Гроза тиранов - Андрей Муравьев

– А это мой коллега по Питерской службе, Петр Николаевич Джанкович, потомственный сербский кнез в пятнадцатом колене.

Пришла пора раскланиваться младшему Белли.

– Ну что же. С официальной частью покончено, – глаза Конрада сузились, превратившись в щелочки. Он окинул взглядом полупустую палубу, заглянул за борт, на качающуюся на волнах фелуку и пустынную гавань. – А не пройти ли нам в каюту, обсудить пару моментов и новостями поделиться.

Алекс вздохнул, сгоняя с лица ухмылку уверенного в себе человека. Придется объясняться…

2

– Какого?! Я вас спрашиваю, что вы тут делаете, Петр?! – Белли был взбешен.

– А что? – Алекс пробовал сбить накал встречи, перевести ее в привычную легкую беседу, но побороть поток гнева собеседника оказалось нелегко.

Генрих, лишь только его брат начал закипать, предпочел ретироваться обратно на палубу.

– Вы где должны быть? В Цетине? В Боке?! – Белли наседал. – А вы где? Тут! Нам только провала операции не хватало из-за чьей то самодеятельности!

– Какой операции?

Ответом был длинный возмущенный взгляд. Агент удержался от дальнейших комментариев, лишь выпалил:

– Итак… Что вы здесь забыли?

Пришлось выкладывать:

– Турки разгромили все, пожгли и увезли запасы, а австрияки не продают сербам и черногорцам больше ничего.

Конрад вытер лоб вынутым из отворота платком и удивленно уточнил:

– Боже мой… Поставить жизнь, карьеру на карту ради пары мешков овса?!

– Дело не в еде. Мне надо прикупить пороха и ружей.

Белли прорвало:

– Пороха?! Вы хотя бы понимаете, что тут говорите? Вы – агент! Шпион! Вы занимаетесь закупками ружей для разбойников?! Сколько мушкетов вам надо прикупить?! Пять? Десять?!! И все на кон – ради такого приза?! Жизнь? Операцию?! Дворянскую честь?!

Алекс отвел взор. Действительно, как-то мелковато.

Белли вытер подбородок, успокаиваясь. Отдышался.

– Впрочем, как знаете, сударь. Вы давно уже не отрок, а я вам не папенька. Желаете считаться на вакациях – пускай. Не можете заниматься своими прямыми обязанностями – решим проблему. Только рапорт я предоставлю. Закрывать глаза на такое безобразие – больше сил нет.

Он махнул рукой, показывая, что диалог закончен.

Алекс насупился: «Очень надо! Проживу и без…»

Белли прервал ход мыслей:

– Лишь предоставьте отчет Николаю Ивановичу по вашей последней поездке. Надеюсь, нюансы сего предприятия вы уже вспомнили? Он сейчас на севере, с флотом.

Белли поклонился.

– Честь имею.

Потемкин старательно вспоминал: «Кто такой „Николай Иванович“?» Еще не разобрался с «Федор Василичем» – уже новая напасть!

Белли старался не смотреть в лицо собеседника. Злился!

– Судно ваше пока у нас постоит. Советую настоятельно не исчезать из Неаполя. Мне бы очень не хотелось предоставить рапорт на ваше поведение без вашего присутствия и лишить вас возможности оспорить мою точку зрения… Если вам интересно, то Ушаков отдал приказ союзным кораблям топить все суда без выданного им патента. Это к тому, что ежели вы думаете, что не все дороги ведут сюда, – он похлопал по сидению. – То вы ошибаетесь.

«Теперь точно все… Попрут Петю из шпионов. Лишь бы дезертирство не приписали».

Алекс поклонился и двинулся к выходу. Здесь ситуация предельно ясна.

Перед самой дверью он задержался, обернулся к собрату по цеху.

– Я могу оставить вам на хранение пару вещей?

Белли кивнул.

На столик лег кошель с полученным от брата серебром. Через мгновение туда же последовал и перстень Наполеона.

Белли отвернулся к открытому окну, показывая, что разговор закончен. Потемкин резко выдохнул и вышел.

В городе оставались еще невыполненные дела.

3

Космин уверено провел Потемкина мимо рыбного базара, закоулками обогнул квартал менял и вывел прямо к цели путешествия, маленькому неприметному домику, утопающему в зарослях апельсиновых деревьев.

– Дальше не пойду, – неожиданно заявил он и присел в тени расположенного напротив здания.

Чем вызвано такое заявление, румын не пояснил.

Алекс пожал плечами и двинулся к калитке. Постучал.

Пока обитатели домика решали, стоит ли открывать незваному гостю, его терзали недобрые предчувствия. Вроде, и плохого уже не должно случиться, а душу что-то гложет. Посланник арамбаши обернулся и тихо присвистнул. Космин исчез.

