Срази и спаси! - Джон Мур

— Только помни, Венделл, что в жизни есть вещи и поважнее, чем первенство и слава.

— А как же! Истина, справедливость, честь и семья! Вы про них?

— Собственно, я имел в виду постель. Но и все это тоже.

Они спустились вниз. По пути к ним присоединилась Энн в простом черном платье с кружевной отделкой. Они направились к одной из небольших столовых комнат, выходивших в коридор. Шарм молчал. После долгого утомительного дня в седле ему хотелось только спокойно поужинать и лечь спать. Но его тихим мечтам не суждено было сбыться.

Войдя в столовую, они увидели, что там сидит королева Руби.

Сказать, что вошедшие трое были удивлены, значило бы не сказать ничего. У Венделла отвалилась нижняя челюсть. Энн побелела. Все трое онемели. Первым опомнился принц:

— О, королева Руби! Рад вас видеть. Какой ветер удачи занес вас в Иллирию?

Злая Королева была, как всегда, в черном. Черная блузка в обтяжку с перламутровыми пуговицами, черные галифе, — само собой разумеется — сапожки на шпильках и черные кружевные митенки по локоть. Общее впечатление было очень эротичным и очень зловещим. Она намазывала масло на розанчик, сидя за столом, но едва принц заговорил, она встала и сурово его оборвала:

— Без трепа, Шарм. Где грааль?

— Что вы тут делаете? — спросила Энн.

— Что ВЫ тут делаете, барышня, — вот о чем следует спросить. Я что-то не помню, что в расписании ваших поисков значится остановка в Иллирии. Хотя я ничуть не удивлена. Я с самого начала знала, Шарм, что ты нарушишь наш договор. И решишь прикарманить Грааль. Вот почему я здесь. То есть если малютка Энн не сумела выцыганить его у тебя.

— Э-эй! — крикнул Венделл. — Не смейте так разговаривать с принцем!

— Насколько мне известно, никто ничего не выцыганивал, — сказал Шарм.

— Просто поверить не могу, — сказала Энн. — Мне так неловко!

— Что же, — сказала королева с невозмутимым апломбом, — это не ответы, а увертки. Попробую по-другому. У кого из вас Грааль?

— Ни у кого грааля нет! — отрезала Энн. — Никакого грааля там не было. Там стоит замок совсем недавней постройки. А все, что там было раньше, полностью уничтожено.

— Не смей мне лгать, девчонка! Когда вернемся домой, я подберу для тебя наказание! Шарм, мне нужен этот грааль. Я уже попросила аудиенции у твоего папаши и тогда потребую возвращения моей законной собственности.

— Там все нашпиговано магией, — сказал принц. — Драконы, сонные чары, волшебные леса. Пошлите бригаду магов-археологов, и не берусь даже предсказать, чего только они не разыщут! Но даже если там когда-то и имелся грааль, теперь его не отыскать.

Руби встала и одарила Шарма зловещей улыбкой, усугубленной кроваво-красной губной помадой. Было ясно, что она им не поверила. Но прежде, чем она успела сказать еще что-то, в комнату вошел Мандельбаум.

— А, вот ты где, Венделл! Я прослышал про готовящийся ужин и решил, что найду тебя здесь.

— Прямо-таки день удачных появлений, — сказал принц вполголоса, обращаясь к Энн.

— Ну-с, что у нас тут? — продолжал Мандельбаум. — Розанчики, копчушки, очень-очень мило. — Он намазал розанчик джемом, надкусил, но тут заметил Злую Королеву и проглотил, не жуя. — Привет! Мы знакомы?

— Мандельбаум, это Руби, королева Тировии, мачеха Энн, — сообщил принц, представляя их друг другу. Королева надменно протянула руку, которую Мандельбаум поднес к губам. — Королева Руби, это Мандельбаум, королевский колдун при иллирийском дворе.

Надменность королевы мгновенно испарилась.

— Ах, неуже-е-е-е-ли? — Она придвинулась к магу. — Вы, наверное, могущественный колдун?

— К вашим услугам, государыня. — Мандельбаум смерил тонкую фигуру королевы взглядом знатока и как будто одобрил то, что увидел, так как позволил своим глазам продолжить осмотр. — По мере сил я стараюсь использовать свои скромные способности на благо моему королю и стране, — добавил он с весьма прозрачным смирением.

— Я просто о-бо-о-жаю чародеев, — прожурчала королева и кроваво-красным ногтем провела черточку по груди Мандельбаума. — Они обладают такой властью, такой… такой внутренней силой. С каким наслаждением узнала бы я их самые заветные тайны!

— Обретение знаний поистине может быть… э… чрезвычайно приятным, — ответил Мандельбаум. — Как я понял, вы интересуетесь черными искусствами?

— О да! Я уже давно посвятила себя постижению науки волшебства. — Она взяла его руки в свои и поглядела ему в глаза ищущим взглядом. — Но, боюсь, занимаясь сама, лишенная руководства опытного мага, я приобрела лишь неясное, отрывочное представление о ней.

— Это надо же! — пробормотала Энн.

Руби угрожающе покосилась на нее.

— Тут необходимо терпение, — сказал Мандельбаум. — Подобное требует времени. Быть может, вам будет интересно кратенько осмотреть мою лабораторию?

— С восторгом, — сказала Руби, обвила его рукой свою талию и позволила ему увлечь ее к двери. — Энн, я поговорю с тобой утром… э… не очень рано.

— Мандельбаум! — сказал Венделл. — А как же летучие мыши?

— В другой раз, Венделл.

— Но…

— В ДРУГОЙ РАЗ, ВЕНДЕЛЛ! — И он удалился с королевой. Венделл ошеломленно слушал, как их голоса замирают, удаляясь по коридору. — Вы когда-нибудь изучали… я имею в виду, экспериментально изучали летучих мышей? Изумительные существа!

— Летучие мыши меня просто завораживают, — пролепетала королева, и они свернули на лестницу.

— Пф! — сказал Венделл. — Что на него вдруг нашло?

— Не взъедайся, Венделл. Через несколько лет поймешь.

— Ну и сучка! — сказала Энн. — Ненавижу ее. Поверить не могу, что Мандельбаум так легко клюнул. А я-то считала его мудрецом! Неужели он не видит, что он для нее просто орудие для достижения цели?

— Ну, — сказал принц, — у мужиков мозг словно туманится, когда они думают, что вот сейчас… Ну, когда они в обществе женщины. И они начинают проделывать такое, чего вообще-то, делать не стоило. Всякие глупости.

Энн лукаво посмотрела на него:

— Например, сражать драконов один на один?

— И это тоже. Хотя я, собственно, имел в виду: кропать стишки и преподносить букеты.

Хотя Шарм был принцем и наследником отцовского трона, а кроме того, еще и рыцарем и армейским офицером, он вообще-то не был обязан занимать какой-либо административный пост в государстве. Сколько юных принцев во многих других королевствах, обреченные вести жизнь, полную досуга и роскоши, лишенную обязанностей, позволяли себе мало-помалу превратиться в пустых бездельников, в пресыщенных удовольствиями никчемных паразитов, не нужных ни родине, ни самим себе. Но не таков был Шарм. Он относился к своей роли паладина и защитника справедливости с серьезностью, достаточной для того, чтобы противостоять соблазнам праздности, пьянства, обжорства и разврата, которым поддавались столько знатных и богатых юношей. Хотя наедине с собой он готов был признать, что жизнь пресыщенного паразита имеет свои положительные стороны. Особенно в смысле разврата.