Чужая игра - Ольга Прусс

из того, дорогая Аими, что ты должна была сдохнуть много лет назад! – проговорил он, посерьезнев, расчетливо разделяя слова. – А сейчас, прости, мне некогда тут рассиживаться, пора прикончить тебя раз и навсегда.

Резко вскочив со стула, Евгений нанес Угрюмому сокрушающий удар головой между глаз, отчего сломанные кости переносицы вошли сорианцу в мозг. Желтоглазый умер мгновенно. Успев подхватить его тело под руки, полковник прикрылся им словно щитом, и крикнув технику: «Пригнись!», с силой отшвырнул труп в не успевших среагировать охранников. Одному из них всё же удалось вытащить оружие, но Власов уже был около него. Блокирующим приёмом перенаправив целившуюся в него руку с пистолетом в стоявшего рядом напарника, Евгений несколько раз нажал на спусковой крючок. Из груди умирающего сорианца вырвался хрип, он еще безвольно съезжал по стене, оставляя на ней кровавые полосы, а Власов одним быстрым и точным ударом в горло разделался с третьим конвоиром. В доли секунды из живых в комнате остались лишь двое пленников.

В тот же момент в доме взвыла сирена.

Что, испугалась, тварь? Жди меня, я иду за тобой.

Перескочив через скорчившегося на полу Гошу, все еще продолжавшего испуганно прикрывать руками голову, полковник спешно разоружил охранников, и беглым взглядом окинул свой трофейный арсенал: три пистолета на 12 патронов каждый, к радости Евгения у двух из них обоймы оказались полными. Третий был разряжен на треть, его Власов кинул к ногам начавшего отходить от шока техника:

– Держи, пацан, стрелять умеешь, я надеюсь?

– Ну… приходилось пару раз…

– На тренировке?

– Вообще-то в тире, но…

– Черт, Гоша! Ты опять меня совсем не радуешь!

Переложив один из пистолетов в здоровую левую руку, а второй сунув за пояс, Власов продолжил обыск охранников, и не удержался от победного возгласа, обнаружив у одного из них скрытые под брючиной ножны с тяжелым армейским ножом. А вот это уже кое-что!  После травмы, полученной от жука-скарлата, холодному оружию он отдавал большее предпочтение, чем огнестрельному. Перевесив ножны на себя, Евгений задержал дыхание, и, зажав рукоятку пистолета зубами, сильным рывком вправил вывернутый сустав. В глазах резко потемнело. На секунду полковник испугался, что сейчас потеряет сознание, но подскочивший на помощь техник не дал ему упасть, участливо поддержав под локоть.

– Евгений Степанович, как вы? – спросил парень, дико тараща глаза, и тут же испуганно ойкнул, когда Власов, с силой дернув его за себя, несколько раз выстрелил в сторону открывшейся двери. Двое ворвавшихся внутрь сорианцев рухнули как подкошенные.

– Давай-ка, пацан, без «Степановичей», за последние дни мне это обращение уже опостылело… – пробормотал Евгений, тряхнув головой в попытке привести себя в чувство. Заунывный вой сирены, гудевшей не переставая, противной пульсацией отдавался в затылке. – Гоша!

– А?

– Сможешь вырубить эту дрянь? И камеры тоже?

– Да… Наверное…

– Так «да» или «наверное»?! – прикрикнул Власов, начиная терять терпение.

– Смогу. Только мне нужен мой рюкзак.

– Хорошо. Где он?

– Не знаю… Я ничего не помню с того момента, как был схвачен. Кажется, они ударили меня по голове и…

– Гоша, соберись! – резко одернул парня полковник, с оружием наготове заняв позицию у двери, и выглянул в коридор. – Всё чисто. Давай вперед, я прикрываю.

– Полковник, сэр, я не уверен, что…

– Живо!!!

Упрашивать парня больше не пришлось. Судорожно сглотнув и неловко сжимая в руках  непривычно тяжелое для него оружие, под строгим взглядом Власова он вышел в коридор.

***

– Горский, господи, что ты с ним сделал? Я же приказывал ДОПРОСИТЬ профессора, а не УБИТЬ его!

Герман с озабоченным видом склонился над телом потерявшего сознание пожилого сорианца и, прощупав его пульс, облегченно выдохнул. Алексей, вооруженный окровавленным скальпелем и длинными щипцами, которые втихаря от Алисы вытащил из урны для медицинских отходов, сокрушенно развел руками:

– Кто ж виноват, что он оказался настолько морально нестабилен!

– Он хоть что-нибудь успел тебе сказать?

– Только повторял угрозы. Что нас всех убьют, нам крышка, и тому подобное. А стоило его чуть пальцем тронуть, сразу же «поплыл».

– Вот ведь гнида, а… – в задумчивости потерев лоб, адмирал поднял взгляд на Горского: – Ну, вот что, майор. Тянуть дальше нельзя, будем надеяться, что Бот всё еще в особняке, и Власов также у него. У въезда в клинику стоит серый фургон. Я дам тебе шестерых моих ребят, примешь командование. Сейчас свяжусь со старшим отряда.

– Приму, спасибо, только на автомобиле ехать долго. Мне бы вертолет. И пилот не нужен, справлюсь сам, скажи только координаты места.

– Что, Горский, давно в родной атмосфере не летал? – усмехнулся Герман. – Решил вспомнить молодость?

– Сам знаешь, так будет быстрее, – ответил Алексей с серьезным выражением лица, и только в глазах его слегка заблестели озорные искорки от предвкушения полета.

Секунду призадумавшись, адмирал кивнул.

– Согласен, хорошо. Получишь ты свою вертушку. Оружие и обмундирование возьмешь у старшины.

– Спасибо! – Искренне выдохнул Горский. – А ты сам как? Присоединишься?

– Нет, майор. Мне в клинике еще забот по горло. Надо все-таки разговорить эту желтоглазую тварь. В отдел тащить его я не могу, нам не дадут там пообщаться по душам. А здесь мои руки развязаны, во всяком случае, пока. Сам понимаешь, у меня своё начальство, которому я только и делаю, что объясняю, где и откуда взялся очередной труп. И пока моя личная подпись не будет стоять на каждой бумажке, уехать не имею права. Как только справлюсь, разгребусь, то сразу к вам.

Дружески хлопнув Германа по плечу, Горский развернулся, чтобы уйти, но у самых дверей притормозил от раздавшегося в спину окрика адмирала:

– Как самочувствие-то твоё, майор? Я могу за тебя не волноваться?

– Так точно, сэр. Всё в норме.

– Тогда дерзай. Связь по каналу 2. И, Алексей… Удачи!

Вместо ответа, пилот, не поворачиваясь, кивнул, и поспешил скорее покинуть душное помещение. Весь покрытый испариной после принятия жаропонижающих, сейчас он чувствовал себя немного лучше. Но знал, что действие таблеток долго не продлится, а потому ему необходимо было скрыться с глаз адмирала как можно скорее, пока тот не распознал его реальное физическое состояние, и не отстранил от операции по освобождению Власова. Допустить этого Горский не мог, и быстрым шагом двигался по коридорам к выходу из клиники. Услышав в отдалении звук работающих лопастей приближающегося вертолета, майор резко ускорился, а вскоре и вовсе перешел на бег.

Мы уже скоро, Женька… Только продержись!

***

Подвал, из которого пленники сумели бежать, оказался лишь одним из цепочки таких же помещений в подземных катакомбах, располагающихся под особняком. Несмотря на то, что техник находился в сознании, когда его тащили по