Команданте - Д. Н. Замполит

основных условий коалиции установили «никто из лидеров не баллотируется в президенты», что сразу сняло градус подозрительности и недоверия. Про Тупака Амару спрашивали все участники и даже прибившийся депутат от Кочабамбы, писатель Марсело Кирога.

— «Манифест Сукре» уже написан, ждем только тебя и будем публиковать, — резюмировал Инти.

— Манифест?

— Ну, программа-минимум. Образование, рента с природных ресурсов, равноправие всех народностей, кооперация, профсоюзные свободы. Отдельным пунктом — хрен Пасу Эстенсоро, а не повторное избрание.

Вася и Дуке засмеялись — сильно, видать, достал всех славный президент Пас, если и через три года после сместившего его переворота, его не желают видеть во главе страны не самые худшие в ней люди.

Страшную весть в дом бывшего главы государства, эмигрировавшего как раз в Перу, поручили отнести Васе, как избранному, пусть и заочно, в совет БНРЦ. Официальный визит не задался с самого начала: у Васи сложилось твердое впечатление, что Пас ждал как минимум делегации с ключами от столицы и переданную ему программу воспринял как личное оскорбление. Величественно поместился в кресло, начал читать, на второй странице спохватился и предложил сесть гостю, отчеркивал в в тексте ногтем, хмыкал, поджимал губы, а потом вообще стал, как хамелеон, меняться в цвете. «Дошел до места, где запрет на избрание» — догадался касик.

Аргументацию против вступления остатков своего движения (национально-революционного, а как же) Пас выдал в форме выступления перед толпой — с жестикуляцией, повышением и понижением тона и прочими ораторскими штучками, но самое главное он сказал сразу. «Все козлы, один я д’Артаньян» — не такими словами, но с таким смыслом. Опыт руководства страной, понимание проблем и все такое. Когда хозяин по второму заходу пошел на то, что в БНРЦ он не войдет, но будет помогать, Вася просек причины этого решения — вступив, бывший президент отрезал себе шанс снова надеть ленту главы Боливии. А союзником вполне мог пойти на выборы.

— Большое спасибо, надеюсь на вашу поддержку, — вежливо сообщил ему Вася и ушел, оставив экс-президента с открытым ртом посреди фразы.

Мучения с разговорами на этом не кончились — Инти потащил его на встречу с местной прогрессивной интеллигенцией. Очень нужно, поддержка из Перу, перспективы на развертывание движения здесь, возможные добровольцы и так далее.

Относительно новый район на окраине Лимы, вернее, легализованная зона самостроя — правительство резонно решило, что если оно не может остановить неконтролируемое разрастание города, то процесс нужно поставить хоть в какие-то рамки. Склон торчащей посреди города горы Эль Аугустино, лабиринт небольших улочек, сложенные будто из морских контейнеров узкие дома, второй этаж непременно нависает над первым. Но все-таки не контейнеры, они еще не настолько распространились, чтобы хватало на такую застройку, просто местные любят паралеллепипеды — удобно строить, удобно штукатурить, удобно красить. Цветом, в основном, домики и отличались, но в быстро наступившей темноте пропало и это отличие. Инти включил прихваченный с собою фонарь, когда Вася услышал сзади шаги. Они покружили в поисках места еще — шаги то отдалялись, то приближались, но все время шли за ними. Инти тревожно взглянул на касика и предложил:

— Иди вперед, я задержу.

— Наоборот. Иди сам, у тебя фонарь. Давай, — и легонько подтолкнул боливийца, а сам вжался в мрак воротной ниши сразу за углом.

Прошла минута, вторая… Из-за угла вынырнула тень и устремилась за Инти, но Вася, пропустив преследователя чуть вперед, дернул его, выводя из равновесия, подхватил, закрутил — и через секунду впечатал бородатое лицо в створку ворот, заломив руку за спину.

Коротко свистнул, услышал такой же свист в ответ и быстрые шаги Инти. Пока тот подбегал, Вася успел охлопать карманы тени и вытащить из них небольшой браунинг. Наконец, луч фонаря высветил лицо пойманного.

— Отпусти его, — с нервным смешком сказал Инти.

— С чего вдруг?

— Это Абимаэль, он нас и пригласил.

Слегка помятый преследователь дрожащими руками поправлял сбившуюся в возне одежду и машинально сунул протянутый Васей пистолет в нагрудный карман пиджака, но вскоре он успокоился и довел партизан до такого же, как и остальные, маленького домика, из которого раздавались звуки гитары. Двое «музыкантов» сидели поближе к двери и создавали конспиративный фон, остальные же набились в прокуренную заднюю комнатку и обсуждали перспективы борьбы с существующим порядком, с упором на партизанщину в сельской местности. Васю закидали вопросами, на которые он отвечал еще осторожнее, чем в Париже — если во Франции лишнее слово скорее всего там бы и осталось, то здесь, в опасной близости к Альтиплано, могло стоить жизни многим людям. Тем не менее собрание жадно слушало и одобрительно гудело при упоминании наиболее ярких эпизодов.

— Мы следуем заветам основателя компартии Перу Хосе Мариатеги, — объяснял на обратном пути Абимаэль. — Борьба против латифундистов, за права коренного населения вынуждает строить партизанскую структуру в сельской местности, точно так как учит Мао.

Вася скривился, пользуясь тем, что собеседник не видит его в темноте.

— Но это вызывает неприятие со стороны ревизионистского руководства партии и мы готовы основать свою, истинно марксистско-ленинскую, ведущую нас по сияющему пути в революцию, как сказал Мариатеги!

«Господи, еще один маоист на мою голову… Стоп! Сияющий путь??? Да это же Абимаэль Гусман, Sendero Luminoso!» — вспыхнуло в васином мозгу. — «Как хорошо, что он вышел на нас до раскола и до своих фокусов»

— Сияющий путь[v] это прекрасно, но туда дойти могут только образованные люди. Так что пока я бы рекомендовал сосредоточится на образовании в индейских районах…

— А как же борьба?

— Это и есть настоящая борьба и создание подпольной инфраструктуры.

— А, понимаю, — протянул Гусман.

Вася не знал, насколько это сработает, но авторитет боливийских партизан сейчас на высоте, так что если Гусман хотя бы на годик притормозит с расколом и займется школами, расклады станут совсем другими. А там и сендеристские методы не понадобятся.

Утром Инти огорошил новостью, что они летят в Куско, где предстоит еще одна встреча. Вася прямо застонал, до того ему в печенках засели непрерывные разговоры:

— Да вы издеваетесь!

— Ну извини, кого еще послать на встречу с кечуа, если не касика?

Жалких шестьсот километров они летели, наверное, часа два — адский кукурузник еще довоенного выпуска чихал, нырял в воздушные ямы и всем своим видом и звуком вопрошал мироздание «Да когда же я сдохну-то?» К счастью Васи, встреча с главами общин кечуа прошла в деловой, дружественной обстановке — никто не грузил его догмами, собравшихся интересовали чисто практические вопросы организации самоуправления, устройства кооперативов, собственной торговли, отрядов самообороны и вообще структуры и функционирования «свободного района».