Просто позови. Академия жизни - Марьяна Сурикова

— Над чем вы смеетесь?

Амир не ответил.

— Это все из-за вас! Мне пришлось самой шить себе платье. Что вам кажется забавным на этот раз?

— Виолетта, ты что-то еще забрала из кабинета? — наконец произнес мужчина. — Признайся сразу.

— Я взяла вашу рубашку.

— Какую?

— Лежала в шкафу.

— И что сделала с рубашкой?

— Раскроила на ночную сорочку, — соврала я, не желая отдавать трофей обратно. Хоть маленькая, но месть.

В ответ раздался еще один вздох.

— Может, вы теперь и это платье заберете? Я ведь сшила его из украденных штор. Полагаю, вам будет приятнее, если я начну разгуливать по академии голой.

— Летта, — ректор махнул рукой, прерывая поток гневных речей, — должен перед тобой извиниться за ту вспышку гнева. К большому сожалению, на тот момент я был слишком раздражен разговором с одним человеком и всеми предшествующими ему событиями. Я также полагал, ты окажешься достаточно разумной, чтобы попросить прощения и начать говорить в нормальном тоне, ты же решила вопрос иначе. Просто теперь запомни одно: в мои планы не входит потакать твоим капризам и сносить откровенное хамство. Пока находишься здесь, следуй нашим правилам, и самой же будет проще.

— И как долго я буду здесь? Почему вообще должна чему-то следовать?

— Останешься в академии, и точка. Этот вопрос уже решен. Как именно будешь здесь жить, зависит только от тебя. Для твоей собственной безопасности лучше все же поставить защиту на дверь, готов предложить это снова, поскольку утреннее происшествие не у одной тебя оставило неприятный осадок.

— Да что вы? Я думала, вы всех женщин вышвыриваете из кабинета, оставляя у себя их одежду. — Не желала я прощать ему свой позор и не знаю, куда бы завел этот новый спор, только стук в дверь нас прервал.

— Входите, — произнес Амир.

Дверь отворилась, и зашли двое студентов. Я их сразу узнала, это были те самые парни, которые грозились поквитаться с аристократкой. Как их там звали? Кажется, тот рыжеволосый Луз, а этот Гер.

Оба студента постарались без лишнего шума просочиться в кабинет, втягивая голову в плечи, словно хотели стать как можно незаметнее, но это у них получалось весьма плохо.

— Садитесь, — кивнул головой Амир.

Парни устроились на диване, заняв его весь своими внушительными фигурами.

— Рассказывайте, — поступил новый приказ от ректора.

— Ректор Сенсарро, это не мы.

— Мы ничего об этом не знаем.

— О чем об этом?

— О том, что она вам рассказала. Это не мы.

— Не вы?

— Нет.

— Значит, вы к ней в комнату не входили, так?

— Так.

— И жуков в волосы не насыпали, так?

— Так.

— А одежду вы спрятали, так?

— Так. Проклятье! — Оба выругались настолько синхронно, словно загодя репетировали свою речь.

— А теперь совместное наказание, студенты. Вы двое и мисс Виолетта отрабатываете повинность в студенческой столовой. Все ясно?

— Ясно. — Парни опустили головы.

— Мне ничего не ясно! — возмутилась я.

— Ступайте, — кивнул студентам Амир, и тех словно ветром сдуло.

— Наказание за мелкое хулиганство у нас карается отработками.

— Мелкое? Они украли всю мою одежду!

— А ты украла из кабинета ректора ценные бумаги, шторы и личную вещь.

— Вы сами в этом виноваты.

— Не стоит пререкаться, Виолетта. Вечером будешь работать вместе с ними, а Элинна проследит.

— Кто?

— Староста курса.

— Та рыжеволосая, которую вы постоянно ко мне посылаете?

— У нее есть имя.

— Я не собираюсь подчиняться вашим указаниям. Если мне придется здесь остаться, то делать я буду лишь то, что сама посчитаю нужным.

— Ну хорошо.

— Хорошо?

— Да. Делай, что посчитаешь нужным. Ты уже решила сама шить себе одежду, теперь, пожалуй, начнешь готовить.

— Почему я должна готовить?

— А почему академия должна содержать тебя?

— Потому что вы меня сюда привезли.

— Я привез тебя, поскольку ты задумала отомстить и едва не раскрыла мой истинный облик в присутствии короля. Если бы в тот момент я не отлучился из зала, все присутствующие увидели бы мое лицо. Помимо этого ты скрылась в кабинете, подслушала разговор, узнала меня и собиралась всем рассказать. Исходя из вышеперечисленного, ты не оставила мне выбора, и твое похищение было последним, чего я действительно желал.

