Крушение величия - Владимир Евгеньевич Платонов

выше, чем директор какого-нибудь промышленного предприятия, главный агроном животноводческой фермы, прораб на стройке или что-то в этом роде, но уровень жизни обладателей подобных должностей был несравненно выше того, что имело почти всё население посёлка. А зная, что учёба в Академии Управления очень трудна, и вероятность вылета оттуда с последующим исчезновением для всех близких и знакомых весьма высока, Валерка не испытал никакого энтузиазма от услышанной новости. Вместе с этим, он смутно догадывался, что, несмотря на сказанное отцом, этот вопрос, вероятнее всего, уже решён, и, хватаясь за спасительную соломинку, слабо попытался увильнуть от внезапно замаячившего перед ним великого будущего:

– А кто же будет помогать по дому? Работать в огороде? Вы же не справитесь без меня?

– Скажи ему! – обратилась к отцу мать.

– Что? Ещё какая-то новость? – подозрительно спросил юноша.

– Да, – ответил ему отец. – Но это и вправду хорошая новость. Видишь ли, у них такое правило… В общем,.. каждая семья, в которой кто-то из детей попадает в Академию и в дальнейшем становится Жрецом, на протяжении пятидесяти лет получает по тысяче поверонов каждый месяц!

На этот раз Валерка присвистнул вслух, и было от чего! Тысяча поверонов ежемесячно! Главе семьи на шахте платили в месяц чуть более ста поверонов, и, хоть и с большим трудом, но даже этой суммы хватало, чтобы свести концы с концами, а тут целая тысяча! «М-да-а, имея такие деньги, семья во мне точно нуждаться не будет! Отец с шахты уйдёт, здоровье гробить перестанет, домом займётся!»: промелькнуло в голове у паренька, и мысленно смирившись с неизбежным, он обречённо произнёс:

– Ну, что ж, если так… Если так, тогда совсем другое дело,.. нужно, так нужно!

– Ну, вот и отлично! – с облегчением ответил отец. – Никому ни слова пока! Ни в школе, ни на улице!

– Да, что я, не понимаю что ли? – слегка обиженно ответил Валерка, и на этом семейный ужин был завершён.

Весь оставшийся вечер, утро и следующий день для юноши прошли как в тумане. Он вполуха слушал учителей, рассеянно отвечал на вопросы, ни с кем особо не общался на переменах. В таком состоянии он и подошёл к дому Смотрителя после уроков.

Выбор

Собственно, это нельзя было назвать домом в привычном для односельчан понимании. Скорее, это был небольшой дворец, а участок, на котором он находился, правильнее было бы назвать поместьем. Дома́, в которых проживала бо́льшая часть селян, выглядели хибарами, в сравнении с жильём Смотрителя, но никого такая разница не удивляла: в этом месте обитал Жрец, как же могло быть по-другому? Молодой человек подошёл к воротам и не сразу понял, что́ ему нужно сделать, пока не догадался нажать на кнопку. Ворота отворились, перед ним была дорожка из шлифованного гранита, ведущая прямо к крыльцу огромного белого здания. Валерка сделал пару шагов, ворота за ним сразу закрылись, а входная дверь, наоборот, приветливо распахнулась, приглашая войти. Парень ступил на порог и обомлел!

Подобной роскоши и великолепия видеть ему ещё не приходилось. Однажды он побывал в местной гостинице для больших начальников, где был поражён убранством номеров, коридоров и холлов, красотой интерьера и внутренней отделкой, но то, что он увидел здесь, заставило его замереть со слегка приоткрытым ртом.

Тут не было чётких границ комнат и залов. Не было длинных коридоров, ведущих в разные стороны, взгляд мог охватить всё внутреннее пространство сразу. Потолки, подпираемые витыми колоннами, были такими высокими, что разглядеть детали лепнины на багетах, галтелях и капителях снизу было невозможно. Из огромного холла с отполированным до зеркального блеска мраморным полом, наверх шла широкая лестница, плавно переходящая в огибающие середину дома коридоры с дверьми в боковые комнаты и залы. Огромные окна с арками делали ненужным искусственное освещение днём даже в пасмурную погоду. Роскошный интерьер смотрелся как единое целое, ничто не нарушало его гармонию, не было ни одной лишней детали, без которой можно было бы обойтись. Дом сиял великолепием, все металлические части были натёрты до блеска, на стенах и мебели – ни одной пылинки, пол – зеркало, в которое смотрелся потолок. Дышалось легко, в воздухе чувствовалась послегрозовая свежесть, хотя дождя на улице не было.

Неизвестно, сколько ещё Валерка так простоял бы с приоткрытым ртом, но из оцепенения его вывел непонятно откуда раздавшийся голос.

– Проходи, проходи, не стесняйся!

Тут же перед ним оказалась какая-то женщина в белом передничке, указавшая ему на кушетку. Она подождала, пока он снимет обувь, приняла её, подав посетителю тапки, указала направление, куда нужно идти, и исчезла.

Молодой человек вошёл в зал и вновь остановился. По-видимому, это было место для приёма посетителей. Два уютных дивана стояли друг напротив друга, разделённые небольшим симпатичным столиком. На одном из диванов восседал Смотритель, он жестом пригласил подростка присесть и заговорил:

– Нравится?

Валерка ещё раз быстро огляделся и честно ответил.

– Да! Нравится! Очень красиво!

– Здесь почти со всеми так бывает, – кивнув, продолжил Жрец. – Первое впечатление – шок. Потом привыкают, а потом даже не понимают, как они раньше могли жить в их нищете. И с тобой то же самое будет.

– Вы хотите сказать,