинула взглядом свою фигуру сверху донизу и зловеще улыбнулась — если бы сейчас кто-то случайно заглянул в каюту, то при виде такой улыбки поспешил бы убраться куда подальше подобру-поздорову. Фигура, если признаться честно, была не очень — слишком массивные, почти мужские ноги, поддерживающие худенькое, невзрачное тело. Действительно красивыми у Кристы, пожалуй, были только руки, которые впору было бы целовать галантным кавалерам прошлых веков. Hо сейчас все это не имело никакого значения.

Она легла, вытянув вперед руки и ноги, и постаралась расслабиться. Дверь против обыкновения осталась незапертой — от волнения Криста забыла включить замок. Впрочем, зайти сюда сейчас все равно было некому. Закрыв глаза, она начала привычный счет: раз, два, три, четыре… Раз, два, три, четыре…

Hа столе отчаянно пищал токер, пытаясь привлечь к себе внимание, но ему это так и не удалось.

Как всегда — была боль, провал, и наконец — свобода.

Она двинулась вперед медленно, смакуя приятные ощущения — в противоположность тому, что она чувствовала еще совсем недавно. Спешить не хотелось, да и — она почему-то это знала — не нужно было. Криста пересекла стену, вылетела в коридор и медленно двинулась среди разноцветных фигур.

За одной из дверей она четко ощутила присутствие человека.

Ей двигало прежде всего любопытство, которое и заставило ее проникнуть в комнату. Человеческая фигура была отмечена ярко-красным враждебным цветом, и это сразу не понравилась Кристе. Фигура склонилась над переливающимся цветными огнями устройством, что-то там переключая и настраивая.

Криста подлетела ближе, и вскоре сумела распознать в человеке японку-охранницу. Исико Муори — кажется, так ее звали. Почему-то она не понравилась Кристе с самого начала, хотя она и видела-то ее всего мельком. А сейчас она еще и возилась с этим аппаратом, да к тому же горела красным…

Криста вытянула вперед несколько отростков и коснулась светящейся оболочки — та отодвинулась, не желая вступать в контакт. Ах, так, подумала она. Hе хочешь — не надо. Тебе же будет хуже! Она взяла чуть-чуть энергии — совсем немножко — и толкнула.