Дева озера - Элизабет Мейн

Эдон схватил ее за руку и молча потащил к глинистому берегу Эйвона. Свободной рукой она откинула с лица тяжелые мокрые волосы и попыталась оттянуть рубашку от груди. Талу трясло, несмотря на жару.

Эдон сильнее дернул ее за руку, затем оглянулся, не понимая, почему она еле двигается. А когда увидел, как просвечивает сквозь материю ее тело, то непристойно выругался и вытащил из воды.

Нет, с него хватит! Эдон остановился на грязном берегу и скинул с себя тунику. С ворчанием он через голову натянул ее на Талу и засунул ей руки в рукава. Затем с силой одернул подол, чтобы прикрыть хотя бы верхнюю часть бедер. После этого он снова схватил ее за запястье и потащил вверх на Варвикский холм.

Тишина, царящая в башне, не предвещала ничего хорошего. Элойя с Ребеккой подняли головы от шитья и пришли в ужас от вида промокших до костей Эдона и Талы. Рашид, Тео и Эли, не изменившие своей вере, наблюдали из окна за обрядом крещения.

Горя желанием возмездия, Эдон протащил Талу через всю залу, пинком открыл дверь в свою комнату, втолкнул ее внутрь и захлопнул дверь.

Настал час расплаты.

В комнате было совсем темно, так как солнце зашло, а светильники и свечи еще не зажгли. Но Тала сразу заметила, что расторопные слуги успели убрать покой эрла. Она скинула промокшую тунику Эдона и положила ее на подоконник сушиться. Но когда она сделала шаг от окна, намереваясь снять свою мокрую крестильную накидку, Эдон угрожающе произнес:

— Стойте на месте!

Пальцы у Талы разжались. Она стояла, бессильно свесив руки, и молчала. Эдон тоже молчал, наблюдая, как поднимается и опадает ее грудь. Затем он сложил вдвое ремень, провел по нему рукой, проверяя длину, и крепко зажал в ладони пряжку.

Изготовившись к проведению экзекуции, он посмотрел ей в лицо.

— Что я сказал вам перед тем, как вы вышли за дверь, принцесса?

Тала вскинула подбородок.

— Вы сказали, что если я открою дверь и выйду, то очень об этом пожалею.

— И вы пожалели об этом?

— Да.

— Хорошо. Это для начала. Идите сюда и встаньте на колени около кровати. Можете не задирать подол — вы и так почти голая.

— Что будет, если я скажу «нет»?

— Скажите — и тогда узнаете, — зловещим голосом произнес он.

— Эдон, я же не знала, что там король.

— Для меня это не имеет ровно никакого значения. Дело не в короле, а в нас с вами. Я требую повиновения и уважения в собственном доме.

Тала согласно кивнула. Ее заставили повиноваться первый раз в жизни. Она наказывала брата и сестер за непослушание ремнем и не считала, что порка им повредит. Эти воспоминания лишь обострили чувство потери.

Альфред безжалостно разлучил ее с девочками. У нее не было времени объяснить им, почему король так решил. Он даже не позволил Тале обнять их и сказать, как сильно она их любит и будет любить всегда: ведь ни короли, ни расстояние, ни время не могут убить любовь.

Эдон сжал зубы, глядя на слезы, катившиеся у Талы по щекам и падающие на одежду. Она утерла их, шмыгнула носом и снова согласно кивнула.

— Хорошо, — сказала она и с гордо поднятой головой подошла ближе. Она не станет пресмыкаться перед ним, но скажет ему то, что считает нужным. Пусть он сильнее побьет ее за это. — Я не собиралась позорить вас или ставить в неловкое положение перед присутствующими в зале, когда вышла туда.

— А зачем вы туда пошли, леди? Вы хотели доказать, что никогда не станете мне подчиняться, что привыкли ходить на поводу у своей гордыни. Вот в чем дело.

Эдон сказал правду — именно гордыня заставила ее, дурочку, выйти за дверь.

— В Лиме я привыкла к тому, что последнее слово за мной, милорд. Я не умею жить по чужой указке.

Удивительно, что Эдон тут же ее не придушил, а только закричал:

— И посмотрите, к чему это привело! Не будь вы такой своевольной, сестер не забрали бы от вас сегодня. — Эдон дал выход гневу. Пора ей наконец понять, кто хозяин. — Кто правит этой землей?

— Король, — признала Тала, но тут же уточнила: — Его долг — защищать меня с сестрами, а он вместо этого отдает мою землю викингу в обмен на христианский брак. И вы ничем не отличаетесь от Альфреда — вы столь же коварны.

— Мои намерения всегда были открытыми и определенными, Тала. Как только я увидел Лим, то сразу же захотел им обладать.

— Еще бы! Викинги не задумываясь обижают тех, чьей собственности домогаются. Это не по-христиански. Вам следовало оставить мою семью и мой народ жить в покое в лесу.

Эдон оскорбленно возразил:

— Леди, но вы сами вышли из леса и стали за мной подсматривать. Это вы явились с требованиями в мой дом. Вы надоедали двум королям просьбами о возмещении убытков. Сюда прислали на правление справедливого человека — Харальда Йоргенсона. И ваши люди и мои в один голос говорят о его великодушии. Он дал возможность мерсианам и датчанам жить в мире. А вы взбунтовались и убили его. Племянника короля принесли в жертву на празднике урожая!

— Это ложь!

— Нет! — Взбешенный Эдон двинулся на нее, и она очутилась в углу комнаты. — Почему вдруг короли двух разных королевств так заинтересовались тем, что происходит в крошечной общине кельтских язычников?

— Да потому, что им нужна эта земля!

— Нет! — что было мочи заорал Эдон. — Просто один из королей, новообращенный христианин, был убежден, что его теперешнюю веру оскорбляют в приграничных лесах. Гутрум считает ваши обряды поклонением дьяволу. Человеческие жертвоприношения — это самый большой грех, ибо каждая жизнь священна.

— Мы не убивали Харальда Йоргенсона! — разъярилась в свою очередь Тала.

— Короли с большим подозрениям относятся к вашим ритуалам. А я доподлинно знаю, что озеро в Арденнском лесу получает ценные приношения.

— Вы не можете этого знать, — с жаром возразила Тала.

— Тогда скажите, где сейчас находится ваше золотое ожерелье?

Вопрос Эдона повис в воздухе. Он прекрасно знал, что она не сможет правдиво ему ответить. Тогда он сам ответил за нее:

— Вы пожертвовали его Владычице Озера. Разве не так?

Проницательность Эдона поразила Талу.

— Откуда вы это знаете?

Слова Талы и выражение ее лица убедили Эдона в том, что он не ошибся.

— Это вас не касается, миледи. Лучше поговорим о вашей страстности.

— Моей страстности! Все дело в вашей похоти, Вулф Варвикский. Но с этим покончено. Я не желаю иметь с вами никаких дел.

— А кровная месть? Харальд Йоргенсон — мой родственник, и если вы причастны к его убийству, то ответите за это.

— Вы — дурак. — Тала тряхнула головой. — Обыщите собственные владения, и узнаете, что случилось с Харальдом Йоргенсоном. Я и мои люди невиновны в его смерти. — Сказав это, Тала решила больше не разговаривать с Вулфом Варвикским.