Осенняя лихорадка - Натали Иствуд

— А я уж думала, никогда не дождусь! — ответила она, даря Шону дразнящую улыбку.

— Эй, тигр! — не без зависти окликнул его Сэм Трентон, — надо же, какую ты себе добычу отхватил! Будет что потискать.

Еще бы! Он будет ласкать эти огромные сиськи, но будет вспоминать маленькие, идеальной формы, с нежными, приподнятыми вверх сосками…

— Что будешь пить? — спросил он менее страстно, чем собирался.

— Текилу. Неразбавленную, — сказала Лилиан.

Шон хмыкнул. После третьей или четвертой порции Лилиан напьется в дым, но его это не остановит. Она всегда слишком много пила.

— Хорошо выглядишь, Лили! — заметил Сэм, обозревая ее роскошные формы и длинные ноги на высоченных шпильках.

— А чувствует себя еще лучше, — добавил Шон, похлопывая Лили по заду.

Та только рассмеялась в ответ. Он заказал выпивку, опрокинул свой стакан и заказал еще. По непонятной причине Шону уже не хотелось оставаться с Лилиан, но из упрямства он стоял на своем.

— Ты готов, Шон? — спросил Сэм, прижимаясь к одной из блондинок.

— Я всегда готов. — Шон обхватил ягодицы Лилиан, сжал их и впервые заметил, что они чересчур мясистые. Она полнее Терри, вяло подумал он. И не такая изящная и стройная…

— Шон, давай махнем к тебе! — предложил Трентон. — До твоей берлоги рукой подать, а до моей еще пилить и пилить!

— Заметано! — Билла сегодня на яхте нет, диван можно разложить, постель Шона давно пустует, а в баре камбуза полным-полно крепких напитков, да и сам Шон сгорает от желания.

Шон посадил Лилиан в машину и сел за руль. Выпил он изрядно, но, как ни странно, остался совершенно трезвым. «Тойота» с Трентоном и блондинками держалась позади, и вскоре веселая компания уже подкатила к причалу и расположилась в кают-компании.

Сэм вставил в проигрыватель диск. Короче, они были готовы к вечеринке. И к постели. Шону давно следовало сделать это. Он шагнул к буфету, достал бутылку виски, бутылку текилы и начал наполнять бокалы. Как правило, он много не пил, но сегодня ощущал жгучую потребность забыть об этом.

На душе было погано. И праздничного настроения не ощущалось.

Терри не спалось, она вышла прогуляться на берег, и ноги сами принесли ее к причалу. Увидев горящие иллюминаторы «Красы морей», она обрадовалась: значит, Билл еще не спит и можно будет с ним поболтать. А Шон наверняка еще с друзьями в «Нептуне», а даже если он и здесь, она ему не помешает. Доносились звуки песни «Роллинг Стоунз».

Внезапно ее охватило дурное предчувствие, и она приказала себе повернуться и уйти, но что-то остановило ее. Каждая клеточка мозга предупреждала, что она пожалеет об этом, но ноги двигались независимо от сознания. Терри поднялась на борт и остановилась у дверей кают-компании, чувствуя, что не может войти, но зная, что обязана это сделать.

Шум усилился — женский голос перемежался с хрипловатым мужским тенором… Терри думала о Шоне, о времени, что провела с ним, о чувствах, которые он заставил ее испытать. Думала о том, как он любил ее, о том, как много это значило для нее… и как мало для него.

Она знала, что так и будет — Шон никогда не лгал ей, — но почему-то убедила себя, что этого не случится.

Настало время увидеть все собственными глазами, увидеть правду, какой бы горькой она ни была. О Господи, зачем ее занесло сюда?!

Терри распахнула дверь. Вечеринка была в самом разгаре, и ее появления никто не заметил. Шон танцевал с Лилиан. Та покачивала плечами, трясла объемистым бюстом и, слегка фальшивя, подпевала, глядя влюбленными глазами на Шона.

Лилиан улыбнулась, похлопала длинными накрашенными ресницами, подняла руку Шона, лежавшую у нее на талии, поцеловала в ладонь и положила ее на свою полную грудь. Его пальцы ощущали кружево лифчика сквозь тонкую ткань черной майки.

Он изобразил улыбку и равнодушно погладил мощную выпуклость, пытаясь взбодриться и удивляясь тому, что стоило Лилиан подняться на борт, как желание тут же куда-то улетучилось. У Шона было странное чувство, что она здесь чужая.

Шон пожал плечами. Когда он разденет Лилиан, та ничем не будет отличаться от других женщин. Он твердил себе одно, а разум говорил другое. Шон не мог не думать о Терри, не тревожиться о том, как там она одна без него. Сам того не желая, мыслями он уносился в квартиру Терри. О Господи, мечтать о Терри, а обнимать Лили!

— Эй, Сэм! — сказала Лилиан, когда песня кончилась, — может, поставишь что-нибудь помедленнее? — Она провела пальцем с длинным ногтем по подбородку Шона, и тот сжал челюсти.

— Хорошая мысль! — Сэм поцеловал одну из блондинок в губы и склонился над проигрывателем.

Хорошая мысль! — подумал Шон. Пора ложиться, а потом гнать этих девок в три шеи! Странно, но он никогда не думал так о Терри. Потому что она не девка, а леди.

Наверное, в этом-то все и дело.

Вот только что общего у леди с таким типом, как он?

Шон чертыхнулся про себя. Он столько раз за вечер думал о Терри, что ничуть не удивился, когда поднял глаза и увидел ее. Она стояла в открытых дверях каюты, одетая в тот же бежевый свитер, в котором была вечером.

Сэм нажал на кнопку «стоп», чтобы сменить диск, и в воздухе повисла гнетущая тишина. Но видение не исчезло. Терри видела, как он лапает Лилиан. По щекам у нее текли слезы.

— Терри!.. Откуда ты взялась?

Конечно, она не ответила. Просто повернулась и ушла, оставив Шона гадать, не померещилось ли ему все это.

— В чем дело, Шон? — промурлыкала Лилиан. — Разве ты не сказал своей новой подружке, что она не единственная девочка в твоей песочнице?

Шон оторвался от стены и почувствовал спазмы в желудке. Он не видел перед собой ничего, кроме плачущего лица Терри. И чувствовал себя последним ублюдком! При мысли о том, что творится сейчас на душе у Терри, у него сводило внутренности. Каждая пролитая ею слеза сводит на нет возможность искупления вины.

— Шон… — Лилиан схватила его за руку, но он вырвался. — Подожди… Черт тебя побери, ты куда?!

— Эй, Шон! — окликнул его Сэм, но тот уже шагал к двери.

— Козел! — Лилиан швырнула свой бокал, и он вдребезги разлетелся, стукнувшись о металлический косяк, но это еще больше подстегнуло Шона. Когда следом за бокалом полетела пепельница, он захлопнул за собой дверь.

В два прыжка одолев палубу, Шон спрыгнул на причал. Лишь добравшись до автостоянки, он разглядел вдали хрупкую фигурку Терри, бежавшую по пляжу.

Тяжесть в желудке росла. Теперь спазмы сжимали грудь. На душе было скверно. Когда она успела приобрести над ним такую власть? Но еще хуже становилось при мысли о том, что она больше не захочет его видеть.

Представив себе, что всю свою жизнь он проведет с такими женщинами, как Лилиан, Шон стиснул зубы. Он брел по песку, ощущая приступ тошноты. Когда Терри вошла в дом и закрыла за собой дверь, на лбу у него выступили капли пота. Через секунду Шон бросился бежать.