Гилморн - Tiamat

У эльфа зародилось подозрение, что слухи о разбойниках все же имели под собой какую-то основу. Через мгновение это подозрение превратилось в уверенность, когда он почувствовал в лесу чужое присутствие. Конь его заржал и попятился, когда его схватил под уздцы выросший буквально из-под земли человек высокого роста и могучего телосложения.

В руках Гилморна сверкнули кинжалы.

— Не советую, — лениво сказал незнакомец. — Мои лучники держат тебя на прицеле.

Неизвестно, правду ли он говорил — если лучники и были, то благоразумно не показывались из зарослей. Однако эльф чувствовал, что еще не менее десятка пар глаз неотрывно за ним наблюдает, и вполне возможно, у кого-то из их обладателей в руках натянутые луки.

Гилморн мог бы рубануть человека кинжалом по рукам, вырвать повод и помчаться по дороге обратно. Конь его быстр, а смертные не так метко стреляют, как эльфы. Но он медлил. Ощущение опасности было… возбуждающим. Да, возбуждающим.

Если бы его хотели убить, то попробовали бы застрелить из-за кустов. Похоже, что непосредственной угрозы пока нет — человек, остановивший его, не спешил доставать свой меч из ножен и вообще пока не демонстрировал враждебных намерений. Гилморн решил, что без ущерба для своей гордости может обменяться с ним парой слов.

— Что тебе нужно? — холодно спросил он, не опуская кинжалов.

— Твой кошелек, разумеется, — человек усмехнулся.

Из-за денег Гилморн не собирался рисковать жизнью. Но не в его правилах было сдаваться без боя. Он, конечно, не думал, что вежливая просьба возымеет какое-то действие, ему просто хотелось испытать главаря разбойников, проверить его намерения. Возможно, чуть-чуть подразнить. Странное желание, если вдуматься.

— Я путешествую в чужом краю, мой дом очень далеко отсюда, и здесь у меня нет ни друзей, ни знакомых. Вы хотите оставить меня без средств к существованию? — спросил он, чуть приподняв свои тонкие брови.

Человек ухмыльнулся и ответил насмешливо:

— Нечего ездить по нашим лесам в одиночку, эльф.

Несколько человек появилось из леса — чтобы лучше видеть и слышать беседу, вероятно, и чтобы быть наготове, если жертва вздумает сопротивляться.

Гилморн пожал плечами, отстегнул свой довольно тощий кошелек и бросил его главарю. Тот открыл его, заглянул внутрь, закрыл и перебросил одному из своих подручных. Однако повод не выпустил.

— Теперь я могу ехать?

Человек покачал головой, не сводя с эльфа прищуренных глаз.

— Разве вы не получили все, что хотели?

— Еще не все, красавчик, — ответил ему главарь с похабной ухмылкой.

Это слово будто резануло Гилморна, сразу же вызвав в памяти дни мордорского плена. Он повнимательнее пригляделся к человеку. Что-то неуловимое, кроме обращения «красавчик» и насмешливой речи, напоминало в нем Норта Морадана. Нет, не черты лица, не внешность — он был моложе на вид, рыжеватый и кареглазый, с вьющимися волосами. Может быть, мощная мускулистая фигура, хотя этот смертный был на полголовы выше Норта и гораздо шире в плечах. Гилморну он казался просто огромным. На руках его, открытых до самых плеч, бугрились мускулы, безрукавка из оленьей кожи была распахнута на широкой груди, заросшей рыжими курчавыми волосами. Эльф вдруг подумал, каких размеров должно быть мужское орудие этого человека, и щеки его мгновенно запылали румянцем.

Человек продолжал смотреть на него пристально, неотрывно, и теперь все лицо Гилморна горело. И не только лицо. Он узнал этот тяжелый, огненный взгляд, именно этим смертный напоминал ему Норта. В глазах его было откровенное желание.

Остальные смотрели на него так же, он убедился в этом, бросив быстрый взгляд по сторонам. Они все его хотели. При этой мысли у Гилморна страшно и сладко заныло сердце, и по телу пробежала дрожь. Безумие, просто безумие. Он же не может так реагировать на диких варваров, остановивших его в глухом лесу… Всему виной долгое воздержание, он уже несколько месяцев не ложился ни с кем в постель, и его распутное тело напоминает ему об этом. Ему следует вырваться и ускакать, они вряд ли будут его преследовать… Но он не мог сдвинуться с места, словно взгляд главаря его гипнотизировал.

— Слезай с коня, — приказал тот уверенно, грубо.

Гилморн почувствовал страстное желание подчиниться этому голосу, этому взгляду, этим сильным рукам.

