Арония (СИ) - Сторм Алессандра

За время, что я пробыла в своём городе, мы с Никой и Димой смогли встретиться только один раз. Но и это было больше, чем ничего, а значит уже хорошо. О событиях, происходивших во Франции, было сложно говорить, и то, что получилось рассказать, не объясняло ни внезапного приезда, ни моего состояния, ни желания перебраться в Петербург. Но друзья отнеслись с пониманием и своей поддержкой показали, что в любой момент будут готовы выслушать. И я была им за это бесконечно благодарна.

— Обещаю прилететь в гости при первой возможности, — Ника улыбнулась и крепко обняла меня.

— Звони чаще и не пропадай надолго, — серьёзный тон Димы напомнил, что не стоило отключать телефон и совсем пропадать.

— Хорошо.

Я понимала, что они обеспокоены моим состоянием. Однако объяснить им всего не могла.

Мне было необходимо разобраться в самой себе. Может, заново узнать себя. Теперь я предельно ясно понимала фразу «от себя не убежишь». Но бежать больше не хотелось. Мне нужна была «нейтральная территория»: место, где никто не знал меня, и я не знала никого. Нужно было смело посмотреть себе в глаза. И неважно, сколько времени для этого потребуется.

Поговорить.

Обо всём и честно. В чём-то признаться себе самой и выстоять.

Понять.

Всё уже случилось. Это прошлое, воспоминания.

Может, простить?

За бесчисленными обвинениями в свой адрес ничего хорошего не последует. Иначе это должно было случиться давно.

Научиться доверять себе.

Надо же научиться доверять людям? Стоит начать с себя.

Поиски работы оказались не такими лёгкими, как ожидалось. В очередной раз перебрав все «за» и «против», я пришла к выводу, что с рекомендательным письмом, хоть даже и одним, мои шансы возрастут. Писать по такому вопросу Жану было неловко и как-то некрасиво. Но работа мне была нужна, а другого опыта у меня не было. Поэтому таким себе компромиссом я выбрала написать с этой просьбой Полю. Если он проигнорирует моё письмо, то я хотя бы пыталась.

На следующий день пришло письмо от Жана. Увидев имя отправителя, первым делом я испугалась, сердце забилось быстрее, а щёки начали пылать. Что он мог написать? Как разочарован во мне? Или хотел узнать, как я осмелилась написать с такой просьбой?

Открыть письмо я решилась не сразу. И там не было ничего из того, что мне успело прийти в голову.

«Надеюсь, ты найдёшь хорошую работу. У тебя всё получится. Если нужна какая-то помощь, можешь писать мне»

Во вложении к письму был прикреплён файл, который я открыла и пришла в лёгкое замешательство — неужели это всё про меня? Всё то время мне казалось, что как бы много я не делала, этого было всегда мало. Но читая слова человека, видевшего меня со стороны, я понимала, как обесценивала свой труд.

А если быть честной, то я много что обесценивала. В том числе и людей вокруг себя.

«Жан, спасибо за всё»

За полтора года проведённых в Петербурге изменилось не так уж и много. Хотя как на это посмотреть. Возможно, в этом случае было важно не количество, а качество.

Первым изменением стало появление новой работы. Мне всё так же нравилось всё, что связано с переводами. Я уставала, но всегда успевала в сроки выполнять порученные мне задачи. Коллектив был дружный, что меня очень радовало. Да и начальство было довольно мной: спустя год с момента моего прихода в компанию поднялся вопрос о повышении квалификации, чтобы я могла занять другую должность. Более ответственную и, соответственно, с большей зарплатой.

Поэтому следующим изменением стали поиски магистратуры. Самым простым решением было бы поступить здесь, в Петербурге. Но мечта учиться в Европе несколько отвлекла, хоть по факту была всего лишь мечтой. Ведь если уезжать из города, то и с работой надо прощаться. Тогда какой в этом смысл? Можно будет и другую найти, но сейчас меня устраивало настоящее положение. Таким образом, вариант «остаться в городе» оставался основным.

