Восточная Империя [Разорённые земли + Чёрные горы + Мир Арднеха] - Фред Саберхаген

Рядом с Мевиком лежал Лофорд, и в тишине до Томаса доносилось его легкое сопение. Волосы Оланты, развеваемые ночным ветерком, касались щеки Томаса. Она прижалась к нему, чтобы что-то прошептать, и вытянула, указывая, руку. Там, куда она показывала, в центре Оазиса, располагался укрепленный лагерь врага. Там их нужно было захватить ночью врасплох и вырезать. Два угла его высокой ограды были теперь освещены факелами. Оланта уже объяснила раньше, что ворота лагеря обычно остаются открытыми, хотя, конечно, возле них выставляют охрану.

Томас знал, что над Оазисом, неразличимые глазом человека или рептилий, теперь вились птицы. Они отмечали для него позиции вражеских патрулей; после начала атаки на птиц возлагалась обязанность не допустить, чтобы хоть один враг, двуногий или крылатый, спасся. Известие о нападении этой же ночью или даже утром переполошило бы весь Замок; Вольный Народ намеревался отдохнуть в Оазисе еще один день и одну ночь прежде, чем начать переход, который станет прологом к решающей битве за Слона. Сегодняшняя битва могла стать решающей только в том случае, если бы Вольный Народ потерпел поражение.

— Передайте снова, — прошептал Томас, повторив приказ вправо и влево. — Никакого огня. — Любое пламя наверняка привлечет внимание далекого Замка; утром прилетят рептилии, узнать, в чем дело, а после рептилий прискачет кавалерия. Экумену не потребовался бы никакой Слон, чтобы выиграть битву днем и на открытой местности.

К Томасу подполз Лофорд. Несколько минут тому назад Великий спустился с дюны, и теперь он вернулся, заняв место между Томасом и Мевиком. Колдун двигался, подумалось Томасу, тихо, как запряженный в плуг вол. Но даже он не мог поднять слишком большого шума на мягком песке, хотя теперь это и не имело особого значения.

— Я пытался и так и сяк, — мягко пророкотал Лофорд, со всего маха плюхаясь на песок рядом с ним. — Но обстоятельства не благоприятствуют магии. Думаю, обнажено слишком много клинков.

— Даже природная волна? — Томасу нужна была любая помощь, какую он мог получить, а он знал, что Лофорд имеет власть над природными волнами.

Лофорд покачал головой.

— Я мог бы поднять хорошую волну в пустыне. Но не ночью. Пустыня — это прежде всего день. Солнце, жара, порывистый ветер, швыряющий пригоршни песка, — о, я мог бы постараться, чтобы доставить тебе удовольствие! Но не ночью. — Голос колдуна звучал виновато.

Томас осторожно тронул его плечо.

— Я особенно и не рассчитывал на твои силы сегодня ночью. Песчаная волна больше понадобится, чтобы заслонить нас, когда мы будем пересекать пустыню, двигаясь к Замку, днем позже. В том случае, если Грозовой Камень вызовет недостаточно сильный дождь, чтобы мы могли в нем скрыться.

— Я все думаю об этом переходе; бросать вперед Камень, чтобы все время шел дождь и притягивались молнии! Это потребует такой же отваги, как любая битва. А ты еще хочешь, чтобы и волна составила нам компанию. Ого!

— Ш-шш! — прошипел Мевик.

Очень тихим шепотом Томас добавил:

— И мне думается, что так или иначе нам больше не придется вести сражений в болоте.

Вниз безмолвно, словно призрак, спланировала тень, и на дюну рядом с Томасом опустилась птица. Гордо расправив крылья, она доложила, сколько и где вражеских патрулей. Томас торопливо принял решение и по цепочке передал приказания командирам отрядов. Одному из отрядов он приказал выдвинуться к западной оконечности Оазиса, чтобы быть готовым перехватить любого, кто попытается бежать по направлению к Замку.

— А мы в воздухе готовы, Томас, — заверила его птица. — Если рептилии рискнут взлететь, ни одна из них не спасется.

Получив приказания, длинная цепочка человеческих фигур начала рваться, люди расходились молчаливыми группами, почти невидимыми в лунном свете.

— Теперь лети, — сказал Томас птице. — Дашь мне знать, когда наши люди будут в дальнем конце Оазиса. — Нападение на вражеские патрули должно было произойти везде в одно и то же время, и одновременно с этим должны быть взяты ворота во внутренний лагерь.

Взмахнув крыльями, гонец поднялся в воздух и улетел. Теперь, если что-то и было упущено, вспоминать было слишком поздно. Томас подумал, что положение командира давало одно преимущество: у него не было времени слишком беспокоиться о собственной шкуре.

Его глаза встретились с глазами Оланты, блестевшими в лунном свете, и они некоторое время глядели друг на друга. Никто из них не нуждался в словах.

Птица вернулась раньше, чем Томас начал ожидать ее возвращения.

— Они в дальнем конце готовы. И с западной стороны тоже, Томас.

— Так. В таком случае мы тоже готовы. — Он глубоко вздохнул и оглядел остатки своих сил, которые располагались достаточно близко от него, чтобы он мог их видеть. — И мы атакуем.

Махнув рукой, он отдал приказ десятку человек, которые находились рядом с ним, напасть на ворота внутреннего лагеря. Второй такой же отряд под предводительством Мевика должен был сразу последовать за ними, чтобы быть готовым прорваться через ворота и перебить спящих захватчиков в бараках.

Внешняя граница Оазиса была отмечена рвом, который, по словам Оланты, служил для того, чтобы сдерживать натиск пустыни. Пересекая его теперь, она прошептала:

— Он почти высох. Мы должны использовать Камень, чтобы вызвать дождь, пока находимся здесь.

Перебравшись через этот наружный ров, Томас сразу повел свой отряд между рядов растений, доходящих им до колен, к центру Оазиса. Он жестом приказал своим людям рассредоточиться и сперва двигаться бегом согнувшись. Когда они преодолели несколько сот метров, он перешел на шаг и вскоре пополз между рядков растений. Где-то недалеко впереди должен был находиться патруль из восьми пеших солдат. Предполагалось, что отряды Томаса и Мевика проскользнут мимо этого патруля, предоставив его другим группам Вольного Народа, идущим чуть позади.

Томас увидел патруль, приближавшийся справа медленным шагом. Лунный свет превращал шлемы в головы призраков. Он замер, и отряд вокруг него растворился в песке и ночи.

Враги прошли мимо. Затем их предводитель неожиданно повернул в другую сторону. Приподняв голову на несколько сантиметров, Томас увидел, что теперь они идут прямо на отряд Мевика, припавший к земле. Только бы не было шума, подумал Томас, когда столкновение стало казаться неизбежным.

Командир патруля остановился, удивленно оборачиваясь. Вокруг него и его людей, словно мрачные демоны, выросли люди Мевика. Они превосходили противника числом, двенадцать против восьми, и имели преимущество внезапности, так что не удивительно, что они вырезали людей Замка без потерь со своей стороны. И все же трудно было надеяться на сохранение полной тишины; несколько вскриков раздались в ночи.