Плачет рея по пирату - Евгений Сухов

Юсуф Ахмед трижды просмотрел запись. Судно было огромное. Имелось немало возможностей, чтобы спрятать на его борту не только алмазы, но даже распиленный на части танк. Особо изощренные контрабандисты прячут свой товар даже на днище судна, но вряд ли здесь экипаж пойдет на подобное ухищрение. В таком случае коллекцию алмазов сложно будет охранять, да и быстрый доступ к ним будет затруднен. Алмазы должны находиться где-то в непосредственной близости, так чтобы они были надежно защищены, а в случае опасности быстро эвакуированы. Для этих целей вполне подходит третья палуба, большая часть которой лишена окон. Камни могут быть спрятаны именно в этой части судна, куда запрещен доступ части экипажа.

В иллюминаторах были запечатлены две физиономии, удивленно взирающие на кружащийся вертолет, – наверняка это внутренняя охрана. Можно предположить, что еще один человек со стволом разгуливает по коридору, охраняя российские артефакты.

На море, где невелика возможность внезапной атаки, бдительность охраны ослабевает; большую часть времени охранники будут валяться на койках и от безделья резаться в карты. Так что есть серьезные шансы, чтобы заполучить русские алмазы, а вместе с ними и «Небо Сомали».

Ладони зачесались. Юсуф Ахмед с удовольствием почесал подушечки пальцев. Явно к большим деньгам, и хотелось бы верить, что эта примета сбудется. Во всяком случае, он приложит все усилия, чтобы осуществить намеченное.

Поднявшись, Юсуф Ахмед вышел из дома и пошел к журналисту. Деревня в столь поздний час еще не спала. Вчера был получен неплохой выкуп за голландское судно, и у береговой охраны был основательный повод, чтобы достойно провести свободное время. Развлечений в деревне было немного. В любом случае они сводились к тому, чтобы прикупить наркоты и побаловаться с девочками. И то и другое стоило недешево, а потому зачастую приходилось выбирать.

У публичного дома Юсуф Ахмед рассмотрел четырех юношей, которые о чем-то негромко разговаривали. Заметив Юсуфа, они почтительно поздоровались. Этих парней он знал, они поступили на службу в береговую охрану три месяца назад. И теперь уже имели возможность распоряжаться свободной наличностью. Правда, денег было не столь уж и много, как им рисовалось поначалу. Но, во всяком случае, теперь они могли купить в складчину проститутку и даже сделать ей небольшой подарок, чтобы она проявила особое усердие в своем ремесле. Женщины на африканском континенте не избалованы особой обходительностью, а потому даже горсть конфет воспримут как невероятную щедрость и уж непременно постараются на совесть.

– Приятного вечера, бойцы, – пожелал Юсуф Ахмед, улыбнувшись.

Давно ли он сам был таким же, тоже откладывал деньги на поход с приятелями в публичный дом. «Когда же это в первый раз произошло?» – задумался Юсуф Ахмед. Воспоминание накатило на него неожиданно, как цунами на песчаный берег, заставив еще раз пережить события многолетней давности.

Точно, это было в Париже!

Широкую и добродушную улыбку Юсуфа Ахмеда молодые люди восприняли на свой счет. Не часто главу клана можно было увидеть в столь добром расположении духа.

– Спасибо, господин, – ответил за всех высокий худосочный боец, видно, исполнявший роль казначея в этом разномастном квартете.

Не оглядываясь, Юсуф Ахмед пошел дальше, чувствуя где-то на уровне лопаток их удивленные взгляды.

Журналист не спал. Через полупрозрачные занавески Юсуф Ахмед видел его силуэт, склонившийся над столом. Интересно, что же такое он там пишет?

Распахнув дверь, Юсуф Ахмед вошел в комнату. Мерно работал кондиционер, нагнетая прохладный воздух в стены, раскаленные тропическим солнцем.

– Вы не спите, Джон?

Положив ручку на листки бумаги, журналист вздохнул:

– Вы думаете, это реально? Честно говоря, никогда не думал, что при такой жаре можно жить. Если бы не этот допотопный кондиционер, что тарахтит, как трактор, то не знаю, что бы я делал.

– Это Африка, дружище… Вы не собираетесь уходить из газеты?

– Должен же чем-то заниматься британский шпион, – усмехнулся Джон. – А потом, газета – это очень хорошее прикрытие.

– Если это так, то я хочу предложить вам интересную тему.

– И какую же?

– Хотите, чтобы тираж вашей газеты удвоился?

– Не помешало бы. Может, тогда меня станут ценить по-настоящему. Возможно, что даже увеличат гонорар.

– Я бы показал вам, как работает наша береговая охрана. Уверен, что ваш босс по достоинству оценил бы этот материал.

– Вы хотите, чтобы я поприсутствовал во время захвата гражданского судна пиратами? – поморщился журналист.

