Наложница для дракона инквизитора (СИ) - Блэк Айза

Дарки обхватывает меня за талию, и начинает неистово вращать бедрами, так что все прыгает перед глазами, а во мне все закипает, член растягивает меня, движется, не зная устали, доводит до пика, и снова по нарастающей, играет на нервных окончаниях, рвет жилы, убивает меня наслаждением, опускает в бездну порока, и тут же воскрешает, в небеса отправляет. Это животное спаривание, безумное, одержимое, до хрипоты, до взрыва сознания. Теряю себя, растворяюсь в ощущениях и обретаю нечто немыслимое, необъятное, только мое, энергию, что течет в меня, подчиняет и высвобождает. Дает силы и стирает любые границы.

Ничего не вижу, кроме его глаз, полных страсти и чего-то неведомого мне, до боли дурманящего, того, что заводит похлеще любых ведьминских зелий. Бешеный ритм, кажется, еще немного и разорвет, звериный напор, нечеловеческий, и это именно то, чего хочет мое тело. Рука инквизитора к клитору скользит, трогает распухший бугорок, то нежно водит, то надавливает, до темноты в глазах, до вспышек звезд. Оргазм словно открывает новое измерение, расширяет границы сознания, и в то же время сужает их до одного-единственного Дарки. Только он способен подарить этот кайф, присадить меня на дозу, сделать зависимой.

Прижимает меня к себе, так что ощущаю, как буквы на огненной татуировке отпечатываются во мне, шипят, и навечно оставляют отпечаток. Языком мне по губам проводит.

– Злата… моя Злата… – в голосе смесь боли и наслаждения, ощущаю, как плоть его на пределе, кайф инквизитора в меня перетекает, огонь нас сжигает, сплавляет воедино, и мы взрываемся вместе, жадно пьем стоны друг друга, катаемся по полу, хрипим, тела переплетены, и никаким силам на земле их не разъединить.

Глава 22

Потягиваюсь, как сытая самка. Удовлетворенно облизываюсь. В теле легкость и невероятное облегчение. Наконец–то могу вдохнуть полной грудью и не задыхаться от адской похоти. Пойло попустило. И надо признать, мне определенно нравится процесс.

Но очень быстро в мое блаженное состояние вторгается осознание, хлещет меня по щекам, вправляет расплавившиеся мозги на место.

Дарки притягивает меня к себе, зарывается носом в мои волосы, проводит пальцами по спине.

– Все. Отпустил, – вырываюсь. Вскакиваю на ноги. Прикрываюсь платьем.

Все обиды, притупленные желанием, теперь разом всплывают на поверхность. Жестокое похмелье. Так всегда, за малейшей радостью следует разочарование.

– Ах, я ж предатель, – ухмыляется и садится на полу, обхватив руками колено. Во взгляде мелькает грусть, но ее тут же сжигает огонь.

– Трусливый предатель! А ко всему прочему, еще и дрянной интриган, который не держит свое слово! – сейчас по крупицам воссоздаю его дьявольский план.

Пазл за пазлом складываю мерзкую головоломку. И пусть в ней все еще много пробелов, но главные сети расставлены, и я в них попала. В этом и моя вина есть. Нельзя было так слепо кидаться не него. Я же практически молила его взять меня. Собственный стыд сжигает меня живьем.

– Какое, позволь уточнить? – золотистое тело переливается в тусклом свете, татуировка все еще пылает, хоть уже и не так ярко, игра мышц завораживает. Даже сейчас невольно отвлекаюсь, созерцая инквизиторские красоты. Соблазнительный гад!

– Ты обещал, что не сделаешь меня беременной! А теперь по моим бедрам стекает твое семя! – от злости сжимаю челюсти так, что зубы скрипят. – Это не говоря уже обо всех твоих прошлых косяках!

– Я сказал, что в тот раз нет, – хитро щурится, приподнимается, и одним рывком опрокидывает меня на себя, – Про последующие речи не шло, – и нагло так смеется, гаденыш, прямо мне в лицо, а в глазах искры пламени складываются в причудливый узор.

– Я ясно дала понять, что мне этого не надо! – бью его кулаками в грудь, молочу что есть силы, а мне в ответ в полной боевой готовности огурец в живот утыкается, горячий… огромный… все еще желанный.

– Врешь, – тихо-тихо мне в ухо, с раздвоенным языком внутрь.

Запрещенный прием, он снова плавит мой мозг, снова пробуждает похоть. Так с ним и нимфоманкой стать недолго.

