Кейс. Доставка курьером - Наталия Левитина

Ева некоторое время молчала.

– Знаешь, – нерешительно сказала она, – наверное, не все доступно нашему пониманию.

Ха, кто бы спорил! Я вообще ничего не смыслю в львиной доле вопросов мироздания и человеческого поведения.

– Юль, ну ты совсем, что ли, дура?

Я опешила. Почему она говорит мне это?

– Такие бабки истратила неизвестно на что! – возмущенно продолжила Ева.

– На операцию ребенку!

– Какое тебе дело до этого ребенка?

– Я ужасно расстроилась, прочитав статью.

– Да таких статей! Ты б еще в Интернете порылась – там сплошь и рядом объявления: помогите, дайте денег, спасите!

– Тебя это не коснулось, поэтому ты так рассуждаешь, – обиделась я.

– Боже упаси! – замахала руками Ева. – Не надо нам никаких болезней и операций!

– Точно так же я могла бы сказать: какое мне дело до твоего ребенка, до Мишутки? Почему я его беру к себе, гуляю, кормлю с ложечки?

– Я и сама удивляюсь, – честно призналась Ева. Она минуту рассматривала меня немного расфокусированным взглядом – коктейли делали свое дело. – Наверное, ты ангел. Да, ты ангел. Это все объясняет. И мне безумно жаль, что ты истратила столько денег не на себя, а на кого-то, кто тебе даже спасибо не скажет! Могла бы себе новый костюм купить, сумку, туфли классные…

– Брось! Вещи – такая ерунда.

– Не знаю, не знаю…

Не успела я, пошатываясь и цепляясь за перила, добраться до своей квартиры, зазвонил мобильный. Никита!

– Привет, малыш. Не спишь еще?

– Нет!

– Слушай, я на минутку.

– Согласна и не на минутку. Да, мы сегодня уже разговаривали, но всегда хочется чего-то большего.

– Нет, малыш, сейчас мне некогда. Послушай, ты, наверное, еще не все деньги истратила? Ну, из тех, что я тебе оставил?

– М-м-м, – неопределенно ответила я, трезвея.

– Понимаешь, мама совершенно выбилась из бюджета…

Еще бы! Закатывать такие вечеринки.

Да я только в супермаркете истратила целое состояние, покупая все эти замысловатые приправы, гранат без косточек, телятину и баклажаны. Роскошные израильские баклажаны – ведь местные еще не поспели! А сколько стоил кальян!

– Юлёныш, дай Ланочке денег, хорошо? Она впадает в депрессию, когда лишается возможности ходить по магазинам и покупать, покупать, покупать. Тот еще шопоголик.

– Конечно, Никита. А сколько?

– Ну, сколько сможешь… Договорились?

– Угу, – без энтузиазма промычала я.

Если Ланочка узнает, сколько у меня осталось Никитиных денег, ей не избежать самой суровой депрессии. Никакого шопинга по крайней мере в ближайший месяц!

Так. И что теперь делать? Вот ситуация! Ну, ничего… Сейчас я обязательно что-нибудь придумаю…

Глава 18

И еще один Андрей

Кто-то преуспевает в бизнесе, кто-то отлично владеет клюшкой для гольфа или вязальными спицами, кто-то блестяще просчитывает финансовые риски или печет мясные пироги. А еще существует категория людей, невероятно успешных в искусстве портить себе нервы. Их хлебом не корми, дай поиздеваться над собственной нервной системой. Они не живут, а мучаются, окруженные липкой пеленой неясных страхов и предчувствием грядущих трагедий. Эти несчастные наделены буйным воображением и умением проецировать на себя все несчастья мира. Они – жертвы наводнений и землетрясений, пассажиры автобусов, упавших в пропасть, и добыча маньяков – и все это за каких-то тридцать минут вечерних теленовостей…

Наверное, я из их числа.

Подскочила с кровати ночью, вновь разбуженная страшной мыслью, и долго сидела в темноте, не в силах справиться с сердцебиением… Совесть, смачно чавкая, доедала мои внутренности. А что, если Воскресенского действительно можно было спасти? Я же говорила об этом Глебу, собиралась вызвать «скорую»! Но он отмахнулся!

Вдруг налетчики, увидев депутата в крови, распростертым на полу, спешно покинули дом? А депутат вовсе не умер, он только потерял сознание. И, доставив Воскресенского в больницу, мы бы его откачали! Но я и Глеб позорно и без оглядки бежали, стараясь предельно увеличить расстояние между усадьбой и нашими персонами. Зачем я послушалась трусливого дизайнера и не вызвала милицию?

Вот поэтому печальный дух Воскресенского меня не отпускает, поэтому постоянно стоят перед глазами страшные картины. Я виновата! Не спасла его…

Стоп!

Не слишком ли много я пытаюсь на себя взять? В тот момент у меня была другая задача – вынести из-под пуль ребенка. Хотя бы с этим я справилась. А в охранники к депутату я не нанималась…

Но вызвать «скорую» могла бы!

