Интимная жизнь английских королей и королев - Найджел Которн

Предполагалось, что отставленная любовница наследного принца послушно канет в безвестность. Однако Лилли оказалась дамой незаурядной. Вскоре она снова была на виду у всех — теперь уже как актриса.

Принц Уэльский сделал все возможное, чтобы содействовать ее карьере. Он убедил директора театра «Хеймаркет»[81] позволить ей дебютировать в благотворительном спектакле «Ночь ошибок, или Унижение паче гордости»[82]. Появление принца на премьере обеспечило успех Лилли, и высокий гость почтил своим присутствием ужин, который дебютантка дала в его честь.

А вот личная жизнь Лилли не сложилась. Чванливый принц Баттенберг, отец лорда Маунтбаттена и двоюродный дед герцога Эдинбургского, бросил ее, когда стало ясно, что брак между ними невозможен. Лилли ждал еще больший сценический успех в Америке. Несколько американских миллионеров просили ее руки, многие добивались — и не без успеха — ее тела. Когда Лилли спросили, почему она уступает домогательствам мультимиллионера Джорджа Бейрда, отъявленного садиста, она ответила так: «Я его ненавижу, но, овладев мной, он каждый раз выписывает мне чек на пятьсот фунтов».

После смерти Эдварда Лэнгтри, потерпевшего крах как финансовый, так и семейный, Лилли вышла замуж за барона Хьюго де Бата. С дочерью она почти не общалась и умерла в Монако в 1929 году.

В сорок лет сексуальные аппетиты Берти отнюдь не стали более умеренными. К концу своего романа с Лилли он вернулся к прежним привычкам совершать регулярные набеги в Париж, на модные европейские курорты и в иные подобные места с единственной целью — утолить сексуальную жажду. Как носитель титула принца Уэльского Эдуард не был обременен какими-либо обязанностями. Королева столь решительно не желала допускать его к государственным делам, что не позволяла принцу даже издали взглянуть на сколько-нибудь важный документ.

Хотя Эдуард имел чин фельдмаршала, Виктория не пустила его с британским экспедиционным корпусом в Египет, где Араби-паша[83] потерпел поражение в битве у Тель-аль-Кебира. Это вызвало у принца раздражение, поскольку многие из его друзей снискали там военную славу, а его брат, принц Артур, герцог Коннотский, командовал батальоном гвардии, который шел на Каир из Порт-Саида.

В сорок девять лет принц Уэльский совершенно неожиданно впервые в жизни влюбился — страстно и безнадежно. Объектом столь сильного чувства оказалась Франсес Брук, которую часто называли Маргаритка. Когда начался их роман, этой потрясающе красивой, умной, одухотворенной и сказочно богатой женщине было двадцать девять лет.

В отличие от Лилли, она происходила из весьма знатного рода и в обществе принца и близких ему людей чувствовала себя абсолютно свободно. Торжество по поводу брака восемнадцатилетней Франсес с лордом Бруком проходило в Вестминстерском аббатстве. Принц Леопольд был шафером на свадьбе, а принц и принцесса Уэльские — почетными гостями. Брак заключался по любви, и «Бруки» не переставал выказывать нежность к своей жене, хотя она откровенно демонстрировала ненасытное желание получать физическое удовлетворение в постели с другими мужчинами.

Принц Уэльский обратил особое внимание на Маргаритку после того, как она попросила его о помощи, когда ее связь с другом принца, лордом Чарльзом Бересфордом, грозила перейти в грандиозный и весьма неприглядный скандал. Маргаритка и Чарльз пылали взаимной любовью и поклялись соблюдать верность друг другу. Но тут выяснилось, что жена лорда Чарльза беременна, и Франсес овладел гнев. Она написала возлюбленному язвительное письмо, которое попало в руки леди Бересфорд, та угрожала использовать это письмо, чтобы погубить репутацию леди Брук.

«Принц был более чем добр, — писала Маргаритка позднее об их встрече, — и неожиданно я заметила, что он смотрит на меня взглядом, понятным любой женщине».

Принц Уэльский использовал свое влияние, чтобы погасить разгорающийся скандал, и Маргаритка, естественно, выказала полную готовность отблагодарить его. «Он оказался великолепным любовником, очень нежным, — писала она. — Перед ним было невозможно устоять».

Маргаритка оказалась женщиной независимой и волевой, вовсе не склонной всегда позволять принцу играть первую скрипку. Она любила охоту, сама правила четверкой лошадей и устраивала приемы, во время которых ни одна спальня в доме не пустовала.