Теперь ты числишься в виерской академии магии, об этом знают все и во многом благодаря твоим «друзьям». Я собирался обставить дело несколько иначе. Был уверен, что после исчезновения дочери и получения от нее письма о переводе в Академию виеров родители, чтобы сохранить этот поступок в тайне, договорятся с Зором и придумают какую-нибудь поездку или путешествие. Спустя полгода я бы вернул тебя к прежней жизни.

— И как же друзья узнали? Разве не вы лично им рассказали?

— Нет, Летта. После того как перенес тебя сюда, я возвратился в академию, вернул себе прежний облик и произнес подготовленную речь, а также успокоил несчастную Эрику, у которой неожиданно отрос хвост во время выступления. Как твоя подруга выяснила подробности, я не в курсе. Скорее всего, узнала у Зора. Она ведь ходила у него в соглядатаях. Возможно, он не догадывался, что она всем раструбит о твоем переводе.

— Вы предложили мне действовать против своих же, быть с вами заодно и предать друзей и знакомых!

— Предать? Предать можно лишь того, кто искренне верен тебе. К тому времени я был уже в курсе мер, предпринятых твоими «друзьями». А с подлецами я предпочитаю действовать их же методами.

— Но как вы могли подумать, что я соглашусь облегчить свою жизнь таким вот образом?

— Скажи мне, кто твой друг, Виолетта… Та же Дениза или Жизель с легкостью согласились бы на мое предложение.

— Я не отношусь к подобным людям.

— Я не настаивал. Не хочешь помогать, не нужно, не желаешь учиться, сиди весь день в своем чулане, делай что пожелаешь, но соблюдай правила. Тогда проведешь эти полгода в тишине и покое, а потом я верну тебя родителям.

— В тишине и покое? В вашей академии? А когда вернете меня родителям, вы расскажете им, что сделали?

— Зависит от многих факторов.

— Но вы обещали рассказать.

— В случае сделки, Виолетта. Если бы я дал тебе слово в обмен на помощь, я бы рассказал. А так буду исходить из интересов других людей и той ситуации, что сложится на момент твоего ухода.

— Вы разрушили мою жизнь, вы обязаны все восстановить!

— Обязан? А что именно нужно восстанавливать? Может, заколдовать твоего жениха, чтобы проникся к тебе искренними чувствами? Внушить родителям, что с собственной дочерью нужно обращаться с любовью и заботой? Попросить твоих друзей оставаться верными и в горе и в радости? Те, кто любит, Летта, не оставят даже в самый тяжелый период жизни.

— Эрин меня любит!

— Не вижу смысла спорить с тобой. Можешь идти, все что нужно, я уже сказал. Здесь план академии, с остальными вопросами к старосте. Свободна.

Я отвернулась и, с трудом сдерживаясь, чтобы не ускорить шаг, вышла за дверь.

Переведя дух, я раскрыла план академии и попыталась разобраться, где находится столовая. Все здания соединялись между собой крытыми галереями и переходами и представляли единый комплекс, а потому мне действительно можно было не выходить на улицу, чтобы попасть в нужное место.

О виерской академии я знала очень мало, а теперь с удивлением заметила, какое это красивое и светлое здание. Я была поражена тем, что все внутри было выдержано в едином изящном стиле: в отделке стен и полов господствовали светлые оттенки, окна были широкими, а чистые стекла пропускали много солнечного света. Даже потолки были расписаны удивительными яркими и красочными картинами, изображавшими сцены из мифологии и истории.

В главном же холле рисунок на потолке представлял собой огромную карту со всеми обозначенными на ней королевствами и странами. Это здание не давило на вас своей величественностью, подобно Академии аристократии, а, напротив, позволяло ощутить себя легко и свободно. Хотя для меня лично это была клетка, большая, просторная, но клетка.

Я могла бы гордо вернуться сейчас в чулан и совсем не выходить никуда, а также не являться на отработку, вот только не привыкший голодать желудок требовал раздобыть ему хоть какой-то еды. Ну ничего, в этот раз последнее слово останется за Амиром, у меня еще будет возможность взять реванш.

Глава 17

Плебейская жизнь

Я полагала, что столовая в виерской академии будет представлять собой большой обеденный зал с тяжелыми дубовыми столами, потемневшими от времени скамьями без спинок и массивной стойкой раздачи. Когда же вошла внутрь, то сперва замерла у двери, потому что просторный, наполненный светом зал не имел ничего общего с плодом моего воображения.