Стратегия одиночки. Книга 3 - Александр Зайцев

школы боя. Школы, которой не могло появиться на Земле из-за физических ограничений человеческого тела. Этот стиль был мало распространен. Слишком сложен в освоении. Прошлый я за всё время Цикла встретил всего двух его адептов и оба раза едва не проиграл, вытянув те бои исключительно магией Тени. Правда тогда и противники были выше рангом, а не стояли со мной на одной ступени как сейчас. Хуже всего то, что школа Водного Змея считается и является лучшим стилем меча против древкового оружия на металлическом витке.

Вот в чём преимущество копья перед мечом? Разумеется, длина. В чём же лучше меч? В защите и вариативности атак. Шанс копейщика в подобном столкновении — это удары по ногам и контроль дистанции. Стиль Водного Змея из-за своих предельно низких стоек позволял мечнику легко защищать свои ноги, лишая тем самым копейщика главного его преимущества.

Чемпион Цисто улыбнулся, он увидел, что я оценил диспозицию. Вот же сволочь, провоцирует, но пока рано нападать.

«Шарк, шарк» — разнеслось над молчащей ареной. Это ноги Шииня скользят по песку, словно по льду. И каждое такое скольжение смещает его на метр то влево, то вправо.

«Шарк, шарк» — то на метр ближе, то на метр дальше.

«Шарк, шарк, шарк,» — то вообще хаотично.

Стиль Водного Змея красив. Он завораживает. Гипнотизирует. Потому как подсознательно мы понимаем, что человек так двигаться не может. Не заложено в нас подобное природой. И только развитие Ядра делает эти движения возможными.

Мои шансы тают с каждой секундой. Ну надо же. На Айне есть всего два стиля боя, против которых земное фехтование почти не работает, и мне встретился адепт одного из них.

Ну что за невезение!

Если бы мы оба, я и Шиинь, были сейчас на Легендарном витке, я бы его легко смёл с арены, как досадную помеху. Потому как школа Водного Змея плохо прогрессирует в рангах и не даёт того прироста возможностей, какие предоставляют другие стили. Но мы на Бронзе, и на данном ранге это предельно неудобный для меня противник.

Предельно.

Мой реальный шанс только один — Магия Рун. Все другие варианты сейчас отпали. Но смогу ли я войти в столь близкий бой?

Мои размышления прерывает Шиинь Карим. Он не ждёт, пока я завершу анализ. Он нападает. Словно змей скользит по песку. «Шарк, шарк, шарк,» — при этом он не движется прямо, а постоянно смещается, его движения ломаные, неожиданные, опасные.

Его выдало движение губ. Он не произнёс заклинание вслух, но губы его беззвучно проартикулировали его название.

Я был готов к Разряду! Но Шиинь меня обманул. Вместе с мощным Разрядом, что сухо щёлкнул в двух метрах от меня, узким направленным лучом мне в лицо ударил сноп ярчайшего Света!

Если бы этот бой проходил через полгода, и я сражался с землянином, то я был бы готов к такому приёму. Но бойцы Айна до нашего появления не додумались, что магию можно использовать не только для нанесения урона и ран, но и для дезориентации своих врагов. Точнее, видимо, один всё же додумался…

Из-за этой неготовности я сейчас получил по сути взрыв светошумовой гранаты в полутора метрах от своего лица.

И я поплыл.

Дальше моё тело сработало само. Нет, оно не рвануло в сторону в испуге, как поступил бы тот я, что недавно перенёсся с Земли. Нет, оно не перешло во встречную веерную атаку слепого боя, как сделал бы будущий я. Я-нынешний банально не владел сейчас этим стилем.

Эта вспышка на миг перенесла меня в то прошлое, когда во время одного из выступлений фотограф ослепил меня во время выполнения упражнения. И я сейчас словно оказался в том моменте, хотя и стоял на песке гладиаторской арены в совсем другом мире.

Моё тело с места, с полусогнутых ног сделало обратное сальто.

С места, без раскачки и подготовки, сальто назад. И чтобы приземлиться чётко на ноги, я использовал копьё как балансир, выставив его далеко вперёд. Перед моими глазами плясали искры, я плохо видел, но сгруппировался правильно. Мои ноги чётко, на десять из десяти правильно, как никогда не получалось ранее, коснулись песка. Лёгкий удар по ступням, и тут же, практически одновременно, мощнейший по ладоням. Такой, что копьё едва не вылетает из моих рук.

