Миры обетованные - Джо Холдеман

– В комнате нам нормально не поговорить!

– И ты решил, что это место – самое подходящее для разговора, – открыла я рот, но Аронс так нервно дернул головой, что я осеклась.

– Не бойся, с ума я ещё не сошел, – вздохнул он. – Помолчи, И послушай. У меня куда-то запропастилась книга, и в поисках её я перерыл в доме все вверх дном. В конце концов заглянул под кровать. И знаешь, что я там обнаружил? «Жучка»!

Я не поняла.

– Отчего ты так разнервничался? – спросила я. – Земля кишмя кишит насекомыми.

– Это был ещё тот «жучок»! – сказал Бенни. – Электронный. Микросхема, передатчик, батарейка. И все вместе – размером с твой ноготок на мизинце.

– Как же ты определил, что это именно…

– О Иисус Христос! О Будда! Ты когда-нибудь смотришь телевизор? – прошипел Бенни. – В «Радиотоварах» ты можешь накупить себе сколько угодно подслушивающих устройств. Кто-то поставил одного «жучка» мне в квартиру. Не исключено, что другой такой находится в твоей комнате.

– Ты думаешь, – я сделала паузу, – Джеймс?

– Или Уилл. Если бы этим занялась полиция или спецслужбы, я не нашел бы электронику, даже облазив дом с микроскопом, – заверил меня Бенни.

– Какой кошмар! – вырвалось у меня.

– Но это только половина информации, – протянул Аронс. – А вообще-то я хотел сказать о Кэтрин.

У меня, наверное, ушла целая секунда на то, чтобы соотнести это имя с недавним событием:

– Самоубийство?

– Кэтрин умерла, – пожал плечами Бенни. – Полагаю, я видел её ночью в пятницу. За день до её смерти. Помнишь, я собирался ехать в Вашингтон?

Я кивнула. Его работы выставлялись в одной из галерей Вашингтона.

– Не подумай, что я решил вдруг сэкономить пару долларов и тяпнул вместо виски сивушного мухомора, – сказал Бенни. – Слушай, я трезв, и это серьезно. В пятницу я подался на Пенсильванский вокзал, хотел успеть к тому поезду, что уходит в Вашингтон в два часа ночи. Я только спустился к поезду на эскалаторе, а тут как раз она, мне навстречу. В парике и в очках, но нос-то куда спрячешь? Нос её и выдал.

– Ты уверен, что это была она? – спросила я.

– Я аж вздрогнул, но потом взял себя в руки, – сказал Бенни. – Кэтрин заметила меня и рванула прочь.

– К чему ты клонишь? – спросила я.

– А ты не понимаешь? – вздохнул Аронс. – Джеймс дал ей задание смотаться в Денвер. Припоминаешь? А я сталкиваюсь с ней нос к носу здесь, на вокзальной платформе, и она пробирается крадучись в Нью-Йорк. Появившись тут из Вашингтона в два часа ночи. А на следующий день умирает.

– Господи!

– Понимаешь? Слишком много совпадений. О, конечно, возможно и то, что она… покончила жизнь самоубийством. Похоже на то?

Теперь уже я прижалась к нему.

– Вероятно, кто-то выяснил, что она работает на правительство?

– Контрагент. Двойной, да? Должно быть, она пострадала из-за меня. За мной установили слежку, они наткнулись на Кэтрин, звонок, и… не исключено, что она уже была под наблюдением. Они скормили ей пару таблеток с ядом, предварительно разрешав их в стакане с выпивкой.

– В «Таймс» опубликована её предсмертная записка, – сказала я.

– Конечно, – сказал Бенни. – Отшлепанная на машинке.

Мягко хлопнула дверь душевой. По спине у меня побежал холодок. Побежал, хотя я и стояла под горячей струей.

– И что теперь? – прошептала я.

– Теперь? Мы… – воскликнул он, и я быстро прикрыла его рот своей ладошкой.

