Смерть зверя с тонкой кожей - Патрик Александер

Он сидел, подперев голову рукой, и напряжённо думал.

Мимо, обнявшись, прошла влюблённая парочка – он их не замечал.

Девушка сказала парню:

– Видишь, человек на скамейке? Смотри, почти слышно, как он думает. Поэт, наверное, или философ.

Парня интересовали более насущные темы: тёплый весенний день, румянец на её щеках, запах её кожи и колыхание груди под тонкой блузкой.

Когда-нибудь обязательно должно повезти, как сказал Эбботт. Даже если потом одни неприятности.

Старшему суперинтенданту Шеппарду повезло как раз пока сам Эбботт размышлял в Гайд-парке.

Удача явилась к суперинтенданту в образе группы Сапёрного подразделения Скотленд-ярда. Подразделение проводило рутинную проверку камер хранения. Использовались металлоискатели и натренированные на поиск взрывчатки собаки: предыдущей ночью было сообщение о бомбе на Юстон-стейшен.

На станции Ватерлоо одна из групп наткнулась на чемоданчик, детектор указывал на большое количество металла внутри. Чемоданчик со всеми предосторожностями вскрыли. Ознакомившись с содержимым, группа немедленно связалась со Скотленд-ярдом.

Когда сержанту Клиффорду позвонили, он игрался с игрушечной железной дорогой.

Клиффорд, холостяк с бледным лицом и выцветшими глазами, жил вместе с матерью и коллекцией игрушечных поездов в безликом спальном пригороде, единственным плюсом которого было бесперебойное железнодорожное сообщение с вокзалом Ватерлоо. Женщины его не интересовали.

– Клиффорд, – это был Шеппард, – помните винтовку, которую заказывали специально для Эбботта?

Обычно мёртвые глаза Клиффорда разом оживились:

– Помню? Да как я могу её забыть? Мы вместе испытывали её на том стрельбище под Солсбери. Изготовлена в единственном экземпляре на базе Армалайт-15, оборудована трёхкратным Лезервудовским прицелом. А начальную скорость знаете? Три тысячи двести пять футов в секунду. На пяти сотнях ярдов каску прошивала навылет, а потом ещё проделывала в голове дыру с кулак. А что до баланса, мне никогда не попадалось оружия, которое бы так ложилось в руки…

Он вздохнул, как иные вздыхают о первой любви.

– Думаю, мы её обнаружили. На станции Ватерлоо. Когда сможете там быть?

Через полчаса сержант Клиффорд уже заканчивал свой осмотр.

– Она. Без сомнения.

Он извлёк из чемоданчика детали, собрал. Произвёл частичную разборку, собрал ещё раз. Все его действия были очень быстрыми, но нежными, почти ласкающими.

Потом он вскинул винтовку и навёл на человека в котелке, пересекавшего вестибюль в направлении выхода на Йорк-роуд.

– Этой штукой вы можете уложить кого угодно, – сказал он с благоговейным придыханием. Потом так же быстро и аккуратно разобрал оружие и уложил обратно в чемоданчик.

– Вам лучше побыть здесь, на случай, если он появится. На глаза ему не попадайтесь. Я пошлю вам несколько человек, которых он никогда не видел. Здоровенные такие ребята.

– Сэр, при всё моём уважении, таких громил он распознает на раз. Лучше послать таких, у кого на лбу не написано, что он коп. Вроде того длинноволосого красавчика…как его там…Питерса. И Франклина.

– Двое? Этого недостаточно.

– Тогда ещё этого дылду, который смахивает на пастора – Эшби. Так нас уже четверо. Больше этого уже рисковано.

Шеппард подумал и медленно кивнул:

– Хорошо.

– Скажите, пусть наденут что-то типа джинсов и вообще выглядят позапущеннее.

– Сказать, чтобы брали с собой оружие?

– Нет. Оружие будет у меня, и этого достаточно.

Шеппард снова кивнул и потёр подбородок. Клиффорд – человек довольно ограниченный, но в рамках этих ограничений – эксперт. Шеппард доверял ему безоговорочно.

– Мы ведь не хотим случайных жертв среди гражданских?

Глаза Клиффорда вспыхнули и снова помертвели. Голос стал блеклым и скучным:

– Использование оружия разумеется будет избегаться… будет сводиться исключительно к самообороне либо защите населения.

Шеппард продолжал кивать и тереть подбородок, едва прислушиваясь, как Клиффорд откашливается:

– С другой стороны, если других способов остановить его не существует…

Шеппард послал Клиффорду особенный острый взгляд.

– Тогда остановите сукина сына.

Клиффорд почти засиял. Он не любил Эбботта и причина была по-детски простой: кто-то когда-то сказал, что как стрелок тот лучше Клиффорда. Это даже не было правдой, но ограниченный умишко сержанта смертельно оскорбился.

На обратном пути Шеппард после долгого спора с самим собой решил, что Контролеру звонить не будет. С какой радости, в конце концов? Оффициально он не подчинён ни Контролеру, ни кому-либо в СИС. И в любом случае, прерогатива ареста принадлежит ему, а не Контролеру. Так что чёрт с Контролером.

…И позвонил Контролеру, как только вернулся в офис.

– Прекрасно, прекрасно, – сказал Контролер. Его беспокоила перспектива пропустить парусные гонки в Соленте на этих выходных, – Кто на месте отвечает за проведение операции?

– Сержант Клиффорд.

– Ох.

Долгая пауза.

– Я не уверен, что это тот человек, на которого стоило бы оставлять операцию.

– Вы сами говорили, что Эбботта надо остановить…убить, если понадобится.

– Да, но только Эбботта. Помните, это станция Ватерлоо, а не аэропорт в Лоде.

Эбботт вернулся на квартиру, обнаружил там Элис, вернувшуюся с покупками, но был слишком озабочен, чтобы обратить на них внимание.

– Смотри, – она развернула пиджак, – Донегольский твид. Красиво, нет?

– Очень красиво, – отрешенно сказал он.

– Примеришь сейчас?

Он примерил.

– Очень красиво, – повторил Эбботт.

– Ричард, тебя что-то беспокоит?

– М-м-м?

– Говорю…

– Нет, ничего.

Но он беспокоился. Она чувствовала это и хотела понять причину. И в то же время не хотела. Как только она начинала обдумывать ситуацию, та начинала выглядеть безвыходной. И подобно большинству из нас, столкнувшись с безвыходным положением, она пыталась думать о чём-то другом. Отчаянно строить свой маленький воздушный замок, надеясь, что реальность никогда не ворвётся в него.

– Я люблю тебя, – сказала она, – никогда по-настоящему не знала, что это значит. А теперь знаю.

Она посмотрела на него, опустила голову. Прядь волос упала ей на лицо. Элис закинула её за ухо привычным движением, делающим её такой юной, искренней и ранимой.

Эбботт погладил её по шее. Она склонила голову набок, прижавшись к его руке – тёплой, сухой и нежной.

Что хорошо в станции Ватерлоо – она не меняется никогда. Всегда такая же – большая, гулкая и грязная. Даже музыка из динамиков та же – времён войны. Или так казалось Ричарду Эбботту.