Невеста горца. Долг перед кланом - Злата Романова

у него на груди. Мне хочется плакать. Или смеяться. Или просто зацеловать его за эти слова.

Я чувствую, как он сначала замирает, как его тело напрягается, и уже собираюсь отстраниться, но он перехватывает меня за талию, притягивая к себе.

– Не торопись, – шепчет Асад, и его голос звучит уже иначе. Глубже. Теплее.

Он наклоняется и впервые целует меня не в качестве прелюдии. Не ночью, не в постели, а просто… потому что захотел.

Его губы крепкие, горячие, вкус кофе все еще ощущается. Я отвечаю, медленно, но с восхитительной дрожью внутри. Потому что этот поцелуй – другой. Он не страстный, не жадный, просто нежная ласка, как выражение привязанности, поддержки. И когда наши губы разъединяются, Асад не тащит меня в постель, не раздевает, а просто прижимает к своей груди и обнимает, давая несколько долгих секунд в своих успокаивающих объятиях, прежде чем отстраниться и пойти в ванную.

– Я в душ, Мина, день был долгий.

Я смотрю ему вслед с глупой улыбкой на лице. Потому что с каждым днем я все больше влюбляюсь в него, все лучше узнаю его, как совсем не такого сурового человека, вроде дяди Чингиза, которым считала его поначалу. А что самое важное – с каждым днем моя надежда на то, что этот брак будет счастливым для нас обоих, становится все больше и больше.

***

Мама не может приехать.

Мы разговариваем вечером по видеозвонку и, хотя ее голос звучит устало, я вижу по выражению лица, как она взволнована возможностью увидеться.

– Я только устроилась на эту работу, Мина, – вздыхает она. – Если попрошу отгулы вот так сразу, меня точно не поймут. Но я жду тебя. Очень-очень жду, дочь. Когда ты сможешь – просто приезжай.

– Асад сказал, что через месяц у него появится несколько свободных дней. Мы приедем вместе.

– Тогда я буду считать дни. Люблю тебя.

– И я тебя.

После разговора с ней остается что-то теплое… но все же колючее внутри. Я скучаю. И мне одиноко, даже в доме, где я теперь вроде как своя. Возможно, это связано с тем, что мой муж замечает меня только ночью, но я это так не оставлю и не смирюсь.

Следующие дни проходят в ожидании.

Я стараюсь быть мягче, спокойнее. Пытаюсь вызывать у Асада интерес – задаю вопросы, жду его вечерами, готовлю то, что он любит. Даже его сестры замечают мои усилия и пытаются помочь мне, оставляя нас наедине при любом удобном случае, но он по-прежнему возвращается поздно. Срывает пиджак, моет руки, ужинает молча и уходит в кабинет. Амира говорит, что слышала, будто дядя Чингиз всех сейчас гоняет из-за каких-то проблем, так что я утешаю себя тем, что Асад, видимо, не всегда так занят. Наступит еще наше время.

Однажды вечером, за ужином, он говорит кое-что интересное, что поднимает настроение всем.

– Через неделю открытие нового ресторана моего друга из университета. Он прислал приглашение, мы туда обязательно пойдем.

– Мы? – спрашивает Аниса.

– Да, мы все, – уточняет он. – И Амира, и ты. Мина – само собой.

– О-о-о, – протягивает Амира. – Это звучит как повод для нового платья!

– А у меня есть платье, которое я еще не успела выгулять! – с энтузиазмом улыбается Аниса.

Я молчу, но внутри уже знаю, что надену. То самое вечернее платье, которое стоило мне бесконечных примерок и переделок, потому что Латифе не понравилось с первого раза, как на мне села юбка. Оно шикарное, бархатное, цвета ночного неба, с легким шлейфом и открытой линией плеч. Слишком нарядное, чтобы у меня был повод надеть его до этого события, но судя по взволнованному обсуждению Амиры и Анисы, такие мероприятия всегда оказываются роскошными и собирают много местных звезд и знаменитостей. Я уже предвкушаю этот вечер.

***

Когда однажды вечером Асад за ужином говорит, что мы пойдем на открытие ресторана его друга, за столом повисает секунда молчания.

А потом – взрыв женского восторга.

– Мы все? – переспрашивает Амира, отставляя чашку.

– Все, – кивает Асад. – И ты, и Аниса, и Мина. Его жена настаивала, чтобы я пришел с семьей. Он открыл новый ресторан, вложил много. Это будет громкое событие.

– Значит, нужно выглядеть сногсшибательно, – протягивает Аниса, уже мысленно в примерочной. – У меня есть бледно-зеленое платье из шелка со стразами! Я так давно хотела в нем куда-нибудь пойти!

– А мне нужно что-то новое! – в панике округляет глаза Амира. – Асад, почему ты пораньше не предупредил? Теперь придется искать, сломя голову!

Асад усмехается краем губ, отпивает чай и смотрит на меня.

– А что у тебя?

Я встречаю его взгляд с улыбкой на лице.

– Думаю, надену одно из платьев, которые шили по настоянию Латифы. Темно-синее, из бархата. Еще ни разу не выгуляла его.

Он кивает.

– Отлично.

***

Мы приезжаем к ресторану чуть позже шести.

Здание – стеклянная витрина с золотыми буквами, подсвеченными теплым светом. Снаружи толпа гостей, мужчины в костюмах, женщины в платьях, у каждой третьей – телефон снимает без передышки, у каждой пятой – блог или канал.

Внутри все как из глянца: бело-золотой интерьер, живые орхидеи, бар из черного стекла, осветительные кольца под потолком.

На сцене поют звезды эстрады с небольшими перерывами. Гремит смех, пахнет умопомрачительно, а еда – выше всяких похвал. По крайней мере, на вид.

Мы входим вместе. Я чувствую на себе взгляды – и не только из-за платья. Синее бархатное платье с шлейфом и квадратным вырезом сидит на мне, как влитое. Я чувствую себя королевой в нем. Асад идет такой же красивый, собранный, сдержанный. Я в его тени, но рядом с ним. И это странно приятно – знать, что это мое законное место – быть всегда по правую руку от него.

– Потрясающе выглядишь, – шепчет Амира, сжав мою руку. – Он тоже заметил, не думай, что нет.

– Как ты это поняла?

– Он трижды посмотрел на тебя за последние две минуты. Для Асада это уже почти романтическое признание.

Я тихо усмехаюсь. Спасибо и на том, комплимента от него я так и не дождалась.

Мы подходим к хозяину ресторана – Алибеку. Высокий, ухоженный, лет тридцати пяти, в дорогом темно-синем костюме. Его улыбка широкая и открытая.

– Асад! – Он обнимает его, похлопывая по спине. – Ты