Таймлин - Алексей Валерьевич Шмаков

Гея одобрила мой план с лабораторией, и мы отправились внутрь «Гнева Господнего». Ничего искать не понадобилось. Кадавр отлично постарался, снеся все препятствия, что располагались на пути от лаборатории до места, где он нашёл свою смерть. Так что мне всего лишь пришлось немного прогуляться, отмечая, что внутренности линкора сохранились идеально. Те, что я видел. Вернее, их обломки.

Лаборатория располагалась глубоко внутри корабля, длина которого в целом виде порядка трёх с половиной километров. Сейчас от него осталось чуть больше половины, а выскочил кадавр с левого борта, немного не дотянув до носа. Но под ускорением дорога заняла всего полминуты. И это с учётом того, что во многих местах встречались завалы, которые приходилось перелезать или вообще пробивать собой. Но так было исключительно до входа в лабораторию. Сама она оказалась невредимой. Здесь даже сохранились все энергетические поля, призванные сдерживать не только угрозу, исходящую снаружи, но и изнутри.

— Здесь центр сбора энергии, которая шла на стабилизацию той прорехи. И сделано это было уже после того, как линкор оказался в субпространстве. Похоже, Харрингтон довольно много времени провёл здесь в одиночку до того момента, как превратил себя в некроморфа, — сказала Гея, начавшая подбирать коды доступа, чтобы открыть проход для нас.

— Сомневаюсь, что он действительно всё это время провёл здесь в одиночку. Обломок «Танатоса» оказался в разы меньше, но на нём смогли спастись почти сотня человек. А помимо обломка «Гнева Господнего» здесь есть ещё много кораблей. Некоторые совершенно невредимы. Значит, и их экипажи должны были остаться целыми. Здесь я вижу два варианта: либо Харрингтон использовал их в своих экспериментах, либо они все погибли после того, как он сделал себя некроморфом.

— Девяносто пять процентов вероятности того, что твои предположения неверны. Помнишь, что свободно находиться в этом массиве могут только некроморфы? По сути, мёртвые существа. А любая жизнь здесь подвергается смертельному воздействию. Так что вернее будет сказать, что экипажи этих кораблей погибли, как только они оказались в субпространстве. Ну а Харрингтон успел превратить себя в суперсолдата, который способен выжить практически в любых условиях. Готово, можно заходить.

Дверь в лабораторию медленно открылась, и я шагнул в совершенно невредимое, идеально чистое помещение. Ко мне тут же примчались роботы и принялись стерилизовать. После чего прошлись по двери и местам, где я наступал. А затем ещё активировался огромный стерилизатор, встроенный прямо в помещение. Любой, кто окажется в лаборатории и пройдёт здесь десять метров, будет полностью безопасен для образцов, над которыми работают учёные.

Но Харрингтон, даже будучи некроморфом, устроил здесь свой дом, что было прекрасно видно не только по обстановке, но и по оборудованию, сгруженному в одно помещение. Наваленное друг на друга, поломанное и так далее. Учёный точно не стал бы так делать.

— Дай мне несколько минут. Хоть здесь и нет никакой серьёзной защиты, но чтобы найти нужную информацию, понадобится время. Копировать все данные, имеющиеся в лаборатории, будет слишком глупо и долго.

Ничего против я не имел, и раз выпал такой шанс, то решил немного подкрепиться. Некроморф не нуждался в обычной пище, так что её здесь и не было, поэтому я достал десяток универсальных пайков из своих запасов и расположился в довольно удобном кресле, явно принесённом сюда из кают-компании линкора. На таких крупных кораблях их должно быть несколько десятков.

Штатное расписание сверхтяжёлого линкора составляют двенадцать тысяч человек. Это в случае, если корабль не является техникой владеющего. А если всё же техника, то здесь управиться всего один человек — создатель этого корабля. Но так практически никто не поступал. Подобную роскошь могли себе позволить только самые сильные владеющие. Такие как профессор Гамильтон, гранд-адмирал Донован и другие командиры флотов Звёздной Федерации. Они находились на пятом порядке уже много циклов и смогли развить свой разум до невероятного уровня. Но даже они набирали себе экипажи, зачастую сражаясь вне корабля.

Помимо этих кресел здесь находился довольно большой стол, за которым могут уместиться сразу человек двадцать, какие-то ящики и вполне рабочий пищевой синтезатор. На его дисплее горел синий значок готовности к работе. Но я уверен, что им не пользовались уже очень, очень давно. В этом мире нет органики, и даже растительность создана из мёртвых частиц творения.

Сомневаюсь, что Бобы таскали внутрь добычу. Они поглощали её снаружи, а Харрингтону приносили уже переработанный материал. Вот и у меня с собой не было никакой органики. Поэтому воспользоваться синтезатором я также не мог, но совершенно не расстроился из-за этого. Рационы колониста — отличная вещь. То, что нужно для поддержания работоспособности организма. Даже организма владеющего.

— Наслаждаешься? — спросила Гея, когда я доедал шестой рацион. Она уселась в кресло напротив и закинула ногу на ногу, принявшись болтать ей.

— Делаю то, что ты мне постоянно говоришь, — пожал я плечами, дожевывая рацион, и потянулся за следующим. — Я так понимаю, ты уже закончила? И как успехи? Что может рассказать о Харрингтоне и экипажах находящихся здесь кораблей?

— Молодец. Настоящая пища и сон необходимы даже владеющим пятого порядка. Никогда не забывай об этом. А про экипажи попавших сюда кораблей мы оба оказались неправы. Обычные люди, попав в этот субпространственный массив, умерли практически мгновенно, а вот владеющие смогли выжить. Харрингтон прекрасно знал, какой эффект на живую материю произведёт местная энергетика, но выбора у него не было. Только этот шанс, чтобы спасти критически повреждённый линкор и ещё несколько кораблей, находящихся рядом. В тот момент, когда субпространство начало всасывать в себя корабли, Харрингтон активировал прототип устройства, позволяющего создавать некроморфов. Под его действие попали все члены экипажей кораблей. Если обычные люди не смогли этого пережить, то владеющие превратились в некроморфов.

— В таком случае их здесь должно быть несколько тысяч, — резонно заметил я.

— Изначально так и было. Но сейчас остался только один Боб, сумевший поглотить других некроморфов. Только после этого он начал искать способы, как выйти во внешний мир. И уже там начал поглощать всякую жизнь, до которой мог дотянуться. Дальше появилось маниакальное желание вновь стать живым и задумки того, как это сделать. В основном всё так же — поглощая живых существ. Но на этот раз некроморф старался это делать исключительно с сильными заражёнными. Но и здесь у него ничего не получалось, пока не появилась Древесная Мать и не притащила с собой наследие