Давай, расплачивайся - Екатерина Юдина

на бордюр и, театрально расставляя руки в разные стороны, пошла по нему. Пытаясь удерживаться на одной линии. Словно на канате над пропастью. Немного раскачиваясь. Делая это так же, как и когда возвращалась со школы домой. Тогда меня это успокаивало.

Внезапно Лонго пальцами сжал мою ладонь. Я от этого вздрогнула и резко обернулась, в полном мраке видя лишь белоснежные волосы Матео и еле различимые черты безупречного лица.

— Отпусти, — задерживая дыхание, я потянула за руку, но Лонго лишь сильнее сжал ее.

— Я не собираюсь тебе ничего делать, — Матео большим пальцем провел по моему запястью. Медленно. Словно по миллиметрам очерчивая кожу, а я, успев замерзнуть, ощущала это хуже, чем ожог. — Просто подержу тебя за руку.

— А потом просто сбросишь с обрыва? — спросила, свободной рукой до дрожи сжимая подобранный камушек.

— И с чего у тебя такие мысли?

— Это логично для тебя. С крыльца ты меня уже сбрасывал, — я опять потянула за руку, но Матео ощутимее удержал меня и уже теперь вторую руку положил на мою талию. Сжимая ее сквозь куртку.

— Давай так. С этой ночи у нас будут немного другие отношения и я больше никуда тебя сбрасывать не буду, — Лонго наклонился так, что теперь наши лица были на одном уровне, но ощущалось это так, словно к моей шее приблизились клыки зверя.

— Да, ты уже говорил про некие отношения. Я, пожалуй, выберу обрыв, — произнесла совсем тихо. Казалось, что уверено, но на самом деле внутри кипел страх. Чувствовал ли его Матео?

— Не переживай так. Я просто подержу тебя за руку, — повторил он, горячим дыханием касаясь моих губ. Медленно отстраняясь и отпуская мою талию, после чего, еле уловимым движением, показывая, что я могу идти дальше.

Я помялась на месте. Судорожно выдохнула, но все же, пытаясь переступить через внутреннюю стену из битого стекла, пошла дальше по бордюру. Даже попыталась представить, что я все так же на канате, но уже это было за гранью. Как что-то подобное сделать, если Лонго теперь держал мою ладонь в своей?

И почему руки у Матео настолько горячие, словно он только что вынул их из кипящего котла в аду?

Но, главное, почему мы вообще сейчас шли держась за руки?

От этого по коже ознобом пробегал страх. Становилось не по себе даже от того, насколько спокоен Лонго в этот момент.

Я спрыгнула с бордюра и все же выдернула свою ладонь, тут же быстро идя вперед.

К счастью, мы уже были рядом с домом. Я сапогами прошаркала по сухой листве, разбрасывая ее в разные стороны. Перепрыгнула через лужу и, толкнула калитку. Я ее никогда не закрывала на ключ.

Уже оказавшись в доме, быстро, в полной темноте пошла к лестнице. Упасть не боялась. В конце концов, в период, когда на мне только появились эти ожоги и глаза были сильно повреждены, я какое-то время вообще ничего не видела. Естественно, по дому приходилось передвигаться на ощупь. Тогда я фамильный особняк узнала с новой стороны. Правда, не сразу, словно дом отторгал мое существование. Я терялась в комнатах и коридорах. Часами не могла попасть туда, куда нужно. Пару раз падала на пол и ревела. Однажды вообще ночевала в коридоре. В отчаянии разговаривала со стенами, считая, что вообще сошла с ума.

Но потом стало как-то проще. Когда ты переживаешь ад, становишься сильнее и уже теперь я даже в полном мраке с легкостью могла найти путь до спальни.

Ворвавшись в свою комнату, включила свет и закрыла дверь, в первую очередь подняв руку и посмотрев на свою ладонь, которой только что касался Лонго. Можно ли считать, что она теперь отравлена? Может, просто отгрызть себе руку?

Сняв очки, я потерла лицо кончиками пальцев, после чего сдернув куртку и, бросив ее на стул, пошла в ванную.

Наверное, лучше бы я не видела себя. Все еще заплаканная, растрепанная и до ужаса бледная. Вот только, чувствовала я себя еще хуже. Особенно, когда вспоминала про Гуидо.

До онемения пальцами сжав край раковины, я наклонилась и лбом прикоснулась к зеркалу.

Интересно, я когда-нибудь смогу смириться с тем, что сегодня увидела? Или с тем, что Лонго… такое чудовище находится рядом со мной?

Он же только что какого-то черта держал меня за руку.

Стиснув зубы, я сорвала с себя платье. Даже с какой-то яростью обнажалась, после чего залезла в ванну и включила ледяную воду. К сожалению, другой не было, но, может, так и лучше. Это немного отрезвляло.

И я думала над двумя вариантами. Первый — выбежать на улицу и кричать, реветь, упасть, плакать. То есть, делать все, к чему я подходила эмоционально.

Второй… Тяжелый. Но я выбрала именно его.

Искупавшись, переоделась в лосины и в легкую кофту. Взяла тоналку и замазала покраснения на лице.

Я сегодня была красивой? И буду такой дальше. А еще стальной. Иначе, судя по всему, мне никак.

Но, главное, я хотела быть счастливой.

Покрутившись на стуле, я надела очки, расчесала волосы и обняла плюшевого динозавра. Все. Теперь со мной все в порядке.

Я понятия не имела, где Лонго, но, держа динозавра под мышкой, спустилась вниз, зашла на кухню. Включила там свет и радио. После этого сделала себе чай и, сидя на столе, размешивала в нем сахар. А еще думала о том, что сейчас, наверное, около трех часов ночи, но, естественно, спать не хотелось.

Спустя десять минут на кухню вошел Лонго. Лениво расстегивая верхнюю пуговицу на рубашке. Волосы все так же были растрепанными и на лице ни одной эмоции.

— Не спишь? — останавливаясь в дверях, он скользнул по мне медленным взглядом. По ногам в лосинах. Затем посмотрел на лицо. На нем особенно акцентируя внимание и мне хотелось сжаться от такого взгляда, но разве я не решила, что пусть все идет к черту?

Поэтому, я наоборот выпрямилась и, расправив плечи, отпила чай.

— Спасибо, но после того представления, которое ты устроил мне сегодня, я еще неделю не засну.

— Могу помочь тебе с этим, — положив ладони в карманы брюк, он медленно подошел ко мне. Останавливаясь настолько близко, что я коленом соприкоснулась с его ногой. — Давай, заглажу свою вину перед тобой.

Глава 32. Момент

— Не нужно, — опершись свободной рукой о стол, я пододвинулась назад, стараясь не соприкасаться с Лонго. Но все равно напряглась, ведь в его словах ощутила что-то похуже угрозы. — Чтобы ты не задумал, не смей.