Побег из лагеря смерти - Харден Блейн

Достоверных данных о количествах перешедших на китайскую сторону или мигрирующих внутри Северной Кореи людей не существует. Шансы избежать ареста и успешно перейти границу, судя по всему, меняются изо дня в день. Все зависит от того, когда правительство КНДР в последний раз приказывало усилить охрану границы, серьезно ли Китай настроен на выдворение нелегалов, насколько охотно берут взятки рядовые пограничники и насколько отчаянно стремятся попасть на китайскую сторону перебежчики. Специально для содержания арестованных бродячих торговцев и странников, не сумевших добраться до северной границы и перейти ее по причине нехватки денег на взятки или простого везения, власти КНДР построили еще несколько новых трудовых лагерей.

Но общую тенденцию отрицать невозможно. Количество граждан Северной Кореи, желающих получить политическое убежище в Корее Южной, возрастает с каждым годом. В 1995 году на юг полуострова прибыл 41 человек. К 2009 году эта цифра подскочила почти до 3000. За период между 2005 и 2011 годами из КНДР бежало больше людей, чем за все время существования северокорейского государства, образовавшегося в 1953 году, по окончании Корейской войны. К 2012 году число перебежчиков в Южную Корею достигло 24000 человек.

В январе 2005, когда Шин направился в сторону границы, условия для побега из страны были относительно благоприятными. Это подтверждается большими количествами северокорейцев, прибывавших в Южную Корею в 2006 и 2007 годах (их было около 4,5 тысяч). Дело в том, что путь из Китая до Южной Кореи занимает у перебежчиков от одного до двух лет.

Граница КНДР, как правило, становится гораздо прозрачнее, когда у пограничников и представителей власти появляется возможность брать взятки, не опасаясь драконовских наказаний со стороны начальства.

– Сегодня выражение «деньги решают все» справедливо как никогда, – сказал мне сеульский священик Чун Ки Квон, при помощи которого между 2000 и 2008 годами перейти на китайскую сторону, а потом добраться до Южной Кореи смогли больше 600 северокорейцев.

В тот момент, когда Шин протиснулся между рядами электрифицированной колючей проволоки, в КНДР уже существовала целая подпольная сеть переправки нелегалов, раскинувшая свои щупальца буквально по всей стране. Чун и другие базирующиеся в Сеуле агенты этой сети сказали мне, что при наличии достаточной суммы денег они могут вытащить из Северной Кореи практически кого угодно.

Используя «сарафанное радио», сеульские посредники этой подпольной сети предлагают свои услуги по организации «хорошо подготовленных побегов». Самая бюджетная версия побега стоит меньше 2000 долларов. Люди, воспользовавшиеся этим вариантом, несколько месяцев или даже лет идут до Южной Кореи на своих двоих через Китай, Таиланд или Вьетнам. По пути им приходится преодолевать вброд опасные горные реки, а потом несколько месяцев жить в антисанитарных условиях в тайских лагерях для беженцев.

Пакетный «побег первого класса» продается за десять, а то и больше тысяч долларов и включает в себя поддельный китайский паспорт и авиабилет из Пекина в Сеул. По словам посредников и перебежчиков, полная длительность путешествия «первым классом» составляет всего около трех недель.

Придумали эту схему на рубеже тысячелетий священники из южнокорейских церквей. Поначалу они сами нанимали «приграничных оперативников», которые подкупали северокорейских военных и пограничников, используя для этого пожертвования сеульских прихожан. Однако к тому моменту, как в свои странствия пустился Шин, систему переправки нелегалов взяли под свой контроль и превратили в очень выгодный бизнес сами перебежчики, среди которых было много бывших военных и пограничников.

Эта новая формация торговцев свободой нередко получает наличные авансом у богатых или относительно состоятельных южнокорейских семей, желающих вызволить из Северной Кореи своих родственников. Иногда они работают в кредит и не берут или почти не берут деньги вперед с самого перебежчика или его родных. Каждый прибывающий с Севера получает от правительства Южной Кореи пособие в размере 40 000 долларов и расплачивается за удачный побег из этой суммы. Но в этом случае выплата значительно превышает базовую ставку.

– Мой босс всегда готов предоставить деньги на взятки и прочие связанные с побегом расходы, – рассказал мне бывший офицер северокорейской армии, работавший сеульским агентом базирующейся в Китае сети по переправке нелегалов, – но по прибытии в Южную Корею человеку придется оплатить его услуги и отдать вдвое больше потраченного.

К 2008 году многие перебежчики стали попадать в самую настоящую долговую кабалу к своим спасителям, и правительству Южной Кореи пришлось изменить порядок выплаты пособий. Его стали выплачивать не целиком, а малыми частями в течение длительного времени. Были введены и поощрительные надбавки для тех, кто смог найти работу и удержаться на ней. Чтобы исключить возможность переливания денег в карманы агентов этих нелегальных организаций, приблизительно четвертая часть пособия отводилась на оплату жилья и коммунальных услуг и могла использоваться только таким образом.

Используя личные контакты и связи в органах власти в КНДР, посредники нанимали проводников, которые забирали людей прямо из дома, доводили до китайской границы, а там с рук на руки сдавали китайским коллегам, в чьи обязанности входила доставка перебежчиков в аэропорт Пекина.

В пригороде Сеула мне довелось поговорить с беженкой, заплатившей в 2002 году 12 000 долларов за доставку на Юг своего 11-летнего сына.

– Я даже не ожидала, что все произойдет так быстро, – рассказывала эта женщина, отказавшаяся назвать свое имя, потому что как раз в этот момент вместе с сестрами и братьями платила другому посреднику за переправку в Южную Корею своей матери. – Сына всего за два дня забрали прямо из дома и перевели через реку в Китай. Я буквально потеряла дар речи, когда мне позвонили работники сеульского аэропорта и сказали, что мой сын уже здесь.

Власти КНДР стараются пресекать деятельность подпольных сетей по переправке нелегалов как на границе, так и внутри страны… и периодически достигает в этом определенных успехов.

– Ловят очень многих, – сказал мне бывший северокорейский пограничник Ли Чжон Ён. – Приказ был расстреливать всех, кто помогает людям бежать из страны, без исключений. Я своими глазами видел несколько таких казней. Самые успешные посредники – очень опытные люди с хорошими связями среди военных. Они подкупают пограничников, но командование часто проводит ротации личного состава, и взятки приходится давать снова и снова.  Приказ был расстреливать всех, кто помогает людям бежать из страны, без исключений.  Ли три года прослужил на китайско-северокорейской границе. Он руководил группой секретных агентов, притворявшихся посредниками и проводниками и проникавших, таким образом, в подпольные сети контрабандистов с целью их ликвидации. Уже после побега на Юг Ли рассказал мне, что пользуясь своими старыми связями в КНДР, переправил на свободу 34 человека.