Три принца - Джойс Данвилл

Наконец внизу показались окрестности Сиднея.

Верити не думала сейчас о том, как она все испортила, тревога за Барта отбросила все остальные мысли на задний план. Пусть с ним все будет хорошо – только об этом она могла думать сейчас. Пусть эта первая, решающая операция пройдет удачно!

– Пристегнись, – напомнила ей Присцилла, сидящая рядом с Верити. – Мы почти на месте.

Верити защелкнула ремень безопасности, и их самолет вскоре приземлился.

По настоянию Присциллы они сразу поехали к ней на квартиру.

– Мы сначала оставим вещи, Верити, – сказала она. – В больницу могут все еще не пускать посетителей. Во всяком случае, будет лучше сначала позвонить.

– Да, конечно. – Верити понимала, что Присцилла права. Но когда они взяли такси, чтобы добраться до района, где жила Присцилла, Верити спросила:

– Цилла, а ты уверена?

– В том, чтобы ты жила у меня? Абсолютно.

Но Питер, ожидающий Присциллу дома, не был уверен, и это было самое приятное, как откровенно сказала ему Верити, что она от него услышала.

– Ты услышишь много еще более приятного, – ухмыльнулся Питер. – Но не от меня. Верити, я буду откровенен с тобой и скажу, что не в восторге от твоей идеи жить здесь. Как долго ты намерена мешать моей новой любовной интриге? Я не против, если день или чуть больше, но…

– Питер! – упрекнула его Присцилла.

– Извини, дорогая. – Питер одарил ее улыбкой.

Когда она вышла, чтобы приготовить кофе, он победно, по-мальчишески посмотрел на Верити:

– Когда я сказал «моя новая любовная интрига», я был не прав. Потому что, думаю, я любил Присси с того момента, когда впервые увидел ее, что было много лет назад. Но тогда я был совершенно поглощен собой, я просто был не в состоянии понять того, что не имело отношения ко мне. Спасибо небесам, что у Присциллы хватило мудрости дождаться, когда я осознаю свои чувства. И вот это произошло, и мне остается сейчас только сожалеть о том, что этого не случилось раньше. Сумасшествие, не так ли?

– Именно сумасшествие, но с твоей стороны, Питер, – ответила Верити.

Он капризно кивнул:

– Но и со стороны моей любимой тоже, в какой-то степени. Но лучше поздно, чем никогда. Я знаю, что все, что говорю сейчас, звучит для тебя странно… Я имею в виду после того, как ты и я… после того, как мы…

– Продолжай, Питер, – улыбкой ободрила его Верити.

– Потом Кассандра… Другие девушки до этого… Но они ничего не значили. Ты, – он виновато улыбнулся, – ничего не значила. И Кассандра, как и остальные. Только одна Присцилла… Я думаю, что я должен был знать это, но нет… Я хотел сначала жизни или того, что, я думал, было жизнью. – Питер пожал плечами. – Но Присси, как оказалось, и есть моя жизнь. Она мое сердце, Верити, а человек не может жить без сердца. Правда, прекрасная речь, тебе нравится? – усмехнулся Питер, смущенный своей тирадой.

Верити улыбнулась ему. Помолчав, он продолжал:

– Не думай, однако, что это еще один этап для легкомысленного Питера. Нет. Я решил попробовать измениться не только в этом. Например, я определенно возьму на себя магазин. Нет, я не строю из себя героя, я займусь им, потому что хочу этого. И это действительно так, Верити.

– Тем лучше для тебя… А как же Барт? Какова будет его роль в семейном бизнесе?

Питер улыбнулся:

– Барт, конечно же, никогда не вернется к бизнесу.

– Ты имеешь в виду?.. – Питер мог иметь в виду все, что угодно.

– Ничего драматического, Верити. Просто Барт никогда не связывал себя с бизнесом. Костоправство всегда было его стихией. Я говорю не так уж и плохо? Если мне придется заниматься рекламой нашего магазина, я должен буду пополнить свой запас слов.

– О, Питер! – засмеялась Верити.

– Нет, Барт никогда не хотел заниматься бизнесом по-настоящему. Я хотел сказать, и после того, как ему станет лучше…

– Но станет ли ему лучше, Питер? Я имею в виду – действительно лучше? Лучше для карьеры?

– Скорее да, чем нет, – утешил ее Питер. – Если эта первая операция пройдет успешно, тогда, я думаю, ничто не помешает старику Барту завершить то, что он начал. Разве что отсутствие стимула…

– Да, – пробормотала Верити, – стимул… – Она посмотрела прямо на Питера: – Почему ты думаешь, что у Барта может не быть его?

– Мэтью так считает, – признался Питер. – Он говорит, что в Барте есть какая-то бесцельность. Именно бесцельность.

– Питер, – отрывисто сказала Верити, – извини, но я не думаю, что хочу говорить сейчас о чем-либо. Я просто хочу…

– Кофе? Вот он и готов. – Питер поднялся, чтобы взять поднос у вошедшей Присциллы.

Но Верити знала, что она не может пить кофе до тех пор, пока…

– Нет, – сказала она. – Я только хочу увидеть Барта. – Произнеся это, Верити почувствовала себя намного лучше.

Питер и Присцилла переглянулись и снова посмотрели на нее. Потом, после кивка Присциллы, Питер сказал:

– Я не знаю, удастся ли нам, но в любом случае мы попытаемся. Пойдем, старушка.

В больнице они узнали, что первая операция Барта прошла успешно. Однако лицо Мэтью, когда он сообщал им это, было довольно мрачным.

– Что происходит? – прямо спросил брата Питер.

– Барт не помогает нам. Даже на этой стадии. Он не борется, как следовало бы. С точки зрения медицины, все прошло отлично, но фактически опасность остается…

– Опасность? – перебил его Питер.

– Да, – серьезно сказал Мэтью. – Даже в таких успешных случаях, как этот, иногда происходят необратимые изменения… – Мэтью замолчал, потом добавил: – Но пока это только предположение, сугубо для членов семьи. «Семьи? – подумала Верити. – Какой семьи?» Но у нее не было времени поразмыслить над этим из-за удара, который ей нанесли последующие слова Мэтью.

– Если Барт, – сказал он им, – не будет стараться сам выкарабкаться… если он не будет держаться, тогда… мы можем потерять его.

– Мэтью, – спокойно прервала его Верити, – могу я видеть его?

Старший Принц доброжелательно посмотрел на нее, он даже наклонился и дотронулся до ее руки:

– Извини, дорогая, но…

– Я должна видеть его. Пожалуйста!

– Его никто не может видеть, я имею в виду никто из посторонних, Верити. Он сейчас не в том состоянии. Даже наша мать…

– И даже его… жена?

Наступила тишина. Двое мужчин, посмотрев на нее, переглянулись с Присциллой. Потом, не задавая никаких вопросов, Мэтью протянул Верити руку.

– Пройдемте, миссис Принц, – сказал он.

Барт лежал в темной послеоперационной палате, и лишь взглянув на него, Верити поняла, почему Мэтью опасался за брата.

– Он должен быть в сознании, – тихо сообщил ей Мэтью, – но это едва ли можно назвать сознанием. Кажется, будто ему просто не хочется выходить из прострации. Не хочется бороться. Но он должен выйти из этого состояния. Ты понимаешь меня, Верити? – Он быстро взглянул на нее. – Я не знаю, что случилось между вами, но, вероятно, что-то случилось… Но если ты можешь забыть это и если это может помочь, тогда попытайся.