Был установлен строгий порядок. Мужья и жены получали различные спальни. Прежде чем направиться в отведенную ей комнату, дама, желающая заполучить Любовника к себе в постель, брала в руки серебряный подсвечник. Это давало ее ухажеру повод зажечь для нее свечу и шепотом назначить встречу. Другим способом общения могла быть записка, которую слуга любовника передавал служанке дамы. Сигналом безопасности служил какой-нибудь предмет, оставленный у дверей спальни. Обычно для этих целей использовался поднос с сандвичами, но как-то раз прожорливый немецкий дипломат барон фон Экардштейн был уличен в поедании таковых, и от съедобных сигналов пришлось отказаться.

В шесть утра партнеры расходились по своим комнатам. На следующий день они ни единым намеком не давали знать, что провели ночь вместе.

Иногда, конечно, отлаженный распорядок нарушался. На одной из таких вечеринок лорд Чарльз Бересфорд, крадучись поднявшись по лестнице, перепутал комнаты. С криком «ку-ка-ре-ку» он прыгнул в постель — и оказался между епископом Честерским и собственной женой. Лорду пришлось покинуть дом до завтрака.

Маргаритка была отчаянной женщиной, ей нравилось переживать острые ощущения, рисковать. Как-то раз она промчалась в карете триста миль без остановки от своего дома в Истоне до Лендс-Энда[84] с одной лишь целью — полюбоваться красивым видом. Одной из первых она начала ездить на входивших в моду велосипедах. Любовная связь с наследным принцем по своей драматичности и эмоциональному напряжению как нельзя более соответствовала ее натуре, и она отдалась этому роману со всем свойственным ее характеру пылом. Принц тоже забыл обо всем.

С начала 1891 года Эдуард регулярно посещает истонское поместье Франсес. Они любили встречаться в красивом летнем домике, затерявшемся в парке. Там они обменялись кольцами, и принц стал называть ее «моя обожаемая жена Маргаритка». Франсес даже велела провести к дому железнодорожную ветку, чтобы Эдуард мог приезжать к ней в своем личном поезде.

Со временем принц стал менее осторожным. Он стал появляться на людях в обществе Маргаритки — сопровождал ее в церковь и нередко обедал с ней в одном из фешенебельных лондонских ресторанов. Их можно было видеть в «Рулз» на Мейден-Лейн, в «Кафе ройял» и у «Кеттнера». Когда они были вдали друг от друга, Эдуард дважды или трижды в неделю писал ей длинные страстные письма.

В 1894 году скончался свекор Маргаритки граф Уорвик, и она стала графиней Уорвик. Кроме Уорвикского замка она унаследовала огромное состояние. Примерно в то же время Франсес попала под влияние У. Т. Стеда, владельца одной из газет и социалиста по убеждениям. Вдохновленная идеями Стеда, Маргаритка бросилась в объятия социализма с той же страстью, с которой привыкла отдаваться своим увлечениям.

Вскоре роман с принцем пошел на убыль, что в равной степени объяснялось ее возрастающим интересом как к политике, так и к другим мужчинам. Эдуард тоже возобновил встречи с другими женщинами, и после 1896 года их отношения стали преимущественно платоническими. Окончательно же они прекратились в 1898 году с рождением ее сына Мейнарда. Однако Франсес навсегда сохранила за собой особое место в сердце Эдуарда, и он не прекращал писать ей вплоть до своей смерти в 1910 году.

И в последующие годы Эдуард делал все возможное, чтобы между его женой и бывшей любовницей сохранялись добрые отношения. Он показал Александре письмо, в котором Маргаритка называла ее «добрым ангелом».

Отвечая на это послание, сам Эдуард так говорил об Александре: «Она искренне прощает и предает забвению прошлое, ибо я подтвердил правоту написанных тобою слов о том, что наша дружба уже несколько лет является чисто платонической. Увы, любимая, это правда, хотя мне и было больно читать все это после тех писем, которые я получал от тебя на протяжении почти девяти лет!»

Впрочем, после смерти Эдуарда Маргаритка оказалась в долгах — их сумма достигала ста тысяч фунтов. С помощью Фрэнка Харриса, журналиста с довольно сомнительной репутацией, она пустила слух, что готова опубликовать переписку с Эдуардом. Георг V немедленно подал на нее в суд, заявив, что все права на эти письма принадлежат королевской семье. Вопрос о публикации отпал и не поднимался после этого еще пятьдесят лет.

С госпожой Кеппель принц Уэльский встретился в феврале 1898 года, когда его связь с Маргариткой прекратилась. Принц тут же увлекся. В том же месяце он познакомился с еще одной женщиной — Агнес Кейзер, к которой тоже проникся нежными чувствами.