Жилой комплекс «Курицын» - Дмитрий Петров

стоят? А к бахвальскому «Я договорился» Саша постепенно привык и даже начал ему доверять. Ямов находил материалы, людей, технику и по-детски хвастался: «Знаешь, почём это на других стройках? Знаешь, сколько это обычно стоит? А я договорился!» – и складывал губы, как Джеймс Бонд. Это забавное тщеславие можно простить.

– Давай попробуем? – спросил Саша.

– Поверить Бармалею? – ответил Филипп.

Так и пошло. Работа двигалась рывками: Ямов очертя голову гнал объёмы до тех пор, пока Фил не ловил его на очередном нарушении. Затем вопрос решался товарищеским судом, а иногда и с привлечением сторонних экспертов.

Успех был переменный. То постановляли разобрать и исправить, и тогда ущерб записывался в известную бумажку на счёт Ямова; то разводили руками, дескать, ненормально, но допустимо, и Ямов норовил выставить это своим достижением – успешным рациональным предложением с высчитанной осязаемой выгодой.

Спустя годы Саша будет с нежностью вспоминать эти спокойные времена. Спокойные – потому что простодушные и наивные.

На стройке под неусыпным присмотром Саши и Филиппа пахал Ямов, и пахал весьма результативно. Казалось, он поставил себе целью нарушить всё, что только можно. За эти месяцы он схлопотал штрафы за несанкционированную срубку деревьев (деревья не мешали, просто у Ямова чесались руки), за несоответствие забора проекту (стоит ли говорить, что коллеги его предупреждали), за работу без предъявления крана надзорным органам. Эти самые органы заявлялись на площадку ЖК «Курицын» чаще, чем Ямов в офис. Филипп превратился в психа, растратив все нервы на подмечание и исправление ямовских косяков. Попов лавировал между Ямовым и Алешиным, не давая первому слишком расслабиться, а второму задушить первого.

Саша знал, что это всё пустяки, это всё не страшно. Страшным было другое.

Строить нельзя продавать

Первые квартиры уже нашли своих покупателей. Счастливые дольщики ожидали ключи не позднее 30 сентября 2017 года согласно своим договорам, под которыми стояла Сашина подпись. Впереди было полтора года – достаточный срок, если бодро строить, а не время терять. Но строить-то как раз было нельзя: шеф не разрешал, пока все квартиры не будут проданы. В Саше развивалось угнетённое состояние, которое постепенно передавалось коллегам, ведь шила в мешке не утаишь.

Кто будет скупать все квартиры в доме, если его ещё не видно из-за забора? К тому же девять из десяти покупателей использовали ипотеку. Но банки не дают ипотеку на неаккредитованный дом. А чтоб получить аккредитацию, начинающему застройщику нужно построить хотя бы два этажа. А строить Саше запрещено. Круг замкнулся.

Звонок шефа был и долгожданным, и неожиданным.

– Здорово, что ль? – прокричал он в трубку, и Саша сразу узнал почти родной голос, хоть и заметно постаревший.

Шеф жадно расспросил Сашу о новостях, похвалил, велел продолжать в том же духе. Ещё раз наказал ничего не строить, пока не будут проданы все квартиры. Принципиальнейшие для Саши вопросы он поставил на паузу: денежные договорённости с Ямовым, ну и самое интересное – Сашин гонорар. Сказал только, что обо всём подумает и никого не обидит. Запретил звонить себе и отключился, не назначив нового сеанса связи.

– Нам надо продолжать строй… – крикнул Саша в глухую уже трубку.

Вот и всё. Саше припомнились телевизионные картинки. Как недобросовестного застройщика вытаскивают из бунгало в Таиланде и бросают за решётку в России. Как же быть?

Ямову Саша сообщил о звонке шефа с особенным удовольствием: информация о якобы обещанных премиях пока не подтвердилась, зато по всем ямовским потерям, которых накопилось ещё на миллион, вскоре будет принято самое решительное решение. Ямов изобразил бурное несогласие и громко потребовал у Саши новый номер шефа, но как-то без особого усердия.

Чёрт с ним, с Ямовым. Предстоял серьёзный разговор с теми, кому Саша доверял и на кого всецело полагался.

– Я попрошу тебя остаться. Когда все уйдут. И тебя, – шепнул Саша Филиппу и Тане. И хоть Филипп до вечера упражнялся в остроумии, предполагая, что это за интимное приглашение, было видно, что повестка – наиважнейшая.

Наконец за последней ушедшей коллегой закрылась дверь.

– Итак, ребята. Настала пора рассказать вам правду!

И Саша поведал Филиппу и Тане о настоящей структуре инвестирования ООО «Спец-Инвест-Строй-Капитал-Индустрии», не сообщая пока, что хранит дома в бельевом ящике диван-кровати почти миллион долларов. Рассказал и о патологическом желании шефа продавать, но не строить, и о невозможности изменить его мнение. И о том, почему из конторы невозможно просто взять и выкинуть Ямова, и вообще обо всём, что уже известно внимательному читателю.

Первой откликнулась Таня:

– Я продавала людям твои квартиры. Только попробуй не построить дом вовремя, – сказала она, и Саша начал прикидывать, кого он боится больше: шефа или Таню. Хорошо, что он уже всё для себя решил.

– В общем, я решил продолжать стройку без спроса, – закончил Саша и вопросительно посмотрел на друзей.

– Ха! Стоило нас из-за такой ерунды собирать! – пошутил Филипп. – Работаем!

Таня больше ничего не сказала, но в глазах её читалось суровое «смотри у меня!».

Замужем за Ямовым

– Что тут делает этот человек?! – спросила женщина с нескрываемым волнением.

Субботним утром в офис к Саше и Тане за консультацией по квартире в ЖК «Курицын» пришла обычная с виду посетительница. Она задавала обычные вопросы и получала закономерные ответы. Ничего не предвещало. Вдруг гостья резко остановилась, произнесла: «О боже!», подошла к иконостасу Ямова и встретилась глазами с его портретом.

Таня и Саша вкратце объяснили, какие функции выполняет Автоном Викторинович. Под наводящими вопросами они раскрыли даже немного больше, чем полагается знать незнакомому человеку. В ответ на эту искренность женщина тоже разоткровенничалась и раскрыла коллегам характер Ямова с доселе неизвестных сторон.

– Как я могла выйти за такого подонка? Вы не поверите, но он, такой кругленький и писклявый, мог покорить любую женщину. Как красиво он ухаживал! Но я полюбила его не за это. Я реально верила, что он может изменить мир.

Конечно, мне тогда уже кое-что про него рассказывали. Что его зовут Автоном-Хиросима, потому что у него всё валится из рук. Что в студенчестве он сторожил склад с огнетушителями, а тот сгорел. Я всегда защищала его. Вы говорите, из-за него человек погиб? Раньше я бы ни за что не поверила, а теперь удивлена, что только один человек.

Сама не знаю, как я оказалась под венцом. Я влюбилась в целеустремлённость Ямова. Везде друзья, кругом связи. Мне льстило, что с моим мужем здороваются мэр и губернатор. А ведь он был такой молодой.

И с каждым