Время, проведённое наедине с собой, оказалось полезным и в некоторой степени исцеляющим. В выходные, когда вся работа была выполнена, я гуляла часами по городу. Кому-то была ненавистна серая погода, но мне она нравилась. Даже когда я замерзала, то всегда могла прийти в свою уютную квартиру, где согревалась и отдыхала с кружкой горячего чая.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Как и обещала, я не забывала звонить и писать друзьям. И в какой-то момент почувствовала, что они больше не беспокоятся обо мне как во время последней встречи. После того, как Ника провела пять дней у меня в гостях, она решительно настроилась в следующий раз прилететь вместе с Димой.

Полностью изолировать себя от иного живого общения казалось не самым лучшим вариантом. Я ходила на различные выставки, концерты и в Мариинский. С Машей, нашим дизайнером, мы особенно сошлись характерами, поэтому мне было к кому сходить в гости или с кем съездить в Выборг на выходных.

Несколько раз меня приглашали на свидания. Но в этой сфере я решила сделать паузу, и по этой причине практически всегда отказывала. Однажды на выставке ко мне подошёл высокий молодой человек с русыми волосами и серыми глазами. Он был очень увлечён искусством, в частности живописью, и его рассказы о картинах можно было слушать часами. Этот поход в музей стал одним из самых интересных за всё время. И когда он поинтересовался о моём желании встретиться на следующий день, я согласилась. После пары совместных прогулок от него поступило предложение перейти к чему-то более серьёзному, а я отказалась. Он был интересным человеком, но на этом всё. А просто так, ради невидимой галочки, мне это было не нужно. К сожалению или нет, наше общение прекратилось так же внезапно, как и началось.

Главным изменением было моё отношение к себе. И это самое важное, что произошло за это время. Всё, что тянулось из детства, — осуждение за ошибки, невозможность отступить от избранного не мной маршрута — начало терять всякий смысл. Установки, с которыми мне приходилось жить годами, отдавала ли я себе в этом отчёт или нет, стали понемногу изменяться. Или вовсе исчезали за ненадобностью. Взамен появлялось что-то новое. Нечто, что казалось слишком простым или не имеющим смысла, превратилось в ту самую истину, которую я искала. Постепенно дышать становилось легче.

Начинать сначала — страшно. Это совсем не удивительно.

Потеряться в себе, своих чувствах — не приговор.

Вернуться на какое-то время в забытое место или состояние — нормально. История циклична, а наша жизнь её крошечная частичка.

Имея опыт и знания, можно увидеть ситуацию хоть немного да под другим углом. И тогда получится найти новые тропинки и незамеченные ранее ключи для, казалось бы, навсегда закрытых дверей.

Сейчас это было единственным, во что я безоговорочно верила. И это помогло мне снова встать на ноги. Это являлось причиной, из-за которой у меня был смысл идти дальше. С большей верой в себя и свои силы, с новой надеждой. Даже если порой от всего будет оставаться чуть видная искра, я постараюсь сделать всё, чтобы она разгорелась ярким пламенем.

Решение приехать на выпускной к друзьям было принято сразу вслед за приглашением от Ники. Это была суббота, а значит мне даже не нужно было брать отгул. Июнь выдался тёплым, без палящего солнца. Возвращение в родной город не угнетало — в любом случае долго здесь я не задержусь.

Вручение дипломов проходило в большом актовом зале. Когда последняя корочка попала в нужные руки, объявили, что пришло время для фотографий на фоне университета. Вокруг стало шумно: вчерашние студенты весело обсуждали свои планы на оставшийся день. На выходе из зала я успела поздороваться с некоторыми бывшими преподавателями.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Написав в наш общий диалог, что будут ждать во внутреннем дворе, я направилась на улицу. Там раньше стояли скамейки, и можно было поймать минуты тишины. После, когда часть выпускников разобьётся на небольшие группки, а некоторые вовсе разойдутся, мы сможем спокойно пофотографироваться вместе.