История религий. Том 1 - Иосиф Крывелев

Лютер чувствовал себя все увереннее. В Вормсе он уже занимал позицию, выразившуюся в ставшем знаменитым его ответе на предложение отречься от своих учений: «На этом я стою, иначе — не могу»12. На всякий случай по пути с рейхстага Лютер с помощью своих приверженцев скрылся в Вартбурге под Эйзенахом, откуда меньше чем через год вернулся в свою виттенбергскую цитадель, где в качестве признанного главы партии и новой церкви беспрепятственно продолжал свою деятельность.

В Вормсе после отъезда Лютера его учение было осуждено как еретическое, а он охарактеризован «не как человек, а как сам дьявол в образе человека, на погибель рода человеческого он надел монашескую рясу и собрал в одну вонючую кучу давно уже погребенные предосудительнейшие ереси многих еретиков, а некоторые даже придумал от себя…» Далее шло решение о конфискации имущества не только самого ересиарха, но и его единомышленников, об уничтожении его сочинений и т. д.13 Все эти сильные слова не имели, однако, большого реального значения, ибо к ним в атмосфере Германии того времени мало кто прислушивался. А формирование вероучения лютеранства шло бурными темпами, и отдельные элементы его, возникавшие в порядке реакции против тех или иных сторон католицизма, складывались в довольно разностороннюю и цельную систему.

Еще в начале века среди немецкого крестьянства происходило сильное антикрепостническое брожение, особенно выразившееся в выступлениях «Башмака» и «Бедного Конрада». С началом Реформации крестьянское движение получило новые стимулы и разгорелось ярким пламенем, вылившись в Великую крестьянскую войну. С 1524 г. многочисленные отряды восставших крестьян — как крепостных, так и свободных — громили не только церковные, но и помещичьи и княжеские имения, расправляясь со своими эксплуататорами и устанавливая всюду «царство божие», основным признаком которого было отсутствие господ, не только церковных, но и светских.

Свою программу движение находило в Библии, толкуемой в достаточной мере односторонне, впрочем не менее произвольно, чем она истолковывается католицизмом или любым другим христианским исповеданием. Многие отряды восставших называли себя «евангельскими братствами». Главарями движения часто выступали бывшие и настоящие священники и монахи, вождем его крайнего левого крыла был священник Томас Мюнцер (ок. 1490–1525). Важную роль сыграли распространившиеся по всей стране «Двенадцать крестьянских статей», которые по-новому именовались «Евангельским протестом». При помощи библейской, и в частности евангельской, терминологии формулировались лозунги, направленные против крепостнической эксплуатации.

Крестьянская война произвела на Лютера отрезвляющее воздействие, ибо он вовсе не собирался восстанавливать народ против князей и дворянства. Немедленно с началом крестьянской войны он однозначно выступил против революционного крыла.

Выяснилось, что Лютер способствовал возбуждению общественного движения не только своими выступлениями против папства, но и своим переводом Библии. Восставшие крестьяне и их идеологи нашли в ставшем доступным для них Священном писании материал для осуждения богатых и для призывов к их истреблению. Там же, правда, содержатся и лозунги всеобщего братства, прощения обид и безграничного милосердия. Но, как это всегда бывало, все, обращающиеся к Библии, находили в ней то, что соответствовало их интересам и стремлениям в данный момент. Так же действовал и Лютер. Ф. Энгельс приводит разительные по своей противоречивости цитаты из его писаний.

На этом этапе реформатор так формулировал свою позицию: «Я не хотел бы, чтобы евангелие отстаивалось насилием и пролитием крови. Слово победило мир, благодаря слову сохранилась церковь, словом же она и возродится, а антихрист, как он добился своего без насилия, без насилия и падет» 14. Стоило, однако, разразиться крестьянскому восстанию, как маска евангельского миротворчества была сброшена, и открылся лик карателя и инквизитора. Лютер опубликовал памфлет под заглавием «Против кровожадных и разбойничьих шаек крестьян», в котором содержались такие «христианские» воззвания: «Каждый, кто может, должен рубить их (крестьян. — И. К.), душить и колоть, тайно и явно, так же, как убивают бешеную собаку», «…возлюбленные господа, придите на помощь, спасайте; коли, бей, дави их, кто только может, и если кого постигнет при этом смерть, то благо ему, ибо более блаженной смерти и быть не может» 15. Вряд ли можно найти в истории не только религии, но и общественной мысли в целом более яркий пример абсолютной беспринципности и циничного лицемерия!