– Только все же давайте договоримся: не стоит называть нас пиратами. Мы находимся на своей территории и в своих территориальных водах. И если корабли проходят вблизи наших берегов, то они должны платить. Ответьте мне, кому платят суда, проходящие через Панамский канал?

– Панаме.

– А кому платят суда, проходящие через Суэцкий канал?

– Разумеется, Египту.

– Вот именно! Тогда возникает закономерный вопрос: почему же суда, проходящие в водах Сомали, не должны платить нам?

– Я бы рекомендовал вам обратиться с подобным предложением в ООН. Пусть они изменят морское международное право, – хмыкнул Джон.

– Обращаться в ООН нет никакого смысла, – отмахнулся Юсуф. – Там слишком много наших недоброжелателей. Зато мы своими действиями привлечем к нашим проблемам внимание мирового сообщества. Так что я предлагаю вам быть на самом острие проблемы. Что вы на это скажете?

– Когда вы планируете захватить… точнее, руководить береговой охраной?

– Мы выйдем завтра рано утром.

– Хорошо, я согласен, – кивнул Джон Эйрос.

– Прекрасно.

– Что же за корабль будет на этот раз?

Неожиданно толстые губы Юсуфа Ахмеда разошлись в широкой улыбке, добавив ему обаяния. Сразу стало понятно, что отвечать на этот вопрос ему очень приятно.

– Вы что-нибудь слышали о русском Алмазном фонде?

– Разумеется, – немного растерянно ответил Джон. – Он находится в Москве, в Кремле. Мне удалось даже побывать там однажды, и я написал об этом подробный репортаж. Правда, это было очень давно, и я мечтаю съездить в Москву, чтобы, так сказать, освежить свои воспоминания и посмотреть алмазы.

– Думаю, что вам не стоит так далеко ехать.

– Почему же?

– Дело в том, что русские везут свою коллекцию в Йемен.

– Вы мне предлагаете съездить в Йемен, я так понимаю?

– Это тоже ни к чему, – отрицательно покачал головой Юсуф. – Я предлагаю вам отправиться на корабль, на котором везут эти алмазы.

– Вы хотите захватить Алмазный фонд России?! – в ужасе воскликнул Джон.

Юсуф Ахмед поморщился.

– Опять вы говорите не о том, Джон. Я просто хочу потребовать с России деньги за перевоз алмазных ценностей. Россия богатая страна, так что она совершенно не обеднеет, если пожертвует нашему народу каких-то десяток миллионов долларов.

– Могут возникнуть международные сложности.

– Чего мы не боимся, так это сложностей. Вы даже не представляете, какие сложности испытывает наш народ. Так что мы охраняем свои берега по необходимости, ведь они тоже наше национальное достояние. Так вы не раздумали?

– Хорошо. Я пойду с вами.

– Вот и отлично. Желаю вам хорошо выспаться, Джон. Боюсь, что завтра сделать это будет куда сложнее.

Попрощавшись, Юсуф Ахмед вышел. Потушив свет, Невзоров проследил взглядом за удаляющимся Юсуфом. Когда стало ясно, что возвращаться тот не намерен, он вышел за порог. Улица безмолвствовала, только где-то в центре деревни слышалась музыка. Веселье в деревне угасало по мере того, как заканчивались деньги. Пройдя до конца улицы, Невзоров повернул к дому, где жили русские заложники. Только бы они не спали, не хотелось бы разбудить стуком всю деревню.

У перекрестка он услышал невнятные голоса. Приостановившись, прислушался: пожилой сомалиец торговался с проституткой, совсем еще девчонкой, убеждая ее согласиться провести с ним остаток ночи за половину цены. Проститутка оказалась несговорчивой и упрямо стояла на первоначальной цене, заявив, что прошедшим вечером бесплатно обслужила сразу троих клиентов. Дедок тоже не собирался сдаваться и заверял, что он далеко не тот, что был в молодые годы, да и ночь уже на исходе. Скоро голоса их стали удаляться, а потом и вовсе стихли: похоже, что парочка пришла к какому-то обоюдному решению. Дождавшись, когда они свернут за угол, Олег пошел дальше.

Он испытал разочарование, когда подошел к дому, – свет в окнах не горел. Молодые люди наверняка уже спали (впрочем, что еще делать в этой дыре!). Негромко постучавшись в дверь, Олег произнес:

– Откройте.

Окружающая тишина была обманчивой. Где-то далеко в саванне протявкала гиена. Ей тотчас отозвалась другая, столь же яростно. Намечалась охота. Только безрассудный человек мог выйти один за пределы деревни. Оставалось только удивляться сумасбродству масаев, когда они отводили малолетних детей в глубину саванны, оставляя их наедине с диким зверьем на долгие недели. Возвращались мальчики в деревню совершенно другими, закаленными невзгодами. Именно таким образом в их племени проходил естественный отбор – в живых оставался лишь тот, кто способен был противостоять не только зверям, но и одиночеству.