Чекист - Павел Ларин

ее совсем. Бесил. Достаточно сильно. Раздражала непоколебимая уверенность в себе и сарказм, который сочился сквозь каждое слово мужчины. А еще… Нервировало то, что Саша никак не могла понять, какого черта ему нужно. Ведь что-то же нужно.

Однако, за все время их непродолжительного, но крайне насыщенного, общения Максим Сергеевич ни разу не затронул вопрос того самого списка, который Саша бережно хранила в своей голове. А этот список должен волновать его гораздо сильнее, чем смерть Льва Николаевича. Уже понятно, вся активная работа проверяющего — ширма. Он же сам сказал, что семь лет гонялся именно за ней. Именно она, Комарова Александра Сергеевна, является его наиглавнейшим делом. Так, какого черта?

Нет, конечно, выяснить, кто убил Маслова, надо. Тем более эта фотография… Явно ведь убийца специально ее оставил. Даже Саша снимок увидела впервые. Она просто запомнила синюю штору, на фоне которой ее фотографировал усатый мужчина, работник ателье. И узнала платье, в котором была в тот день. Времени прошло много. Сразу бы, может, и не вспомнила, что заходила сфотографироваться перед возвращением домой. Но все же… Почему Беляев молчит? Почему не заводит разговор о своей настоящей цели?

С другой стороны, Саша понимала, как только они перейдут к главному вопросу, ей снова придется врать. В любом случае Максим Сергеевич будет выпытывать детали. Он вообще не так прост, как можно было бы надеяться. Честно говоря, девушка совсем иначе представляла себе сотрудников госбезопасности. Некоторых она даже смутно помнила. Когда была маленькой, эти люди появлялись в их доме достаточно часто. Потом посещения медленно сошли на “нет”. Никто не рвался дружить с таким опасным человеком, как Виктор Николаевич. Не дай бог, Комитет решит, будто Ершов поделился хоть малейшей долей информации. А те, которые были не в курсе реальных обстоятельств, таких, само собой, большинство, просто не желали рисковать. Дело Абакумова стало слишком громким. Неудивительно. Известная личность.

Однако, несмотря на все подводные камни, Саша понимала, скорее всего им с Беляевым неизбежно придется сотрудничать.

Во-первых, третьи лица, или лицо, имелось. Это несомненно. Девушка была уверена на сто процентов. Не только Комитет роет копытом землю. Одного она убила… Саша поморщилась. Память тут же услужливо подсунула ей картинку. Молодой мужчина, которого она тащит в сторону леса. Хоть самой пей дедову “болталку”. Может, и у нее кусок воспоминаний пропадет, как у Беляева. Конкретно этот кусок, связанный с убийством. Не то, чтоб девушка совсем сильно переживала и ночей не спала, но ей иногда думалось, а если она ошиблась. Что, если тот человек был ни при чем? Хотя тут же сама себе говорила, хватит страдать ерундой. Как ни при чем? Он ночью забрался в дом и пытался применить силу.

В любом случае, не так давно Саша снова поняла, за ней следит еще кто-то. О Максиме Сергеевиче уже догадывалась и практически была уверена, он из госбезопасности. Поэтому ощущение чужого взгляда относилось не к нему.

После того, что произошло в предыдущем городе, честно говоря, Саша ждала этого. Не мог ведь убитый ею мужик оказаться залетным. Его в любом случае хватились. Те самые враги, которые и прислали. Нашли или не нашли тело, неважно. Несомненно отправят ещё кого-то. Опять брать на себя грех Саша не хотела совсем никак. Да и не факт, что второй раз снова повезёт ей, а не врагу. Вот если хотят сотрудники госбезопасности, разведки, чего угодно, получить свои чертовы секретные сведения, то пусть и охраняют ее. Этот момент она в любом случае планировала с Беляевым обсудить. Тем более, уже несколько раз говорила открытым текстом, есть еще кто-то. Максим Сергеевич пока, что тоже странно, особого волнения не проявлял.

Во-вторых, Саша не соврала, когда сказала Максиму Сергеевичу, что устала. Это правда. У нее действительно закончились внутренние силы и вера в то, что в следующем городе не найдут. Что она сможет все-таки потеряться окончательно. Однако, при этом, хорошо помнила дедовы слова. Верить этим товарищам нельзя. Как только чекисты получат желаемое, они, скорее всего, ее убьют.

Саша знала со слов деда, что с 1954 года, после того как МГБ дискредитировало себя, внешняя разведка была возложена на Первое Главное управление Комитета государственной безопасности. Контрразведка стала вторым управлением, но тоже входила в структуру Комитета. Все ушло в руки чекистов. Дед с некоторым недоверием относился к тому, что его любимый СМЕРШ так преобразился. Он не раз говорил, фраза “смерть шпионам” несет в себе гораздо больше, чем от нее оставили в новом образе контрразведки. К концу жизни, Виктор Николаевич вообще начал утверждать, будто чекисты — гораздо опаснее для Саши, чем агенты врага. Зачем им оставлять человека, который знает столь серьезную информацию. А если Саша все-таки не пойдет на диалог, они могут ее сразу убить, да и все. Без долгих рассусоливаний. В любом случае, конец один.

Но сейчас, по факту, выходило иначе. Рядом находился Максим Сергеевич, которого чуть не угробила сама Саша. Он ее не тряс, не пытал, ничего от нее не хотел. По крайней мере, на данном этапе. Упорно пытался разобраться в смерти Маслова и все. Что будет потом, неизвестно, но тем не менее, от него, как раз, Саша угрозы не ощущала. Бесил, да. Неимоверно. До зубовного скрежета. Хотя… Девушка вдруг вспомнила те странные моменты, которые между ними случались. Когда Беляев…Приставал, что ли? Нет, так тоже не назовешь. Когда он позволял что-то большее. Саша могла, конечно, сколько угодно сама себе говорить, будто ей плевать и ничего кроме злости близость Беляева не вызывает, но это неправда. К сожалению.

Вызывает. Еще как вызывает. В тот раз, когда явился Ведерников, Саша точно понимала, она очень, очень, очень сильно хочет, чтоб Максим Сергеевич не останавливался. И до этого… Стоило ему оказаться непозволительно близко, волной вдруг накатывало желание, которого быть не должно. Может, дело в том, что ей, вообще-то, уже двадцать пять. И чисто по-женски хочется стабильности. Настоящих отношений, близости. Да и вообще… Саша росла с дедом, который даже в вопросе, связанном с личными моментами, был предельно категоричен. Он просто однажды вошел в ее комнату и в двух словах, весьма понятно, объяснил, что мужикам от баб надо только одно. Но не сто́ит обольщаться, будто "этим местом" баба способна мужика захомутать. Без головы и нормального понимания ситуации "это место" принесет только проблемы и еще безотцовщину. Именно так и звучала лекция деда об отношениях мужчин и женщин. Он явно не очень хотел это обсуждать с внучкой,