Нечаяный сюрприз для графа (СИ) - Ветреная Инга

- Благодарю, Торин, - проговорил король и после небольшой паузы спросил: – Надеюсь, я увижу вас на сегодняшнем балу?

- Мы там будем, Ваше Величество, - за двоих ответил Ален.

Торин не хотел себе признаваться, что он испугался, узнав, что Махуб собирается ухаживать за Оливией. Она могла не устоять, поскольку в течение нескольких лет никто не уделял ей внимания, если не считать тех любителей посмеяться над ней. А тут красивый мужчина с горящими черными глазами, обещавшими неизведанные чувства, которому она наконец-то понравилась! Торин запаниковал, поэтому решил подстраховаться и завести с ней разговор в отсутствие Махуба в столице. Он не ограничился вопросами и пространственными рассуждениями, и даже решил дать недвусмысленный совет, в котором рекомендовал держаться подальше от саравийцев. Ему показалось, что Оливия разделяла его точку зрения и не собиралась уделять внимание Махубу. Граф почему-то не сомневался, что на этом балу он обязательно получит ответы на некоторые вопросы.

Вечером, как обычно, принимала ванну и, задумавшись, взглянула на себя в зеркало. Я уже давно запретила себе это делать, чтобы не расстраиваться лишний раз. Увидев себя, от удивления застыла и вглядывалась в отражение, боясь поверить: кожа на лице и теле была чистая без единого пятнышка! Я подбежала поближе к зеркалу и стала вертеться, разглядывая себя со всех сторон.

- Нора! Ты это видишь? – радостно воскликнула я.

- Вижу, леди Оливия, - смущенно улыбнулась горничная. – С каждым днем Вы становитесь красивее.

Недоуменно посмотрела на нее:

- Я о коже говорю, ромашковые ванны подействовали! – и без перехода добавила: - Нужно послать за лекарем Клейтом, пришло время поговорить с ним и с отцом.

Когда вошла в кабинет отца, лекарь был уже там, он стоял возле софы, а в кресле около стола сидела мачеха.

- Леди Оливия! – воскликнул Клейт, не сумев скрыть своего удивления. – Вы изменились! Вас трудно узнать! Как это случилось?

- Добрый вечер! Благодарю, господин Клейт, и отвечу также откровенно: все люди, как люди, а я все хорошею и хорошею!

Ну, а что? Каков вопрос, как говорится… Отец улыбнулся, даже хмыкнул, мачеха возмущенно фыркнула и захлопала ресницами от моего не слишком скромного комплимента самой себе, а Клейт сначала смутился, а потом улыбнулся:

- Мне лишь остается заметить, что Ваш ответ отличается точностью.

- И объективностью, - добавила я.

Мы втроем рассмеялись, только Сибилла по-прежнему сидела и раздосадованно пыхтела.

- Отец нам необходимо поговорить в присутствии лекаря Клейта.

- Сибилла хотела бы поучаствовать в нашем разговоре, и я не вижу повода отказать ей, - мягко произнес отец.

- Повод есть и достаточно серьезный, - твердо сказала я.

- Хорошо, - тяжко вздохнул отец, виновато поглядывая на жену. – Но, хотя бы, скажи о чем пойдет речь.

- О здоровье моего брата Кайла, - ответила я, глядя ему в глаза.

- Тогда я просто обязана остаться! – вскочила мачеха. – Ты не смеешь мне указывать! Немедленно расскажи, что ты еще придумала!

- Сибилла! Оставь нас! – раздался громкий и резкий голос отца.

Я раньше не слышала, чтобы он говорил таким тоном, да и, похоже, не только я. Сибилла вздрогнула и замерла, испуганно глядя на мужа, я тоже с любопытством смотрела, как он моментально напрягся и из мягкого пушистого домашнего зверька превратился в настороженного, готового к прыжку, хищника.

- Если ты шутишь, Оливия…, - он не договорил, но в голосе его слышалась угроза.

- Такими вещами не шутят, - не отводя взгляда от его сердитого лица, ответила я.

Сибилла сначала осторожно пятилась, потом развернулась и выскочила за дверь. Отец так и остался стоять.

