Хозяйка пасеки. Медовый бизнес попаданки - Дия Семина

своему ленивому коню. Вот и сейчас граф напоёт гадости, ложью запутает королевича, а крайним назначат его, невезучего де Бриля.

Уж не бежать ли, тихо направив коня задом-задом, а там ворота, потом по дороге и напрямик на пасеку, упасть в ноги к жене и умолить простить…

Но этим планам не суждено исполниться. Отсюда не сбежать, его пристрелят, как бешеного пса, стоит только показать врагам спину.

Вздохнул, загрустил, и, наконец, решил врать что угодно, лишь бы королевич ему поверил, не впервой выкручиваться.

Не успел додуматься до абсолютной гадости, что и жену притащит за волосы, при первой возможности…

Как из замка вышел Рагор, а за ним граф де Горн, причём все заметили, что взгляд графа какой-то стеклянный.

Он, как марионетка безвольная, молча встал рядом и стоит, уставившись в одну точку.

Королевич показал пальцем ближайшему из графских прислужников и прошептал: «Магду сюда!»

Не теряя времени, люди кинулись исполнять приказ, скрылись за большим домом в поисках Джона, уж он-то точно знает, где женщина.

Небольшая площадь отмерла, даже петух вдруг несколько раз прокричал свой боевой клич, но тут же и заткнулся, стоило Рагору взглянуть на дерзкую птицу.

Де Блиль с облегчением выдохнул, кажется, Рагор не поверил гнусной лжи графа. Но зря обрадовался, Его Высочество сел на коня, и также пальцем подманил Домиана к себе.

— Де Бриль! Ты же родной сын своего отца и внук деда?

Очень странный вопрос заставил Дома вздрогнуть, так глубоко придумывать истории, чтобы выкрутиться он не планировал.

— Д-да! Насколько я знаю. Наследие по мужской линии передаётся непрерывно. Но я последний!

— А что тебе известно о проклятии и смерти своего прадеда или деда? — непонятный допрос продолжился. Граф стоит рядом и отрешённо смотрит на де Бриля.

— Кажется, у нашего рода появились какие-то амбиции, но неправомерные, вот мы и пострадали из-за неучтивой глупости Алана де Бриля. Но я сам по себе, амбиции мои простираются только на тихую и достойную жизнь, хотел вот пасекой с женой заняться, да ее скрыли от меня силы зла.

— Ну, да! Ну, да! Взять его и отвезти в столицу, закрыть в комнате, не наказывать, охранять, как важную персону. И, кстати, у тебя в кармане лежат бумаги, — от Рагора невозможно скрыть ничего.

— Да, Ваше Высочество, это брачный контракт с отцом моей жены. Бумаги в полном порядке. Она моя жена, дочь рождена от меня и мы де Брили! Всё по закону, я признал ребёнка.

— Мне нужна твоя дочь! С матерью или без! Если придётся, то я проведу обряд, который снимет защиту над этой проклятой пасекой. Но твоего ребёнка заберу, и тебе лучше сидеть и ждать нас тихо во дворце. Бумаги отдай!

Де Бриль задрожал всем телом, и протянул бумаги королевичу. В ту же секунду один из гвардейцев взял коня Домиана под уздцы, второй проворно связал руки пленника, и конвой отправился в столицу.

Запутанность ситуации разжигает любопытство всех свидетелей произошедшего, но до развязки ещё далеко, да и будет ли она?

— Жаль уезжать, не узнаем про эту бабу Магду! — проворчал молодой конвоир Домиана.

— Дурень! Дома-то всяко лучше, вернёмся к вечеру, выпьем пива, съедим ужин, господина закроем в комнатах. А сами к бабам. Так что поспешим, всё лучше, чем мотаться по этим пасекам, — проворчал старший и пришпорил коня. Де Брилю осталось только улыбнуться, кажется, он легко отделался, очень успокоили слова: «охранять, как важную персону!», это гораздо лучше, если враг считает тебя важной персоной, чем врагом и предателем, как наговаривал граф.

А в это время в графском замке случился переполох. Он как гул начал нарастать на хозяйственном дворе, поднимая волну паники, и, наконец, выплеснулся на главную площадь:

— Джон Норт сбежал! Гад! Коня его нет, он и бабу забрал! Ваша светлость! Ваше Высочество! Сбежали! Магды нет нигде! — кричат наперебой слуги.

— Куда могли поехать? Кто такой этот Норт? — прорычал королевич, и замахнулся плетью на первого подбежавшего с дурной новостью.

— Говорят, он северянин, мы его и не знаем толком, наёмник, на охране замка служил чуть больше месяца. Ему баба эта понравилась! — заверещал старший слуга графа и отбежал на безопасное расстояние.

— На пасеку, они едут, на пасеку! Вперёд! Мы их догоним, этот Джон делает нам одолжение, Эйлин выйдет, и мы её схватим! Графа посадить на коня, он с нами! — крикнул Рагор и первый пустил своего коня галопом. По мостовой от ударов копыт рассыпались искры.

Глава 32

Магда и горец

Поместье Бриль.

Целые сутки накануне несчастная Магда не работала, а батрачила в доме как проклятая. Новая госпожа с цепи сорвалась, увидев молодую и красивую служанку, приписанную к поместью Бриль:

«Осталась же от бывших хозяев такая лярва!» — процедила женщина, оглядев покрасневшую от смущения Магду, никто так на неё не «таращился». Да и красавицей никогда не считали, уж в сравнении-то с госпожой Эйлин…

А тут! Новая хозяйка осмотрела дом, приказала прислуге построиться во дворе и через несколько минут долгих размышлений, раздала приказы, кому, куда идти и чем заниматься.

«Спать никому не ложиться, жрать не давать, посмотрю, как работаете, тогда и норму определю! Пока все пять телег с вещами не разберёте, пока весь дом не перемоете от грязи, оставленной этими де Брилями, пощады не ждите. Матрацы, подушки поменять, шторы я в столице закажу…»

И указания полились нескончаемым потоком.

Наутро, когда заявился сам граф со своей бандой охранников, Магда от усталости и голода валилась с ног, только присела в чулане вздремнуть, да съесть кусок пирога. Но ее тут же нашли и вытащили на улицу, а потом связали руки, и приказали идти за конём по жаре…

Непонятно, что графу надо-то?

Пасека закрылась? Магда и не поняла из ругани ничего. Но пришлось плестись по пыльной дороге, молясь, чтобы хоть кто-то сжалился над ней…

Когда последние силы оставили несчастную девицу, оступилась и упала, ожидая беспощадной порки, после которой вряд ли она сможет выжить, но сил всё равно нет. Закрыла глаза, боясь, что мужик, подошедший к ней сейчас же, и начнёт издевательства.

Зажмурилась…

А в следующую секунду взлетела над землёй, так легко он её поднял, прижал к себе, не позволяя даже пискнуть.

Откуда только силы взялись у девичьего сердечка, так забилось, словно и не было