Ростовская академия - Сергей Баранников

Он выставил перед собой рогатину и с разбега воткнул ее в бок зверя. Даже густой мех и толстая шкура не спасли медведя от такого удара. Уверен, если бы Васильев был силачом, тварь с большим трудом смогла бы биться дальше, а так зверь даже смог развернуться и приложить его лапой.

Влад отлетел на пару шагов, но тут же подскочил на ноги. Да и что с ним станется с одного удара, если он успел активировать дар твердыни?

— Беги за помощью, вдвоем не справимся! — крикнул я и бросился на медведя.

Я понимал, что в моем состоянии победить будет очень сложно, поэтому надеялся привлечь к себе внимание и потянуть время, но у медведя были совсем другие планы. Тварь обезумела, учуяв запах крови и уже не осторожничала. Это и сыграло мне на руку. Я ловко увернулся от удара лапой и пронырнул под ней, когда медведь атаковал снова. Оказавшись сзади, я раненой рукой схватился за густой плотный мех, а второй принялся колотить зверя по черепушке. Наплевав на все тайны, я покрыл кулак каменной кожей и принялся орудовать ей как каменным кастетом. Только после пятого удара медведь вздрогнул, протяжно заревел и осел на землю, сбросив меня с себя.

— Миша! — я открыл глаза и увидел, что Влад уже был рядом. Так, что с рукой? Я бросил взгляд на правую кисть и убедился, что каменная кожа уже рассеялась. Отлично, этот секрет я не хотел выдавать даже Владу. Во-первых, боялся вообще кому-то верить, а во-вторых — он может случайно кому-нибудь проболтаться и тогда моя тайна перестанет таковой быть.

— Я привел помощь, но ты и сам справился, — голос Влада словно выдернул меня из-под толщи воды. — Погоди, сейчас я тебя подлатаю.

Сзади Влада стояли Феофан, Листьева и Фролова. Ох и помощь, ничего не скажешь. Егерь весь трясся от страха и даже с такого расстояния не смог бы попасть. Да что там, у него вообще едва хватало сил, чтобы держать в руках ружье.

Пока остальные сгрудились вокруг Игнатьевой, Влад приложил ладонь к моему солнечному сплетению и закрыл глаза, а уже через мгновение я почувствовал как сила вливается в мое тело. Рядом опустилась Маша. Я ни с чем не спутаю запах ее волос. Девушка положила ладонь на лоб и провела ей по волосам, а потом прижалась обеими ладонями к вискам и сидела так несколько минут.

Когда мне полегчало настолько, что я мог подняться, увидел, что на поляне собралось десятка полтора человек. Здесь был и князь, и Игнатьев-старший, и много других людей, которых я не знал в лицо.

— Медведя сам завалил, видали такое? — прошептал кто-то. — Голыми руками!

— К награде! К награде, Ваша светлость! Парня к награде! — люди выкрикивали из толпы, а я не мог разобрать кто именно это говорил.

— Да, парень! Ты, конечно, заткнул за пояс всех нас. У нас пока только четыре куропатки и фазан, а тут целый медведь, и в одиночку!

— Я не один его победил, мне помогал Васильев. Если бы не его удар рогатиной в бок медведю, я бы не смог его добить.

— Молодец, сын! — Васильев-старший вышел из толпы и одобрительно посмотрел на Влада.

— Даже вдвоем победить медведя — это поступок настоящих мужчин, — вмешался князь. — Кто из егерей был с вами? Я накажу его за халатность. Это взрослый зверь, полон сил, и он мог разорвать вас обоих, будь вы менее способными и удачливыми бойцами.

— Не нужно винить Феофана, — вступился я за егеря. — Ситуация требовала мгновенного вмешательства, а потому я не стал дожидаться когда он придет на помощь. Если бы я не вмешался или ждал помощи от Феофана, медведь разодрал бы девушку.

— А как вы сюда попали, молодая госпожа? — теперь все повернулись к Игнатьевой, которая сидела на листве и не подавала голоса.

— Я… заблудилась. Отстала от своей группы и пошла совсем в другом направлении.

— Еще лучше! А куда смотрел ваш егерь?

Игнатьев-старший хмыкнул, услышав оправдания своей племянницы. Судя по реакции, он был явно недоволен выходкой Инги.

— Что же, парни, вы оба можете просить о награде. Я обещаю сделать все возможное, чтобы исполнить ее, поэтому просите что-то разумное.

— Я хочу, чтобы в следующий раз мне доверили ружье, — первым произнес Влад. — Я отлично умею обращаться с оружием и могу это доказать.

