Три шага к опасности (сборник) - Север Гансовский

Произнося последнюю фразу, он замолчал и опустил голову.

— Здорово! — воскликнул Сергей. — Но как? — Он со стулом подвинулся ближе к Леппу. — Как заставить насекомых работать?

— Что? — Лепп вскинул на него глаза. На лице его вдруг отразилась растерянность. — Что г-ы хотите?

— Я спрашиваю, как использовать эту силу.

Лепп побледнел, глаза его забегали.

— Нет! — вскричал он. — Нет!.. Ни за что!

И поспешно вышел из комнаты.

Когда он открывал дверь, оба увидели за ней прижавшегося к стене Мухтара.

Сергей повернулся к геологу.

— Петр Иванович, серьезно: он сумасшедший! А? Или фашист недобитый?… Чего он темнит-то?

Самсонов помедлил, потом встал и, оглянувшись на дверь, приподнял простыню на столе. Там было что-то похожее на разобранный радиоприемник.

— Не так все просто, Сережа.

…Следующие сутки прошли без событий. Завтрак в двенадцать часов, обед-ужин в семь. (Выяснилось, что Мухтар постоянно живет здесь же, вместе с Лепном.) На третий день бывший киевский лаборант вдруг пригласил геолога с Сергеем слушать продолжение лекции. На этот раз все должно было происходить во дворе.

Сам Федор Францевич был еще бледнее и выглядел еще более жалким, чем прежде. Утром у него вышла ссора с Мухтаром, они кричали друг на друга, и Сергею даже показалось, будто он слышит звуки драки из другой комнаты. Но к трем часам хозяева, видимо, помирились, Мухтар помог Леппу вынести во двор к мачте стол с приборами. Там же на столе они поставили стеклянный ящик в форме куба размером примерно в кубический метр.

Лепп опять усадил слушателей на стулья, принесенные из дома.

Мухтар пошел в сарай, куда теперь был протянут кабель от мачты.

Солнце уже спускалось, но жара стояла свирепейшая.

— Итак, насекомые! — начал Лепп. — Восемнадцатое царство живых существ. Не будет, пожалуй, ошибкой утверждать, что отличительной особенностью развития той или иной группы живых существ является число видов этих существ и широта их географического распространения. Мы…

— Подождите, — сказал Самсонов.

— Что?

— Вы уже об этом говорили.

— Говорил?…

— Да.

Лепп растерянно огляделся.

— Ладно, — прошептал он. — Ладно. Тогда приступим к опытам. — Голос его окреп, и сам он снова сделался похожим на профессора, читающего для большой аудитории. — Товарищ Оспанов, включите! (Это относилось к Мухтару, который тотчас скрылся в сарае.) Переходим к вопросу об управлении насекомыми с помощью излучателя. Внимание!

В сарае заработал движок.

Лепп проворными движениями включал какие-то кнопки и переключатели на приборах. Негромко запело сопротивление реостата.

— Внимание!

Новый, более низкий звук вплелся в пение реостата.

Сергею показалось, что пустой стеклянный ящик-куб вдруг начал слегка дымиться.

Дымок густел. Воздух наполнился ноющим гудом.

— Комары, — сказал Самсонов, поднимая голову.

Лепп важно кивнул.

— Anapheles hyrcanus, отряд двукрылых, подкласс крылатых насекомых.

— Смотри, Сережа, комары, — повторил геолог. — Кусачие.

В невероятном количестве со всех сторон к стеклянному ящику летели комары. Был слышен шелест крыльев. Насекомые влетали в ящик и садились на дно слой за слоем. Было такое впечатление, как если бы туда быстро наливалась какая-то серая жидкость.

Это выглядело, как исполнение желаний. Как осуществившаяся мечта летнего вечера где-нибудь в Кавголове или в Комарове под Ленинградом, когда досадливые тучи насекомых вьются над тобой, не успеваешь отгонять их сорванной веткой, поминутно хлопаешь себя то по шее, то по ногам и думаешь о том, как бы загнать всех этих тварей куда-нибудь в бочку, а потом закрыть и утопить хотя бы.

За несколько минут ящик наполнился весь. Но комары продолжали прибывать, облепливая теперь его стенки. Огромный ком рос в стороны и вверх — столбом. Насекомых были миллионы. Может быть, миллиард.

— Эй, хватит, пожалуй! — приподнялся на стуле геолог.

Живой столб потерял равновесие, обломился, распавшись густой тучей, которая на миг заволокла все вокруг. И снова комары ринулись к ящику.

— Прошу наблюдать, — сказал Лепп. — Даем новый сигнал.

Он переключил что-то на столе.

Низкий звук сменился более высоким.

Ком стал таять. Насекомые разлетались, начал обнажаться ящик. Быстро редеющим дымом комары поднимались, стремительно уносясь в разные стороны, как будто то, что было в ящике, уже отталкивало их.

Ящик опустел. Лепп выключил аппарат.

— Ну вот, — сказал он, — все.

Мухтар выглянул из сарая и скрылся. Движок дал еще несколько оборотов, потом умолк.

— Конец, все, — повторил Лепп. Он весь как-то поник и оперся руками на стол.

— Это уже серьезно! — воскликнул геолог, вставая. — Это очень серьезно.

Он подошел к Леппу.

— Федор Францевич, и что же вы думаете с этим делать? Так и держать все тут?… Это же открытие! Возможно, колоссальное открытие.

Лепп сжался.

— Федор Францевич, — Сергей присоединился к Самсонову, — а записи киевской лаборатории у вас? Мне сказали, они должны быть у вас. Я же вам письмо от Марии Васильевны передал.

Геолог тоже подошел к столу.

— Нельзя же так, поймите. Это все надо отдать.

— Отдать кому? — прошептал Лепп.

— Как — кому? Нам… То есть не нам лично, естественно, а людям.

На лице Леппа выразилась мучительная борьба. Он вдруг взял Сергея за руку и пристально вгляделся в него.

— А кто вы? Кто?

Сергей пожал плечами.

Сзади подошел Мухтар.

— Ну хорошо, — сказал Лепп. — Я подумаю. Мне надо подумать. Может быть, я и отдам.

Он повернулся и пошел в дом, тощий, сутулый, едва волочащий ноги.

За ужином все молчали. Бывший лаборант выглядел совсем расстроенным, он то и дело с плохо скрываемым опасением поглядывал на казаха.

Мухтар отвел Сергея с геологом спать. Но не в сарай, где они ночевали раньше, а в комнату в доме. Окно здесь тоже было забрано решеткой.

Едва они остались вдвоем, Сергей кинулся к Самсонову.

— Огромное открытие! Вы правильно сказали, Петр Иванович. Они ведь тут уже управляют насекомыми. Выходит, ту дорогу, кусок дороги, термиты построили. Помните, тогда термиты шли…

Геолог пожал плечами.

— Трудно сказать. Во всяком случае, Лепп как-то заставил их туда перекочевать.

— А как? Что вы думаете, Петр Иванович? Что это за аппарат у него?

— Видно, генерируется какое-то излучение. Может быть, радиоволны. Вообще ведь насекомые на радиоволны реагируют. Например, некоторые ночные мотыльки отыскивают своих самок по запаху на расстоянии в десять — пятнадцать километров. Такие опыты неоднократно ставились и проверялись. А сам запах многие ученые считают тоже радиоизлучением. Но особого рода.