Калитка медленно раскрылась. В проеме стоял невысокий, плотно сбитый и заросший до бровей итальянец. Скатанный плащ прикрывал засаленную кожаную куртку, прихваченную широким поясом, из-за которого торчали рукоятки сразу двух кинжалов.

Потемкин выдохнул – в живот уперся ствол пистолета.

– Мне бы сеньора Тоцци. Я – от Карабариса.

Итальянец смерил гостя ледяным застывшим взглядом, посмотрел за плечо, оценивая пустоту улицы, ухмыльнулся и коротко кивнул. Чьи-то руки втянули пришельца внутрь.

Трое парней, похожих на первого коротышку, как близнецы братья, обступили Алекса стеной и повели вглубь сада. В доме щебетали детские голоса, слышался гомон большой семьи, но его вели в другое место. На веранду.

Чуть погодя к замершим охранникам вышел суховатый пожилой тип с лицом, напоминавшим сморщенный апельсин. Узкие холодные глаза оценивающе заскользили по уже связанному гостю.

– Кто ты?

– А вы?

Человек с морщинистым лицом удивленно поиграл бровями. У него оказался скрипучий, очень тихий голос.

– Это мой дом. Я – Барзагли. Роберто Барзагли.

– Но мне нужен Тоцци… Возможно, я ошибся.

– Не-е-ет. Если ты – человек Джанковича, то ты, stronzo,[84] попал туда, куда следует, – итальянец отпустил еще парочку нелицеприятных эпитетов на незнакомом диалекте. – Он еще живой, этот недоносок?!

Вокруг напряглись громилы. Становилось неуютно. А Барзагли от пустых восклицаний перешел к наездам:

– Где мои люди?! Где товар?

– Какой товар?

– В июне я послал к Джанковичу баркас с лучшей тканью и … Не важно, с чем еще. С тех пор от моих людей нет новостей. Нет новостей от них, нет обещанных пиастров от Джанковича… И ты смеешь придти в мой дом, в день крестин моей дочки? Да еще и называться человеком этого pezzo di merda?![85]

– Но я не знаю ничего о вашем… Об этом корабле.

Алекс попробовал привстать, но на спину навалились, прижали к холодному полу.

– К дьяволу… – старик пыхал гневом, как раскаленная печка. – Ты останешься тут, пока я не увижу мой баркас, моих людей или не услышу внятную историю, куда они подевались.

Пока рот не закрыли кляпом, уже замелькавшим в руках одного из громил, Алекс выпалил:

– Я еще и русский дворянин. Вас повесят.

Барзагли ухмыльнулся, но Потемкин гнул свою линию:

– Мой человек приведет солдат с русского фрегата. Они уничтожат дом и всех жителей, если я не вернусь к вечеру.

– Баста!!! Ты, cazzo,[86] угрожаешь мне?! – в вопросе послышалось шипение змеи.

– Я описываю будущее…

Барзагли застыл, сплюнул на чистый пол, медленно, с неохотой спросил у открывшего охранника:

– Он был один?

– С ним был тип… Один человек… Похож на парней с той стороны…

Барзагли вспылил:

– Этот porca troia[87] приходит в мой дом, угрожает мне. Второй maiale[88] кидает меня на деньги! Я что – похож на священника?! На Иисуса?! Кто хочет здесь отхлестать меня по щекам?!!

Он взмахнул рукой. Сзади шевельнулись тени. Острая боль пронзила затылок связанного пленника, в глазах померкло. Алексей провалился во тьму.

4

Лучик солнца заскользил по краешку стола, уперся в поставленный на столешницу табурет и соскользнул на нос Алекса. Он чихнул и очнулся.

День клонился к вечеру. В маленькой комнатке с забранным решеткой окном было пусто. Из мебели – лишь стол и табурет на нем, скамья в углу. Каменный пол неприятно холодил тело.

Алексей шевельнулся, в перетянутых ремнями руках побежали мурашки.

– Черт…

Он приподнялся на коленях, встал, пошатываясь. Видимо, местный мафиози все же опасался русских. Пленника не убили и не покалечили в пример остальным, а пока приберегли. Впрочем, это пока. До утра. Если не явятся обещанные солдаты, то месть может быть очень даже впечатляющей. Чертовы бандиты!

Парень попробовал сплюнуть.

Хорошо, что рот не завязали. Уверены, что криков никто не услышит?

Он прислонился к стене и начал елозить по грубой штукатурке, закатывая ремни пут на связанных за спиной руках повыше. Руки немного освободились. Потемкин начал напрягать и ослаблять кисти, повторяя операцию снова и снова, и одновременно выуживать из-под ремней край рубахи. Когда это удалось, пленник краешком пальца зацепил шов рукава, потянул. В ладонь соскользнула тонкая пилка.

Иногда полезно перебирать шпионские принадлежности.

Через пару минут на пол посыпались куски веревок, еще спустя мгновения освободились ноги. Он вздохнул и принялся растирать конечности.