Выбитый генералитет - Анатолий Корольченко

Смелый, решительный, он принял активное участие в революционных выступлениях матросов на линкоре «Император Павел». Последовал арест и после 6-месячного тюремного заключения его отправили на фронт.

После Октябрьской революции он — нарком по военным и морским делам Советского правительства. Один из организаторов советского военно-морского флота. Активный участник гражданской войны. В начале 1919 года командовал группой войск на Украине, затем 1-й Заднепровской и другими дивизиями. Отличился в боях под Царицыным. Участвовал в подавлении Кронштадтского мятежа.

По окончании гражданской войны Дыбенко был направлен на учебу в военную академию. В последующем командовал стрелковыми корпусами и занимал ответственные должности в Красной Армии. С 1928 по 1938 год — командующий войсками Среднеазиатского, Сибирского и Приволжского военных округов.

О тех годах и встречах с командующим войсками Среднеазиатского военного округа позже вспоминал генерал армии Николай Григорьевич Лященко: «Первую мою встречу с П. Е. Дыбенко можно отнести к числу неожиданных. Мы, курсанты Ташкентского военного училища, возвращались из Дома офицеров, шли мимо домика командующего на улице Пушкинской. Вдруг подъехала машина. Из нее вышел Павел Ефимович Дыбенко. Узнать его можно было издалека: высокий, красивый, бородатый человек, грудь которого украшали три ордена Красного Знамени. Мы остановились. Павел Ефимович спросил:

— Курсанты?

— Так точно.

Пожал всем руки.

— В увольнении были?

— Да, — ответили мы. — На вечере, посвященном Льву Николаевичу Толстому.

— А вы читали его книгу «Война и мир»?

— Да, конечно.

— Молодцы! Надо читать каждый день не менее 20 страниц. — И пожелал удачи.

А в 1931 году войска округа провели последнюю крупную операцию по ликвидации басмаческих банд в Туркмении. Участвовало в ней и наше училище. Войсками руководил лично П. Е. Дыбенко. Перед погрузкой курсантов в эшелон приехал Павел Ефимович, собрал нас и выступил с речью и с пожеланием вернуться с победой.

Бои оказались нелегкими. Они велись в жару, в песках Каракумов. Мы задачу выполнили…

В 1932 году мы закончили учебу. В ходе экзаменов я набрал больше всех баллов. На выпуск приехал Дыбенко. Нас собрали в клубе училища. Зачитали приказ о присвоении званий… Потом Павел Ефимович наградил лучших выпускников. Среди них был и я. Он вручил мне в подарок охотничье ружье…»

Генерал Лященко служил в Северо-Кавказском военном округе. И оттуда в 1965 году получил назначение в Ташкент на должность командующего войсками ТуркВО.

Командарма Дыбенко арестовали в начале 1938 года. На руках его жены Зинаиды Викторовны Карповой оставалось двое детей, младшему — 5 лет. Это была вторая жена Павла Ефимовича, моложе его на одиннадцать лет. Он познакомился с ней в начале 30-х годов в Куйбышеве.

А первой его женой была небезызвестная Александра Михайловна Коллонтай. Рожденная в семье генерала, она порвала связь с прошлым, отдавшись революционной деятельности. На 1-м съезде Советов, в 1917 году, была избрана членом ЦИК от большевиков. Позже вошла в состав первого Советского правительства в качестве наркома социального обеспечения.

Дыбенко и Коллонтай познакомились в 1917 году, она была старше лихого моряка-балтийца, возглавлявшего Центральный комитет Балтийского флота, на 17 лет. Это было первое советское бракосочетание. В начале 20-х годов Коллонтай была назначена послом в Норвегию, и они навсегда расстались.

Его судили в последних числах июля 1938 года. Несмотря на тяжесть применяемых мер при допросах, он остался непреклонным: своей вины не признал и никого не оклеветал.

Дыбенко расстреляли 29 июня 1938 года в Москве.

К десятой годовщине Красной Армии в газете «Известия» была опубликована его статья «Штурм мятежного Кронштадта». Предлагаем ее вашему вниманию в незначительном сокращении.

С ораниенбаумского берега в туманной молочной дымке виден остров Котлин. Узкая чернеющая полоска острова, обрамленная рамкой беспредельного ледяного покрова, будит далекие воспоминания.

Котлин — Кронштадт, служба в Балтфлоте, героическая революционная борьба моряков и тысячи других картин уходящего в историю прошлого проносятся в памяти.

Кронштадт был неприступной цитаделью, грозной силой и верной опорой Советской власти в дни наступления генерала Юденича, восстания на форту Красная Горка и английской интервенции. Всегда и неизменно развевались над ним и на мачтах стоявших в заливе судов красные стяги. Имя «Кронштадт» долгие годы наводило страх и ужас на врагов трудового народа.

Но почему Кронштадт поднял знамя восстания против Советской власти? Корабли, форты и город снова в руках адмирала Вильнека и генерала Козловского. Забыты славные революционные подвиги и традиции старых моряков балтийцев. «Матрос» Петриченко и подобные ему прислужники махровых черносотенцев наложили позорное, грязное пятно на красный Кронштадт. Сегодня эти пресловутые «матросы», изменники своим братьям, готовятся дать кровавую битву красным бойцам, в ряды которых крепким цементом вкраплены старые моряки революционного Балт-флота.

Крепко стиснуты зубы красных бойцов. Непобедимой решимостью скованы их лица. Холодной сталью блестят глаза. Они готовы каждую минуту броситься в бой, вырвать Кронштадт из рук предателей, снова зажечь этот красный маяк и снова повернуть его пушки против врагов Советской власти.

Черносотенные генералы и предатель Петриченко со своей кликой последний день властвуют в Кронштадте. Это решено. Завтра, 17 марта, под ударами штурмующих красных полков Кронштадт будет взят. Надо спешить, пока не почернел и не стал рыхлеть под лучами по-весеннему поднимающегося солнца лед.

Красные войска готовятся к штурму…

Где-то вдали монотонным журчанием зашумели моторы аэропланов. Все ближе и ближе гудят парящие в воздухе наши стальные птицы. Вот они уже надо льдом и держат направление на Котлин. Плавными кругами, точно ястреба, парят они над крепостью. Секунда, другая — и один за другим раздаются оглушительные взрывы брошенных с аэропланов бомб. Ближе слышен шум моторов уходящих от Котлина машин. Снова заговорили своим зловещим языком орудия. Мятежники не жалеют пушек и снарядов. Все чаще и чаще рвутся снаряды над Ораниенбаумом, в окружающем его лесу, над нашими батареями. С кораблями «Петропавловск» и «Севастополь», находящимися в руках мятежников, ведет перестрелку своими 12-дюймовыми пушками форт Красная Горка. Спрятавшись за кустарники, пристреливаются по фортам наши легкие батареи… Как пауки, ткут свои тенета связисты, связывая телефонным кабелем батареи с наблюдательными пунктами.