Свободу белой ведьме! - Рокси Торн

рассказать. Заодно по заветам Кнопки и проверим его на вшивость. При любом раскладе вечно отговариваться, что словечек и манер я понабралась у феи, не получится, слишком уж много времени проводим все вместе, а кавалеры наши далеко не идиоты. Лучше уж обожгусь и сбегу куда глаза глядят, чем буду вечно сомневаться в лояльности Тая и подстраиваться под образ благовоспитанной лиеры.

— Даёшь свободу выбора! — Быстро переобулась фея, скандируя новый лозунг, под одобрительный ор столпившихся зевак.

Тем временем охрана добралась до нас и оттеснила наиболее рьяных активистов. Чувствуя себя, по меньшей мере, рок звёздами в мировом турне, мы кучно двинули в сторону здания суда. И облегчённо выдохнуть получилось только после того, как массивные двери за нами сомкнулись. Выступление мне непременно ещё аукнется, но хоть намечающуюся свару удалось предотвратить. Не пуганный в этом мире народ, не знает понятий и методов, милых каждому земному борцу за идеалы, хорошо ещё, что пока не дошли до анархистов, бомбистов и прочих террористов. А вот неизвестный пока, во всяком случае мне, злоумышленник умеет отлично манипулировать общественным мнением и заигрывать с толпой. И это не есть хорошо, нашлась бы парочка опытных провокаторов у входа и никакие крамольные речи бы не отвлекли разбушевавшуюся толпу.

— Опаздываем, — бросил Тай, хватая меня за руку и потянув в сторону монументальной лестницы.

Шустро переступая ногами, я не забывала оглядывать убранство суда. Вот зачем им столько помпезности? Где строгость, мрачность, хоть что-то настраивающее на серьёзный лад? Зачем эти позолоченные лепнины, мраморные скульптуры в альковах? Окатив взглядом напоследок огромный, украшенный в стиле «дорохо-бохато» холл, свободной рукой подобрала подол и больше не отвлекаясь на пафосные интерьеры, поравнялась с практически бегущим вверх Тайрином.

Забег наш закончился у огромных позолоченных дверей, по обе створки которых пристроились охранники. Непроизвольно скривившись от этой нарочитой роскоши, отступила к диванам, стоящим вдоль стен. Хоть я и выбрала туфли на невысоком каблуке, но забег даром не дался и ноги мелко дрожали. Всё от забега, а не от нервов, точно-точно. Но перевести дух даже на минутку эти изверги при исполнении, не дали. Стоило примостить зад на диванчик, как с протяжным скрипом, распахнулись золотые ворота, отнюдь не в рай, а сбоку нарисовался расторопный молодой человек в сером сюртуке и с поклоном предложил пройти в зал. Вскинув голову, с грацией истинной аристократки, заранее сочувствую тому, кто осмелится сказать, что это не так, я поплыла внутрь, под прицел сотни глаз. Игра началась!

Глава 33

— Достопочтенная коллегия судей, — высокомерно окинув зал, забитый народом, взял слово верховный судья лиер Риверг, когда все присутствующие расселись по своим местам. — Я объявляю открытым публичные слушания по делу о покушении на жизнь лиеры Дарины Рослейн. Рассмотрев комплексно все прошения, поступившие от уважаемой лиеры, а также ознакомившись с результатами, проведённого сотрудниками департамента правопорядка, расследования, принято решение об объединении всех исков лиеры Дарины.

Зал загудел, из пусть и скандальной, но по сути обыденной бытовухи, дело превращалось в информационную бомбу. Сам факт, что верховный суд стал вникать в мои проблемы, подтверждало, что дело “на карандаше” у сильных мира сего.

Между тем судья продолжал свою речь:

— Верховным судом были приняты следующие ходатайства, поступившие от лиеры Дарины, — выдержав театральную паузу, начал перечислять судья: — По всей строгости закона и не взирая на происхождение, наказать лиц, причастных к покушению на жизнь и благополучие лиеры, а также наказать лиц, допустивших возможность возникновения обстоятельств, приведших к вышеобозначенным трагическим последствиям и установить личности третьих лиц и побудившие их мотивы для причинения преднамеренного физического и репутационного ущерба. Слово стороне обвинения.

Медленно вставая и стараясь сохранять бесстрастное выражение лица, обвела взглядом собравшихся. Страшно мне было в тот момент, очень страшно. Как бы я не храбрилась, как бы не готовила речь, но паника противными липкими щупальцами опутывала сознание. Усилием воли прогнав, напавший на меня ступор, прочистила горло и не сводя взгляда с ложа, в котором как-то неловко сжались родственники во главе с бывшим мужем, начала своё выступление.

— Уважаемые судьи и собравщиеся здесь неравнодушные граждане. Мне всего двадцать, и если бы по роковой случайности я не оказалась рождена в семье лиеров, то сейчас бы веселилась с друзьями, постигала науку днём и коротала беззаботные вечера с такими же молодыми людьми, как я. У меня был бы шанс выбрать себе профессию, город для проживания, мужа, если захотела бы. У меня была бы жизнь, которую я сама выбрала и заслужила.

В зале одобрительно загудели дальние ряды, на которых расположились зрители из числа неблагородных и журналисты. Вообще, зал суда больше напоминал театр, чем официальное заведение. Отдельные ложи для обвинения и обвиняемых, пьедестал для коллегии судей и балконы для остальных страждущих и любопытствующих. И всё это, естественно в излюбленном местным дизайнером стиле цыганских баронов.

Послав в сторону балконов, отдельно выделив репортёров, грустную улыбку, призывавшую, ну во всяком случае я рассчитывала именно на этот эффект, вспомнить о своих студенческих деньках, повернулась обратно к семейке и продолжила уже более жёстко:

— Но, мне не повезло, и вместо радостей детства я получила бесконечные порки, вместо учёбы — зазубривание не актуального для меня этикета, вместо друзей — запертую комнату. Меня словно дикого зверя держали на привязи и превентивно били, когда батюшке необходимо было продемонстрировать меня свету. И вся моя вина только в том, что какой-то дальний предок обрюхатил ведьму и отнял у неё ребёнка.

Отметив, что лиер Лойд начал покрываться испариной и красными пятнами, оскалилась ему во все свои белоснежные зубы. Не зря же над рецептом зубного порошка столько бились с Кнопкой, теперь можно с гордостью демонстрировать идеальные клыки. Не рассчитывали эти товарищи, что у меня язык повернётся во всеуслышание назвать вещи своими именами. Такой же позор, ай-я-яй, лиера же со стыда умрёт, она же знать не может, что дети могут и не в браке от держания за ручки появиться.

Поймав мою дружелюбную улыбку, папаня показал мне кулак. Натурально так погрозил, как собаке, пойманной за расхищением холодильника. Внутренне начав закипать, но растянув губы ещё шире и добавив в голос мёда, продолжила выступление:

— Снобизм моего батюшки и откровенно недалекий интелект, позволили ему измываться над собственной малолетней дочерью, а после и насильно выдать замуж за недостойного мужчину. В угоду своим планам, он пренебрёг благополучием одной дочери, ради возвышения другой. В течении года я находилась пленницей в доме, где проживающая любовница мужа самозабвенно издевалась надо мной,