Возмездие - Анна Карвен

отчаяние, чего раньше никогда не случалось с древним орденом Преподобных.

Никто не связывается с Великим Магистром Черной горы.

Кроме меня.

И Преподобные не могут с этим смириться.

Они послали за мной своих лучших, и я убил каждого из них. В одиночку от них легко защититься, но сейчас я оказался в другом положении. Если Преподобный найдет меня сейчас, с этим хрупким существом рядом…

Это стало бы катастрофой.

Словно читая мои мысли, Амали начинает дрожать.

Я кладу руку ей на шею, лаская нежную кожу, ощущая тепло через тонкую кожу перчатки. Ее нежный пульс трепещет под моими пальцами.

Такая сильная, но такая хрупкая.

— Здесь мы в безопасности, — бормочу я, мой голос становится низким и хриплым, когда улавливаю ее запах. — Так намного безопаснее, чем если бы мы путешествовали по поверхности. — Мой член снова шевелится. Это начинает превращаться в проблему. — Эта пещера приведет нас к самому краю Комори. Мидрианцы не захотят проходить через Таламурану над нами. Они боятся этого места. Они поедут тем же путем, что и всегда.

— Я не виню их, — сухо говорит она, прежде чем глубоко вздохнуть. — Но сейчас меня не волнует, придется ли нам проходить через подземный мир Лока. Продолжай, ассасин. Не останавливайся, пока мы не доберемся до Венасе. Меня не волнует, замерзла ли я, промокла, устала или голодна, или что мою задницу натерло это гребаное седло. Мы должны связаться с моими людьми до того, как поступит известие о гарнизоне. Пожалуйста. Это было частью нашей сделки. Командир там сволочь высшего ранга. Если они отдадут приказ, он убьет мой народ и получит от этого огромное удовольствие. — Ее плечи напрягаются, и я почти чувствую, как гнев пробегает по ее телу. Кажется, это придает ей сил. Ее спина выпрямляется, а голос становится мрачным и жестоким. — Он уже убил многих из нас. Я не понимаю, почему они не перебили нас всех, когда только прибыли. Вместо этого они заманивают нас в ловушку в нашей деревне и медленно душат нас, пока все не умрут. Мы как светлячки в бутылках.

— Мидрианцы, — рычу я, впервые позволяя насмешке звучать в моем голосе. Обычно я не позволяю себе испытывать такие эмоции. — Единственное, что удерживает их от полного уничтожения или порабощения твоего народа, — это договор.

— Договор? — В ее голосе звучит смущение.

— У мидрианцев есть соглашение с норхадианцами, — говорю я, пытаясь казаться нежным, но безуспешно. Я к этому не привык. — Что касается правителей, король Бранхел в определенной степени достоин уважения. Он считает лес Комори продолжением древнего норхадианского королевства. В какой— то степени ты под его защитой.

— Некоторая степень защиты, — усмехается она. — Где были эти норхадианцы, когда пришли мидриане и убили самых сильных людей в нашей деревне?

— Это борьба. Много зим назад мидрианский выскочка Хоргус и недавно коронованный Бранхел вели войну. Условия договора были определены после великой битвы при Кранате. Десятки тысяч погибли. Ни одна из сторон не могла позволить себе потерять больше жизней, поэтому они урегулировали свои претензии путем заключения договора. Продавались жизни и земли. В конце концов, Бранхел сохранил свои земли, а Хоргус получил Срединный Разлом, вплоть до Южного побережья. На самом деле они не пришли к согласию о том, кто будет владычествовать над дикими землями на северо-западе: Комори, хребтом Таламасса и равнинами Танглед за ним — но мидрианцы постепенно расширяют свое присутствие там, и норхадианцы, похоже, терпят это… так что пока они не заходят слишком далеко. По сей день существует непростое перемирие. Между двумя странами есть даже базовая торговля. Но в тот момент, когда одна сторона моргнет, другая вырвет глотку.

Я замолкаю, вспоминая свое участие в Великой мидрийской войне. Моей первой добычей стал командующий мидрийской армией. Я не знал, кто и почему платил за наши услуги, и даже не подумал усомниться в этом. Преподобные никогда не сомневаются в приказах. Я был ребенком, едва достигшим подросткового возраста — тщеславный и легко управляемый, стремящийся показать себя своим хозяевам.

Я пробрался в лагерь под покровом темноты и проделал дыру в его палатке. И отравил его во сне, нанеся смертельный яд паука с синими пятнами на его нижнюю губу.

Помню чувство отстраненности, когда его дыхание замедлилось… а затем остановилось. Потом проверил его пульс, чтобы убедиться, что он мертв, а затем, пока он был еще теплым, выскользнул под покровом темноты.

Именно так, как и пришел.

Тогда Достопочтенный дал монеты.

Много монет.

— Нас держат в неведении, а нашу судьбу решают эгоистичные люди, — бормочет Амали, когда мы входим в ту часть пещеры, где стены невероятно высоки. Камень под копытами Облака сменяется мягким, скрипучим песком. — Кто для нас этот Бранхел? Если мидрианцы однажды проснутся и решат всех нас убить, как он узнает? Из-за разлома он ничего не может сделать.

Ее спина напрягается. Она излучает тихий гнев. Трудно осознать, что чья-то судьба была предопределена так называемыми эгоистичными мужчинами.

Я осторожно провожу пальцами по ее шее, чувствуя мощный ритм сердцебиения.

И позволил ее гневу проникнуть в меня. Разве не должен возмущаться за нее? В конце концов, я наполовину тиг. Без моих способностей и навыков я тоже оказался бы под пятой империи?

— Среди мидрианских солдат есть норхадианские шпионы, так же как среди норхадианской орды есть мидрийские шпионы. Рано или поздно Бранхел узнает об этом. Старый император не хотел бы спровоцировать Черного Медведя Севера. Несмотря на все его жесткие разговоры о строительстве империи, больше всего Хоргус хотел удержаться у власти. Он не стал бы рисковать новой войной с норхадианцами. Экономика Мидрии все еще восстанавливается после предыдущей, и он хочет развивать империю, а не наносить ей вред. А сын… — Я пожимаю плечами. Кроген Анскелл имеет репутацию вспыльчивого человека и жестокого убийцы. Он давно настаивал на вторжении мидрийцев в Норхадию, но сначала ему придется иметь дело с Высшими лордами. Один или несколько из них наверняка бросят ему вызов за право на трон.

— Кроген не проявит такой же сдержанности, — шепчет Амали. — Ему плевать на то, что он расстраивает норхадианцев.

— Верно.

— Тогда получается, я стала тому причиной. — Ее плечи опускаются под давлением ужаса.

— Причиной? Нет, ты только ускорила процесс, который в любом случае должен был произойти. Если бы ты не убила Хоргуса, я бы сделал это.

Она