Непобедимый - Алим Тыналин

за столпотворение? — тут же заорал Степаныч. — Волков, уже ноги не держат? Может, тебя на ручках понести? Быстро подъем, чего разлегся?

Я отпустил рыжика и поднялся. Тот тоже выпрямился и вскочил. Охнул, переминулся с ноги на ногу. Я ухмыльнулся.

— Так, теперь Сусликов! — закричал Степаныч. Он не заметил, что рыжик повредил ногу. — Поднял Волкова, быстро. Все поменялись! Спускаем партнеров, берем на плечи.

Теперь настала моя пора торжествовать. Надо же, вот фамилия у рыжика! Сусликов, просто ошалеть!

— Ну что, Суслик, покатаемся? — с издевкой спросил я. — Только ты это, не торопись. У тебя ведь ножки болят.

Рыжик злобно уставился на меня. Но тренер продолжал кричать и другие парни уже тоже успели поменяться партнерами. Поэтому он тоже вынужден был подчиниться.

Присел на колено, я тут же запрыгнул ему на плечи. За уши тянуть не стал, хватит с него мучений. Сусликов, кряхтя, потащил меня по кругу.

Бежал резво, не хромал, так что я понял, что он пришел в себя. Я ему ноги не сильно повредил. Значит, будет жить.

Толкать в шею и пинать пятками я его тоже не хотел. В отличие от него, у меня нет склонности к садизму.

Сидеть наверху было забавно. Правда, сильно трясло. Я смотрел, как гимнасты заканчивают занятия и слушают тренера.

Тот что-то кричал и объяснял им. Ругался, как сапожник. Я уже заметил, что в нынешние времена тренеры и учителя обходятся с учащимися гораздо жестче, чем в двадцать первом веке.

Что поделать. Сейчас мировой тренд на гуманизм в сфере образования еще не набрал силу. Да и видеокамер в телефонах нет, чтобы снимать грубое обращение. Ничего, пройдет каких-то сорок лет и все это станет возможным. Вот тогда тренер гимнастов уже не сможет…

Мои мысли прервались. Рыжик совершил бросок, зажав мои ноги. Точь-в-точь, как я раньше.

Хотел сделать ответку, маленький поганец. Хоть я и не был готов, но ожидал чего-то подобного. Слишком уж предсказуемы реакции рыжика. Плохо, когда человека можно читать, словно раскрытую книгу.

Я быстро сгруппировался и выдернул ноги из рук Сусликова. Оттолкнул его и соскользнул на спину партнера.

Руками даже слегка направил вперед заваливающегося рыжего. Не удержался на ногах и упал на спину, но это лучше, чем мои ноги тоже оказались бы в клещах и рыжик смог бы мне отомстить.

— Да что с вами такое⁈ — снова бесновался Степаныч. — Что вы как старушки бегаете? Устали, что ли? Ножки болят? Может, к мамочке побежите, чтобы вам на ножки подула? Вставай быстрее, Сусликов!

Мы поднялись и я хотел снова запрыгнуть на плечи рыжика, но Степаныч уже успокоился.

— Ладно, все теперь бегут сами, — закричал он. — Заканчиваем занятие. На сегодня хватит. Строимся.

Рыжик сердито посмотрел на меня, но, против ожидания, усмехнулся.

— Ловко ты, однако, ускользнул. Ты вроде и не новенький, кажись? Где занимался до этого?

Извечный вопрос. Его мне все сейчас задают. Приходится говорить тоже самое, что и всем.

— Да так, сам научился, — ответил я неопределенно. — Смотрел и наблюдал. Я сам больше гимнастикой занимался в детстве.

Сусликов кивнул.

— А, так теперь понятно. Вот почему ты такой шустрый. Сальто умеешь делать тройное?

Вот ведь прилипчивый. Никак не отстает. И, кажется, слегка уже оттаял, не обижается за грубый отказ.

В строю мы встали рядом. Рыжик постоянно двигался и ерзал на месте. Как будто у него шип в заднице. Так что даже получил замечание от тренера.

Дяди Феди, кстати, уже не видно. Так и остался в подсобке. Мы выслушали наставления Степаныча. Он любил поговорить и указать на наши недостатки. Каждого разобрал по косточкам. Только после этого отпустил.

Мы гурьбой отправились в раздевалку. Сусликов крутился рядом и спрашивал у меня:

— А ты с кем боролся? На соревнованиях выступал до этого? Долго сам занимался? — надоел хуже редьки. Между прочим, его не удивило то, что я готовился самостоятельно. — У меня один товарищ в деревне борьбе учился. Сам, когда в поле сторожу помогал. По вечерам тренировался. По книжке. Так он тоже неплохо так подковался.

Мы зашли в раздевалку и я направился к своему шкафчики. Гимнасты тоже частью переодевались тут. Рыжик крутился рядом со мной, потом пропал. Видимо, тоже пошел переодеваться.

Я открыл дверцу, достал сумку и снял с себя куртку. Мысленно прокручивал, как теперь быть дальше. Что делать, чтобы готовиться к соревнованиям?

Мне уже сказали избегать перетренированности. Само собой, придется подчиниться. Сейчас надо изучать приемы, отрабатывать их с Борькой, сбрасывать вес и нарабатывать дыхалку.

Я быстро переоделся и хотел натянуть другую одежду. Эх, не мешало бы помыться.

Здесь где-то обязательно должна быть душевая. Если скоро наступит летняя жара, мне обязательно надо найти душ. Не самое приятное ощущение натягивать брюки и рубашку на спину, потную после тренировки.

Тогда почему бы не умыться водой из-под крана? Хотя бы так ополоснуться. Я отошел от шкафчика к дальней стенке, подождал, когда очередь возле умывальника сократится.

— Можно и в колонке помыться, — сказал кто-то из парней, не желая ждать.

Другой добавил:

— Или вообще в Коломенке искупаться, это еще лучше. Тут смысла нет барахтаться.

Он посмотрел на меня.

— Лучше бы притащили сюда десять ведер и обливались. Как после бани. И то больше толку было бы. А так баловство одно.

На мой взгляд, лучше вообще, если бы здесь был душ. В других раздевалках наверняка есть. Надо только обязательно их поискать.

Хм, может быть спросить об этом у Ольги? Отличный повод, чтобы снова к ней наведаться. Может быть, я сделаю это прямо сейчас, после тренировки. Если только она не убежала домой.

Кто-то тронул меня за плечо. Развернул быстрым рывком. Я обернулся и увидел перед собой Сусликова, мрачного и хмурого.

Глава 14