— Ох-х-х! — Синхронно выдыхают трибуны.

Они видят то, что пока не видно мне. Магия Лечения на глаза, но я и так знаю, что увижу, слишком характерен и знаком мне этот удар по кистям.

Так и есть, словно пойманный в прыжке койот, жадно хватая ртом воздух, пробитый на всю длину наконечника моим копьём под правой ключицей, неверяще смотря вперед, замер чемпион Цисто.

С его губ срывается полный боли выдох, и тут же с лёгким шелестом срабатывают браслеты алхимиков на его запястьях.

Я же отпускаю своё копьё, и оно так и висит, воткнутое в чужое тело. Выдергивать его нельзя, откроется рана.

— Чемпион, — тихо, с легкой ноткой разочарования, произношу я, так что меня не слышно на трибунах, — ты переиграл сам себя.

И это было правдой. Бой закончен. Но это не я его выиграл. Это Шиинь Карим его проиграл.

Отступив на шаг, я демонстративно развожу руки в стороны.

Весь мой вид словно говорит: «Дамы и господа! Я сам в шоке от того, что всё закончилось так быстро!»

Глава 12

Во второй раз я вышел сражаться на Арену Триеса, и второй раз после боя трибуны меня провожают гробовым молчанием. И если подобную реакцию на результат отборочного раунда ещё можно понять, то молчание зрителей сейчас меня немного разочаровывает. Да, я понимаю, что бой закончился совсем не так, как хотелось бы трибунам. По правде, поединок завершился и совсем не так, как планировал я, и тем более, как думалось моему противнику.

Но, так бывает.

Это как в боксе. Бой на звание чемпиона мира. Оба спортсмена готовятся к нему по полгода, причём готовятся, зная своего будущего противника. И эту подготовку ведут не только бойцы, но и их тренерский штаб, состоящий из лучших из лучших. Да и сами боксёры, раз выходят на бой за титул, явно более чем просто хороши. И вот наступает время выйти на ринг. Трибуны заполнены и предвкушают незабываемое двенадцатираундовое зрелище. Звучит гонг. Пара обменов пробными ударами, а затем, неожиданно для всех, всё заканчивается в первом же раунде, иногда даже менее чем за одну минуту. Завершается одним точным ударом. И такой финал не потому, что один из бойцов в разы превосходит второго. Нет. Просто один из них, несмотря на все месяцы подготовки к этому одному конкретному бою, ошибся. И всё завершилось тем, что в боксе называется лакки-панчем.

Бросив мимолётный взгляд на зрительские места, отметил, что пустующая два века вип-ложа всё также остаётся пустой. После чего, вопреки местной традиции, не став кланяться трибунам, с идеально прямой спиной я развернулся на пятках и направился на выход с песка. О том, насколько моя победа была неожиданна для всех, говорит тот факт, что распорядитель объявил об этом только тогда, когда я уже подходил к решётке малых ворот. И только после этого объявления с трибун послышались первые немногочисленные неровные, звучащие вразнобой аплодисменты.

Молодой служка поспешно открыл ворота и с лёгким, но полным уважения, поклоном выпустил меня с песка арены. Проходя мимо него, кивнул мальчишке, отметив тем самым его усердие. Вот вроде подобный жест — это мелочь, но для того образа, который я строил, даже такие мелкие детали важны, потому как именно из деталей и складывается целостность и правдоподобность. Причём тот образ, который я себе выбрал, был во многом мне созвучен. Нет, на самом деле я никогда не был столь хладнокровен и внешне, до принимаемого за высокомерие, равнодушен к результатам, словно твёрдо зная о том, что иного исхода, кроме моей победы, и быть не может. Да, никогда таким не был, но ещё когда спорт был моей жизнью, всегда хотел выглядеть именно таким. И вот сейчас, в чужом мире, я не смог себе отказать в том, чтобы если не быть, то хотя бы казаться. И судя по тому, как улыбка пытается прорваться через мою маску холодности, этот имидж и то, как я себя ощущаю, его отыгрывая, мне нравится. Но улыбку пропускать наружу нельзя,