Невольник мести - Михаил Нестеров

Эйдинов также доложил Постнову очень интересные детали, касающиеся последней командировки Зубахина в Азербайджан. И вот, после недвусмысленных замечаний о безопасности сына генерал-майора, Николай Григорьевич провел блиц-опрос, не отрывая взгляда от задержанного:

– Вы подтверждаете, что 19 декабря в диверсионную школу полевого командира Давлатова прибудут несколько эмиссаров от ваххабитов?

– Да.

– Что дата этого, будем говорить, съезда согласована со сторонами окончательно и не имеет резервного переноса по срокам?

– Да.

– Что на этом съезде будут присутствовать несколько полевых командиров?

– Да.

– А также члены Иорданского союза «Братья мусульмане»?

– Да.

– Что от последних зависит дальнейшее финансирование чеченских отрядов?

– Да.

– Что вы приглашены на съезд в качестве консультанта по вопросам стратегии?

– Да.

– Еще раз уточните. Все вышеперечисленные люди прибывают 18 – 19 декабря, атак называемый съезд запланирован на 20-е число?

– Да, на среду. Они называют его Аль-Канун.

– Отлично, – улыбнулся Постнов. – Вопросов у меня больше нет. Думаю, излишне говорить, что все «да», произнесенные вами, – это ваши подписи под полисом гарантий жизни ваших родных и близких. -

Николай Григорьевич вздернул рукав пиджака и отметил время. – Вас задержат здесь еще максимум на час. Затем отвезут в очень престижную клинику, где и поставят какой-нибудь диагноз: инфаркт, инсульт, я не знаю, гипертонический криз. Время вашей госпитализации – 11.30, спустя полчаса после прибытия рейса Москва – Баку. Персонал клиники – более чем профессиональный, – еще раз улыбнулся Постнов. – Вам разрешат увидеться с женой сегодня же. Как только вы ей позвоните и сообщите пренеприятнейшую новость. Всего хорошего, Евгений Александрович. И скорейшего вам выздоровления.

Постнов категорически отказался, чтобы его проводили до выхода, надел пальто, шапку и еще раз обменялся рукопожатиями с контрразведчиками.

Но не прошло и минуты, как Николай Григорьевич, культурно постучав в дверь, вызвал в коридор Эйдинова.

– Владимир Николаевич, вы несколько раз упомянули о вашем агенте Вергилии. Мне показалось, или бывший подполковник ГРУ действительно был некогда связан с Вахой Бараевым?

– Действительно был связан, – подтвердил Эйдинов. – Они на пару занимались киднеппингом. Бараев кинул Вергилия, а тот застрелил трех его людей. Одно из условий работы Марковцева на военную контрразведку – это, так сказать, наше содействие...

– Я понял, – перебил Эйдинова посредник. – Но все ваши обещания, надеюсь, несерьезны?

– Конечно, – осторожно сказал полковник, стараясь уловить, куда дует ветер. – Уже сейчас можно подумать о целесообразности привлечения этой хитрой рыбины к очередному делу. Нашему отделу он практически не нужен.

– Не знаю, не знаю... – Постнов в задумчивости потеребил гладко выбритый подбородок. – Дайте мне его досье.

Глава 11

Нож в спину

33

7 декабря, четверг

Уединившись в комнате допросов вместе с начальниками 1-й и 3-й групп, Эйдинов в течение часа консультировался с ними. Особенно тема беседы, содержащая важную государственную тайну, касалась руководителя группы боевого планирования майора Гусейнова, возглавлявшего некогда отряд специального назначения МВД. Петрова же Эйдинов привлек к этому делу потому, что без него организационные вопросы не решить.

– Предупреждаю вас, товарищи офицеры, что ни одно слово, произнесенное здесь, не может стать достоянием третьих лиц, – заключил полковник. – Сейчас я вызову Марковцева, и мы вместе обсудим план операции, но без упоминаний деталей, о которых Марковцев не должен знать ни-че-го. Контролируйте себя.

Вошедший Сергей присел за стол, отметив на нем обилие бумаг и фотографий. Причем карточки были склеены между собой, а их качество и ракурс говорили об аэрофотосъемке.

– Обратил внимание, да? – Эйдинов перехватил взгляд агента. – За снимки мы заплатили четыре тысячи долларов.

«Это больше, чем сто баксов», – усмехнулся Марк, невольно глянув на решетку, за которой прятался чувствительный микрофон, и Катя Скворцова предстала в его мыслях, как Кэт из «Семнадцати мгновений весны»: в эбонитовых наушниках.