И прав, гад, от мысли о ребенке, о моей крохе, что будет любить меня, невзирая ни на что, становится до одури хорошо. Но не так, не с ним. Не в мире, где я никто. Я ведь не смогу защитить своего ребенка, не смогу ему ничего дать. У меня его могут отобрать играючи, и что я сделаю?

Если заводить, то в родном мире, когда я буду чувствовать почву под ногами, уверенно смотреть в завтрашний день. А тут предатель, который не смог защитить меня перед королем. Прогнулся, не сказал правду. А мне отдувайся тут за решеткой. Какой из него отец? Да и ребенок для него, скорее, средство достижения целей. Родить от дракона – это безумие!

– Ты, не моргнув, предашь, если зад будет в опасности, – вырываюсь, его касания делают меня мягче.

– Доверься мне, Злата, – притягивает меня к себе, целует нежно, а хватка на затылке мощная. Такая, что голову не отвести.

– Нет веры тебе, Дарки, и не будет! Думал, раз переспали, то я растаю. Нет. Это просто секс. Мне было надо, я тебя попользовала. Все.

Уловила момент, когда его хватка ослабла, и вырвалась.

– Возможно, и еще переспим. Твой огурец меня устраивает. Только это просто удовлетворить потребности, как в туалет сходить, – вижу, как молнии сверкают в глазах, как под маской трепещут ноздри. Так тебе, гад! – И ребенок мне от тебя не нужен. Надеюсь, этот раз пронесет. А в дальнейшем позаботься о предохранении. Мы по воле случая в одной лодке. Но как только представится возможность, наши пути разойдутся. И помогая мне, ты прикрываешь себя, не строй из себя героя. Смешно!

– Все сказала? – голос звучит ровно. Усаживается на диван. Больше не делает попыток ко мне прикоснуться. – Так жаждешь вырваться? Получить свободу? И что? Кому ты нужна, что в этом мире, что в своем? Память вернулась, да, Злата? Жизнь оказалась еще большей выгребной ямой, чем считала ранее? Козырей мало, чтобы сохранить лицо. По всем фронтам проигрыш. Пока сидишь в цепях, поразмысли, та ли у тебя стратегия, чтобы выжить.

Как по щекам отхлестал, прошелся по всем самым болючим точкам. В дверь тихо постучали. Показалась голова крысы.

– Нам пора, еще надо твой запах, Даркмор, уничтожить на Злате, – смотрит на меня с осуждением. Будто все слышала, и явно не на моей стороне. Хотя чему я удивляюсь.

И инквизитор еще голый восседает, своим огурцом светит. Совсем стыд потерял.

– Оденься! – шиплю на него.

Самодовольно скалится, даже и не думает прикрыться. Медленно проходит по комнате, мимо меня и крысы. Член покачивается между ног. Инквизитору приходится сутулиться, комнатка слишком маленькая, только это портит вид. А так бы расправил плечи и щеголял перед крысой во всей красе. И ведь не только перед ней! Сколько их?!

Поднимаю его вещи и швыряю в дракона.

– Прикрой срамоту! Там нечего показывать! – перевожу взгляд на крысиную королеву. – А ты не смотри туда! Поняла!

Она хихикнула. Закрыла рот маленькой ладошкой.

– Пятью минутами ранее ты так не считала, – бросает мне насмешливо. И, как был голый, так и свалил.

Прибить бы его! Нет, я точно отомщу, да так, что мало не покажется! Теперь думай, перед кем он собирается щеголять в таком виде, да еще с огурцом в полной боевой готовности?!

Все манипуляции крысы прошли как в тумане. Ни на что не обращала внимания. Все мысли заняты предателем. И свалился же он на мою голову! Не избавиться, не выкинуть! И воображение рисует картины одну гаже другой, как через инквизитора конвейером бабы проходят. Как тут крышей не поехать? Как сохранить самообладание?

Крыса помогла мне одеться. Обмазывала какими–то вонючками. А я как в тумане, мысли там, с предателем. И злость накрывает по нарастающей. Беспомощность добивает.

Снова потащила меня по коридору, снова камера, снова цепи. И никак я не могу повлиять на события. Выть хочу от бессилия. Еще и глаза печёт, предательские слезы так и норовят вырваться на волю.

Сколько я вот так просидела, понятия не имею. Появление Женьки немного привело в чувства. Ведьма стоит с лыбой до ушей, щеки красные, нос значительно меньше. Никак дракон ее покатал на себе.