Я упала на кровать и накрыла голову подушкой. Какое мучение. Кто-то внутри меня произносит все эти ужасные слова, не дающие покоя…

– Нонна, займи денег.

– Ну.

– В смысле?

– В смысле – уже. Легко.

Нонна сидела уткнувшись носом в бухгалтерские документы, ставила в них закорючки, а также увлеченно колотила по калькулятору и одновременно заполняла на компьютере экселевскую таблицу. Я настигла подругу в близлежащем офисе.

– Понимаешь, перечислила деньги на операцию одному ребенку.

Нонна наконец взглянула на меня:

– Что-то случилось? Чей ребенок? Какая операция?

– Да прочитала в газете призыв о помощи.

– То есть ребенок тебе незнаком?

– Конечно нет.

Нонна тупо уставилась в бумаги. Потом вновь подняла взор:

– И сколько перечислила?

– По твоим меркам – сущие копейки.

– А по твоим?

– Солидную сумму. И теперь мне нужны деньги, так как позвонил Никита и велел срочно спонсировать Ланочку, потому что она…

Нонна, не дослушав, встала и вышла из кабинета. Вернувшись, положила на стол передо мной увесистую денежную «котлету».

– Сердобольная ты моя, – сказала она.

– Я поступила неправильно? – с вызовом поинтересовалась я.

– Знаешь, пожалуй, лучше мне промолчать.

– Нет, скажи!

– По крайней мере, ты верна себе. А это всегда вызывает уважение.

– Спасибо, хоть идиоткой не назвала. Ева вчера так прямо и сказала.

– А ты ее не слушай! – тут же подскочила Нонна. Видимо, обиделась за подругу. Хотя и у нее самой, полагаю, вертелось на языке то же слово. – Эта Ева… Она хоть что-то когда-то сделала доброе не для себя, а для других?

– Конечно! Платье мне дала красивое, офигенное, я его на концерт надела. И еще тебя по всему городу искала, когда я к батарее привязалась!

– Горе ты мое! – вздохнула Нонна. – Уйди, не мешай работать.

– Все, уже ушла.

На пороге я нерешительно обернулась:

– Нонночка, это…

– Что еще? – гюрзой прошипела подруга, снова отрываясь от важных бумаг.

– Не знаю, когда отдам деньги. Вообще-то скоро зарплата, и еще в «Стильной леди» должны гонорарчик подки…

– Как сможешь, так и отдашь.

– Любимой подруге конечно же без процентов? – нежно проворковала я, безучастно рассматривая липу за окном.

– Ща как по роже тресну! – возмущенно рявкнула Нонна. – Какие проценты? Ты за кого меня держишь?!

– Просто уточнила, – кротко сказала я. – Страна у нас капиталистическая. Всюду денежные отношения.

– Проваливай! Нет, постой.

Нонна опять вышла и вернулась с другой пачкой денег.

Наверное, в соседней комнате у нее печатный станок.

Можно я буду там жить?

– Вот, возьми.

– Это взятка? Чтобы я наконец-то сгинула с твоих глаз? – обрадовалась я.

– Нет! Перечисли на операцию ребенку.

– О, Нонна! – задохнулась я от восторга и благодарности.

– Это будет мой взнос. Что там с дитем?

– Редкое генетическое заболевание. Но шансы хорошие.

– Отлично. Теперь иди. Ты время у меня отнимаешь.

– Дай я тебя поцелую?

– Еще чего не хватало! С Никитой будешь целоваться, – отрезала Нонна. – До свидания!

– Нонна, спасибо, спасибо! Ну, я пошла. Уже иду. Побегу в банк, отправлю деньги.

– ДО СВИДАНИЯ, ЮЛЯ!

– Да, ухожу. Нонна, еще один маленький вопросик. Ответь! Почему ты решила сделать это?

– О боже, ты отстанешь от меня когда-нибудь или нет?!!

– Ответь, и я отстану!

– Три причины, почему я это сделала. Первая: чтобы ты не считала себя самой благородной. Вторая: чтобы ты не считала себя сентиментальной идиоткой. Третья: чтобы помочь ребенку. Достаточно? А теперь – до свидания!

Я стояла у крыльца офиса под сияющим солнцем, вдыхала аромат цветущей черемухи и не решалась вернуться обратно. Если я вернусь, Нонна обязательно кинет в меня каким-нибудь тяжелым предметом.

Витриной с подушками. Или сейфом.

В гневе она страшна, наверное.

А вернуться необходимо. Ведь я забыла сказать Нонне о самом главном: сегодня утром у меня возникла идея предложить подруге приятную увеселительную прогулку. Нечто вроде загородной экскурсии в дачный поселок, где находится особняк Воскресенского.

Я должна туда поехать и выяснить, не валяется ли в доме полуразложившееся на жаре тело депутата. Вдруг головорезы не только не убрали за собой после вторжения, не почистили ковер, не вытерли пыль, но даже не посчитали нужным спрятать тело!