– Это план учебного центра Давлатова, – полковник разложил на столе топографическую карту, где красным карандашом были обозначены в основном прямоугольники. – Его набросал генерал Зубахин. А этот, – сверху Эйдинов положил точно такую же карту, но с синими пометками, – начертал Андрей Столяров. Должен похвалить вас обоих, – полковник поочередно оглядел Петрова и Марковцева, будто погладил их своим взглядом по головке. – Если честно, я бы не догадался спросить Столярова о его совместных с шефом командировках в Азербайджан. А Зубахин умолчал об этом факте.

– Со слов Столярова, был он в школе всего-то два раза, но тоже в качестве инструктора, – сказал Петров. – Андрей устроил боевикам мастер-класс по прыжкам со сверхмалой высоты.

– А ты, Толя, прыгал когда-нибудь с парашютом? – спросил Марк.

– Нет.

– Тогда с парашютом прыгну я.

Петров на время задумался.

– Это анекдот?

Марк пожал плечами:

– Это притча о двух пассажирах падающего самолета, у которых был один парашют на двоих.

– Не будем отвлекаться, – Эйдинов легонько шлепнул мягкой ладошкой по столу. – Да, факт мастер-класса Столярова подтвердил позже и генерал. Как бы то ни было, мы смогли проверить показания Зубахина относительно расположения объектов на территории базы. Сергей, к тебе вопрос как к специалисту: может ли диверсионная группа уничтожить базу террористов?

– А для чего, по-вашему, предназначены диверсионные отряды?

– Меня не интересуют общие ответы, а ты отвечаешь вопросом на вопрос. Я имею в виду конкретную базу, чей состав меняется, быть может, качественно, но не количественно. Это триста боевиков, треть или половина из которых прошли интенсивный курс диверсионной подготовки. Прошу не забывать и идеологическую сторону вопроса: все они ярые приверженцы ваххабизма. Фанатизм их нам хорошо известен. – Полковник жестом дал понять, что Марковцев может закурить в кабинете.

– Уничтожить, полковник, не значит перестрелять как свиней, – Сергей затушил спичку и бросил ее в пепельницу. – Речь, как я понял, идет о ликвидации базы.

Эйдинов изобразил на лоснящемся лице удовлетворение:

– Черт возьми! Ты начал понимать меня с полуслова.

– Не надо язвить, полковник. Лучше ответьте мне на вопрос, почему вдруг вы занялись подготовкой диверсионного акта? Что, профильный отдел военной контрразведки получил другой статус?

– Сергей, ты знаешь ответ на свой вопрос. Ведомство, которое курирует нашу работу...

– Называйте его Советом безопасности, – покосил Марковцев.

– Я никак не буду называть его. А твоя догадливость может здорово сократить твои сроки работы на наш отдел, – предостерег Эйдинов агента и вернулся к теме разговора: – Мы уже говорили, что дело Зубахина никогда не дойдет до суда, стоит ли кто за ним из руководства ГРУ или нет. Если высокопоставленных чинов из Генштаба или Минобороны и привлекают к уголовной ответственности, то лишь согласно русскому менталитету: за финансовые преступления, то бишь за воровство.

Начальник отдела взял паузу, чтобы глотнуть минеральной воды.

– Зубахин не дурак, – продолжил он, – и я подкинул ему идею, чтобы все грехи преступной деятельности он взял на себя. Позже я понял, что оказался прав: Консультант сообщил очень интересные вещи. И они перекрывают собственно интерес к фигуре любого ранга, которая может стоять за генералом. Пока перекрывают, – не совсем уверенно уточнил полковник. – Согласно этому интересу, мы не можем себе позволить копать глубже, нам важно отработать первые полученные данные. То есть опять же нам, не привлекая другие спецслужбы, предложено проанализировать ситуацию и набросать прикидочный план диверсионного акта.

– Можно подумать, что в Совбезе сидят дураки, – отозвался Сергей. – Раньше там были умные. Взять хотя бы Ваху Бараева. А сейчас на сотню сотрудников там приходится пятнадцать штук генералов. Идеальный орган для заговоров.

– Откуда ты знаешь? – строго спросил Эйдинов.

– Да они из телевизора не вылезают! Начиная от генерал-майоров МВД и заканчивая генералом армии из вашей родной службы безопасности. Я уж не говорю о главе Совбеза, который публично снял с себя генеральские штаны с лампасами и надел гражданские портки сугубо отечественного производства. Эйдинов машинально покосился на дверь.

– Ей-богу, Сергей, когда-нибудь ты договоришься.

– Не бойтесь, шеф, вас я за собой не потащу, как и Зубахин, возьму все на себя. Что же касается вашего вопроса. Диверсанты способны на все. Причем в любой точке земного шара. Но не все. Вот группе типа расчета старшего лейтенанта Заплетина под силу осуществить подобный диверсионный акт.