- Я болела аллергией. При таком недуге организм реагирует на какие-то раздражители, причем реакция может быть разной, например, постоянно слезятся глаза, закладывает нос, зудит кожа, затрудняется дыхание или, как в моем случае, появляются прыщи. Мой организм так отреагировал на приправы, которые повар добавлял в пищу при приготовлении блюд. Эти приправы абсолютно безвредны для других, но на меня оказывали воздействие, в результате которого кожа на всем теле покрывалась прыщами. Если ты помнишь, отец, со мною это стало происходить, начиная с девяти лет. Не так ли, господин Клейт?

Тот кивнул, завороженно глядя меня. Я посмотрела на отца, слушавшего меня с огромным вниманием, и продолжила:

- Как раз в это время Сибилла наняла повара Доминика, который стал готовить новые блюда, в них он добавлял различные приправы. Так вот, опытным путем я с помощью Барни выяснила, что две из двенадцати используемых специй являются аллергенами, то есть возбудителями раздражения. Почти три месяца назад я перестала посещать обеденный зал и начала есть пищу, приготовленную поваром Барни, и, как видите, болезнь прошла, моя кожа стала чистой. Правда, на это потребовалось почти три месяца, потому что я годами, по сути, травила организм. Если снова начну есть блюда, содержащие эти приправы, все может повториться.

Я замолчала, переводя дыхание, оба мужчины не шелохнулись, ждали продолжения, лекарь смотрел на меня с удивлением, отец – с надеждой.

- Думаю, у Кайла аллергия тоже на эти приправы, хотя утверждать не берусь. Вспомни, отец, у него было все в порядке с кожей, пока для него готовил Барни. А потом брат стал посещать обеденный зал и есть блюда, приготовленные поваром Домиником. Но вы эти два события не связали между собой, а по привычке обвинили во всем меня. Поэтому я ничего не стала говорить, когда выяснила насчет приправ, мне необходимо было выздороветь, чтобы вы убедились, что я говорю правду.

- Леди Оливия, а откуда Вам известно об этой болезни? Я впервые слышу такое название, - произнес лекарь.

- Мне кажется, прежде всего, следует поговорить о Кайле! – оборвала я его.

Откровенничать с ними в мои планы не входило. Я понимала, что рассказывая об этой болезни, я подставляюсь, но хотелось помочь брату.

- Да, конечно, - согласился лекарь, бросив виноватый взгляд на отца.

- То есть, ты считаешь, что, если Кайл будет есть то же, что и ты, он выздоровеет? – глухо спросил отец, стараясь за резкостью спрятать страх.

- Уверена в этом, - подтвердила я. – И еще, я считаю, что в целях безопасности, о причинах нашей с Кайлом болезни, я имею в виду эти две конкретные приправы, не должен знать никто, кроме нас троих и еще Барни. Я опасаюсь, что недоброжелатели могут воспользоваться этим.

- А цветы? – вдруг вспомнил лекарь. – Помните, Вы говорили, что Вам трудно дышать, когда в Вашей комнате стояли цветы?

- Да, и какие-то цветы могут также вызвать аллергию, - подтвердила я. – Но, честно говоря, пока у меня нет желания проверять, какие из них являются аллергенами. Может быть, позже.

- Ты на меня так сильно обижена, что предпочла довериться Барни, а не мне? – как-то потерянно спросил отец.

- Барни помогал мне проводить эксперимент, то есть выяснять, от каких приправ мне становилось плохо, - усмехнулась я. – Он догадался, для чего я это делаю, но обещал молчать. И раз уж ты заговорил о доверии…

Я перевела взгляд на лекаря:

- Господин Клейт, я перед Вами в долгу, - он попытался возразить, я подняла руку, останавливая его. - Вы очень помогли мне и поддержали, когда я очнулась после … несчастного случая и была не в состоянии что-то вспомнить, при этом Вы встали на мою сторону, пытаясь защитить меня. Будем считать, что я отдала Вам долг. Я не слишком осведомлена об этой болезни, но расскажу Вам, все, что знаю, при условии, что Вы не будете спрашивать, откуда мне это известно. Я не смогу Вам ответить.

- Благодарю Вас, леди Оливия! – подбежал ко мне лекарь. – Я так рад, что Вы выздоровели! И еще поделитесь со мной знаниями о болезни! У меня нет слов! Благодарю!

Я посмотрела на отца, он как-то осунулся, было заметно, что чувство вины переполняло его, он даже не решался смотреть на меня.