Идейное перевооружение Лютера под влиянием крестьянской войны коснулось не только форм борьбы за те или иные общественные идеи, но и характера этих идей. На основании той же Библии, как писал Ф. Энгельс, Лютер составил «настоящий дифирамб установленной богом власти, дифирамб, лучше которого не в состоянии был когда-либо изготовить ни один блюдолиз абсолютной монархии. С помощью библии были санкционированы и княжеская власть божьей милостью, и безропотное повиновение, и даже крепостное право» 16. Новая социальная платформа Лютера оказалась слишком консервативной и для бюргерства, которое не было заинтересовано в сохранении крепостного права и всевластия князей. Тем не менее те сдвиги, которые произошли в общественной жизни Германии в ходе лютеровой Реформации, были направлены к тому, чтобы лишить феодальную церковь ее командных позиций, дать буржуазии и народным массам дешевую церковь, снять с сословного деления общества его религиозное освящение и открыть этим буржуазии путь к власти в обществе и государстве.

Крестьянская война укрепила новые позиции Лютера. Эксплуататорские классы убедились, что в острые моменты социальных потрясений они могут полностью положиться не только на католическую церковь, но и на ее новоявленного конфессионального противника, и, может быть, в большей мере на последнего, поскольку он не успел скомпрометировать себя в глазах масс так сильно, как католическая церковь. Тем не менее борьба Лютера и лютеранства за официальный статус в Германии заняла еще длительное время, в течение которого происходили указанные выше «торги и переторжки». Находившиеся у власти группировки искали, каждая для себя, такого решения вопроса, при котором они получили бы максимум выгод от сохранения или упрочения тех или иных общественных институтов и религиозных догматов.

После Вормского рейхстага 1521 г., осудившего, правда без особых последствий, лютеранство как ересь, проблема вероучения обсуждалась еще на ряде рейхстагов. Первый Шпейерский рейхстаг 1526 г. принял либеральное решение о предоставлении имперским чинам выбора вероисповедания для населения их территории17. Через три года в том же Шпейере борьба влияний привела к отмене этого решения и к возобновлению вормского осуждения лютеранства. На этом рейхстаге приверженцы Лютера выступили с «протестом», отчего и получили вошедшее потом в историю и распространившееся также на другие ответвления реформированной церкви наименование протестантов. В 1530 г. состоялся Аугсбургский рейхстаг, имевший в истории лютеранства особое значение, ибо на нем впервые в общем виде было сформулировано вероучение новой церкви.

Наконец, в 1555 г. был заключен Аугсбургский религиозный мир, которым устанавливалась в империи свобода вероисповедания. Это была, однако, своеобразная свобода: получил окончательное закрепление принцип «чья земля, того и религия» (cujus regio, ejus religio), по которому веру для населения своих владений выбирает их князь, а подданные обязаны следовать его выбору.

Все же еще долго в Германии политическая и военная борьба происходила в религиозной форме и взаимное истребление людей за экономические выгоды и за власть освящалось лозунгами борьбы за истинную веру, за правильное понимание причащения и других таинств, за единственно истинное толкование тех или иных мест Священного писания. В 1618 г. началась Тридцатилетняя война, длившаяся до 1648 г. и охватившая почти всю Европу. Она завершилась Вестфальским миром, по существу легализовавшим завоевания Реформации19.

Почти одновременно с Германией ареной реформационного процесса стала Швейцария. Быстро этот процесс распространился и в ряде других стран Европы.

РЕФОРМАЦИЯ В ШВЕЙЦАРИИ, АНГЛИИ, ФРАНЦИИ И НИДЕРЛАНДАХ

В государственно-политическом отношении Швейцария представляла собой конфедерацию кантонов, независимую от германских князей и даже от империи Габсбургов. В экономическом отношении разные кантоны Конфедерации представляли собой пеструю картину и в основном делились на две группы: отсталые крестьянские лесные кантоны (Швиц, Ури, Унтервальден) и более передовые городские (Цюрих, Берн, Женева) с развитым ремеслом, ремесленными цехами и нарождавшейся буржуазией. Экономически развитые кантоны были заинтересованы в политической и государственной централизации страны, лесные стремились сохранять свою относительную экономическую и политическую изолированность. С возникновением Реформации население лесных кантонов сохранило свою приверженность католицизму, городские же кантоны явились основной сферой распространения реформационного движения.