«Опомнись! Не сходи с ума! — кричал ему здравый смысл. — Их здесь не меньше десяти, они пустят тебя по кругу, отымеют все подряд, не обращая внимания на крики и мольбы!» Но, против ожидания, эта мысль его не отрезвила, а наоборот, возбудила еще сильнее. Такого в его жизни еще не было. Убить его они не убьют — он знал это так же точно, как и то, что сейчас у каждого из них на него стояло. А все остальное — пустяки; как выражался когда-то Норт, заживет, как на собаке…

Гилморн бросил поводья и грациозно спрыгнул на землю.

— Оружие! — потребовал человек.

Опустив глаза, эльф перехватил кинжалы за лезвия и протянул ему рукоятками вперед.

Другой человек подошел к нему сзади, снял с него лук и перевязь с колчаном, завел эльфу руки назад и связал их ремнем. С легкой досадой Гилморн подумал, что со связанными руками неудобно в любой позе, ну разве что его перекинут через стол или спинку кресла, но что-то здесь не наблюдается ни того, ни другого. И зачем это, ведь ясно, что он не станет сопротивляться…

Главарь провел ладонями по его груди, по бокам, потом коснулся бедер, Гилморн вздрогнул, ожидая, что сейчас человек начнет срывать с него одежду, но тот убрал руки — он всего лишь обыскивал его, не ласкал, понял эльф.

— Что вы собираетесь со мной делать? — спросил он напряженным голосом.

— Держать тебя в плену, красавчик. До тех пор, пока кто-нибудь из твоих сородичей не захочет тебя выкупить. Или, — человек окинул его откровенно похотливым взглядом, — ты можешь сам заплатить свой выкуп.

Гилморн облизнул пересохшие губы. Он все сильнее заводился. «В качестве платы за себя самого я еще этого не делал», — подумал он и едва не улыбнулся.

Ему завязали глаза и повели, подталкивая в спину, отводя перед ним ветви деревьев и кустарников, чтобы они не хлестали его по лицу. Они шли с полчаса, иногда меняя направление, пока, наконец, не добрались до места. Повязку сняли, руки ему освободили, и эльф огляделся.

Лагерь был разбит в небольшой лощине между деревьями. Здесь горел костер, вокруг него были разбросаны одеяла, седла, одежда, какие-то мешки. Лошади были привязаны неподалеку.

Разбойников было десять, вместе с главарем. Все они были довольно молоды, Гилморн увидел даже пару совсем юных лиц, почти все носили одежду из выделанной оленьей кожи. Они были больше похожи на охотников, и сложенные неподалеку от костра рогатины и копья только подтверждали это предположение. Наверняка они лишь изредка промышляют разбоем. Повезло же Гилморну…

Люди расселись и разлеглись возле костра, развязали мехи с вином. Стоять остались только Гилморн и главарь.

Эльф не поднимал глаз, боясь, что в них слишком ясно читается вожделение и покорность своей участи.

Человек, заложив руки за спину, прошелся мимо него.

— Интересно, что же привело в наши края эльфа, — сказал он, останавливаясь перед Гилморном.

— Я путешествую, — коротко ответил тот, все так же устремив глаза в землю.

— Куда и откуда?

Гилморн поднял голову и с вызовом посмотрел на человека.

— Ты притащил меня сюда, чтобы поговорить о моем путешествии?

Разбойники засмеялись, и главарь вместе с ними.

— Я смотрю, ты не только красавчик, но и большой нахал, — сказал он, все еще смеясь. — Ну что ж, давай поговорим о твоем выкупе. Я уже сказал, что ты можешь заплатить его сам, — он подкрепил свои слова выразительным взглядом и тоном.

— Тогда скажи, чего ты от меня хочешь, — все так же вызывающе произнес Гилморн.

— Сдается мне, что ты и так знаешь, — насмешливо ответил ему человек. — И сдается мне, что ты сам не против.

Эльф покраснел и отвел глаза. Он не думал, что его так легко раскусить.

Человек подошел к нему вплотную, так что их разделяла ширина ладони, не больше, и эльфу показалось, что он через одежду ощущает жар тела смертного.

— Ты не так уж невинен, правда, эльф? — продолжал главарь. — Я же видел, как ты на меня смотрел. Ты хорошенький, как девушка, такие, как ты, любят сильных мужчин с большими членами.

Гилморн вздрогнул и закрыл глаза, пронзенный внезапной судорогой желания. Непристойные, грубые выражения возбуждали его до безумия.

Одной рукой человек схватил его за талию и притиснул к себе с поистине медвежьей силой, другой задрал ему подбородок и наклонился к уху.

— Я скажу тебе, чего я хочу, — хрипло сказал он, его горячее дыхание обжигало щеку Гилморна. — Я хочу всунуть свой член в твою сладкую упругую попку, даже если это разорвет тебя пополам, и спустить в тебя, пока ты будешь заходиться криком.