— А вы уверены, что в следующий раз вас позовут на охоту? — ухмыльнулся Карнаухов. — Что же, вы первый, кого я приглашаю на следующую охоту весной. И не волнуйтесь, Владислав, вы получите ружье, если отец поручится за вас.

— Мой мальчик вас не подведет, — тут же произнес широкоплечий мужчина в легкой куртке с меховым воротником и бобровой шапкой на голове. Они с Владом были потрясающе похожи, только отец Васильева был с короткой бородой и более взрослым. В остальном же — глаза, цвет волос и строение тела были невероятно похожи. Что ни говори, а Влад — точная копия отца.

Карнаухов кивнул и повернулся ко мне.

— У меня есть только одно желание, — произнес я и посмотрел на Виктора Игнатьева. — Я хочу, чтобы моя сестра получила свободу.

По толпе тут же пробежали шепотки. Похоже, многие знали о нашей ситуацией с услужением Александры.

— Это исключено! — заявил Игнатьев-старший. — Ваша светлость, вы же знаете, что мой сын, Родион, погиб в той битве. Я не могу уступить дар услужения даже в благодарность за спасение племянницы. Вы бы смогли? Это же предательство в отношении моего мертвого сына!

Вот тварь, знал на что давить! А ведь никто не заставлял Игнатьевых соваться к Корниловым и устраивать побоище, в котором они потеряли Родиона и троих слуг, мы потеряли отца, а Корниловы погибли в полном составе.

— Виктор, как ты знаешь, я могу настоять на княжеском слове, но понимаю отеческую горечь утраты, поэтому не стану этого делать. И все же, пользуясь своим положением, я хочу, чтобы ты при свидетелях пообещал, что Гущины больше не враги вашему роду, а ты не будешь даже тайно пытаться навредить парню или его сестре.

— Я принимаю это требование и благодарю князя за понимание. Я не буду преследовать последнего Гущина, пусть доживает свой век. Что касается Александры, у нее достойные условия жизни.

Не будет он преследовать, ха! Ты-то меня как раз меньше всех волнуешь, старик. А что на счет остального твоего семейства? Или тех же наемников Свиридова? Он ведь может все обставить так, что это был вовсе не заказ Игнатьевых. Впрочем, случись что со мной, репутация Игнатьевых здорово пострадает. Слабое утешение, но хоть что-то. Ладно, Игнатьев, я тебя услышал. Значит ты выбираешь смерть. Бойся моей тени, потому что даже дальнее родство не поможет перекрыть смерть отца и пленение Сашки.

Карнаухов снова повернулся ко мне, явно удовлетворенный результатом своей просьбы.

— Михаил, от себя могу лишь добавить, что сознательно выйти на поединок с таким зверем — это признак мужества и бесстрашия. Я обещаю проявлять к тебе благосклонность и помочь в силу моих возможностей, но не думай, что это скажется на твоих успехах в учебе. Преподаватели будут спрашивать с тебя также как и с остальных. С этим все строго!

Слова Карнаухова приняли с восторгом. Мне осталось лишь поклониться и поблагодарить за оказанную мне честь, как подобало правилам этикета. Закончив с формальностями, мы отправились к охотничьему домику. Время уже клонилось к вечеру, а своей выходкой Инга испортила всю охоту, собрав всех участников на поляне. Никакой речи о дальнейшем преследовании зверя быть не могло. Через полчаса остальные группы примкнули к нам, и мы все вместе направились в лагерь.

Тащить медведя пришлось двум провинившимся егерям. Карнаухов придумал для них действительно непростое наказание — будучи простолюдинами, лишенными дара, тащить тяжеленную тушу им было не по силам. Они соорудили подобие носилок и тащили тушу по земле. Так мы бы и до ночи не попали в домик, поэтому я на правах победителя зверя решил им помочь. Все-таки с моим даром силача дело пошло куда лучше, а когда подключился Влад, мы могли даже не останавливаться на отдых. И пусть он не был силачом, третьей ступени дара и пары свободных рук хватило, чтобы облегчить нашу задачу.

В итоге, часа через полтора мы мокрые и вымотанные все-таки добрались до домика, где нас уже ждал горячий кулеш. После всех этих злоключений у меня разыгрался аппетит, и я не заметил как умял две тарелки.

— Повезло тебе, Мишка! — заговорил со мной Влад. — Ты только на первом курсе, а уже благосклонность князя заслужил. Немногие могут похвастаться и за пять лет учебы.

— Знать бы еще в чем она проявляется. Сам слышал —