Мы прислушались к шагам. Это был мужчина. Он проследовал в туалет и, по-моему, собирался воспользоваться им по назначению. Во всей душевой в тот час, кроме нас, мылись всего три человека, и все они находились не в нашем сан-блоке, а в дальнем, в левом от нас. Сердце мое заколотилось.

– Сэмми, ты?

Представляете себе звук, когда спускают воду в унитаз?

– Слесарь, – последовал ответ. Голос незнаком, металл. – Текущий ремонт.

Вот уж когда я прижалась к Бенни по-настоящему; у меня зуб на зуб не попадал, ресницы слиплись – трудно было разодрать.

И вновь мягкий хлопок дверью.

– Слесарь? Откуда бы? Текущий…

– Ремонт, не знаю… – сказала я. – Никогда в жизни с ними не контачила. Стой, Бенни, стой, пожалуйста. Не уходи. Я боюсь!

Он погладил мое плечо.

– Не думаю, что мы им опасны. У них нет никаких причин подозревать, – Аронс сделал паузу, – что мы не верим им на слово.

– Твой «жучок», он там… ты оставил его на месте? – спросила я.

– Само собой. И ты оставь, если обнаружишь, – посоветовал мне Бенни. – А впрочем, нет. Обнаружишь! Давай предположим, что он уже стоит. Стоит где-то в твоей комнате. И пусть. Не ищи его.

– Останешься у меня на ночь? – спросила я. Бенни поцеловал меня.

– Конечно.

Но если в ту ночь «жучок» и стоял где-то у меня под кроватью, заинтересованные лица зря тратили на нас время и кассеты. Никакой политики, никакой клубнички… «Жучок» транслировал молчание двух усталых людей, старательно разглядывавших потолок.

А это все же была неплохая идея – вести дневник не в тетради, а на разрозненных листах. Утром Бенни ушел, и я уничтожила листы, текст на которых имел хоть какое-то отношение к моей «агентурной» деятельности. Я порвала листочки и спустила их в унитаз. Все безобидное, естественно, осталось. Я решила, что заведу параллельный дневник, как только найду местечко, где можно будет его надежно припрятать.

Глава 24

Масштабы кажущиеся и истинные

Жизнь столкнула Марианну и Бенни с организацией, которую никак нельзя было назвать маленькой. И название она имела, причем достаточно громкое; однако из всех тех людей, кого встречали О’Хара и Бенни, один лишь Джеймс знал это название – «Третья Революция». Оно было известно и Кэтрин, что в принципе и стало причиной смерти девушки. Кэтрин, конечно, сознавала, что рискует, но не могла предположить, что события вдруг примут такой трагический оборот. И ФБР ведало о существовании «Третьей Революции» («ЗР»), чем было крайне обеспокоено. Спецслужбы завели досье на двенадцать тысяч членов «ЗР» и с полным основанием подозревали, что количество дел следовало бы увеличить по крайней мере тысяч на пятьдесят; хотя сделать это было очень трудно – организация строилась по системе подпольных ячеек. ФБР недооценивало масштаб «ЗР» – на «Третью Революцию», по утверждению её лидеров, прямо или косвенно работали шестьсот тысяч американцев и иностранных граждан, включая одного представителя Миров. Один из пяти членов ячейки, возглавлявший её, принадлежал как бы к тренерскому составу, в чьи обязанности входило обучение подчиненных обращению с оружием, стрельбе. Примерно один из пяти тысяч революционеров знал правду о действительных размерах организации и представлял себе её истинную силу. «ЗР» располагала арсеналом в миллион единиц стрелкового оружия, складированного на мелких базах, разбросанных по всей стране, тоннами высокоэффективной взрывчатки, а также изготовленными заводским способом бомбами – они предназначались для проведения диверсионных актов. «Третьей Революции» принадлежали две ядерные бомбы. Одна из них была замурована под путями подземки в Вашингтоне в трех кварталах от здания Конгресса.