Вирус - Сергей Гатаулин

– Безопасность страны! Противник! Дай вам волю, вы все возьмете под свой контроль, прикрываясь безопасностью страны, – возбужденный профессор снова заходил из угла в угол, касаясь взглядом пустых столов, злобно скривился. – Чем маленький мальчишка мог угрожать этой вашей безопасности? За что его держат под арестом? – взорвался он, переходя на крик.

Дмитрий вздрогнул.

– Откуда вы знаете? – только и смог пролепетать он. Ему стало стыдно за то, что в этой кутерьме он совсем забыл о Славке.

Профессор не услышал его вопроса, продолжая метаться по «берлоге», он что-то бубнил себе под нос.

– Какой мальчишка? Кого под арестом? Что вы несете? – раздраженно рявкнул Юрий Николаевич, на секунду сбрасывая маску доброго дядюшки.

– Нашего Славку, Солнышко, как зовет его ваша дочь. Видимо, профессор имеет в виду, что он у вас в конторе, – вмешался Потемкин.

– И Славка туда же? – преувеличенно удивился генерал.

– А кто вам это сказал?

Профессор наконец-то совладал с чувствами:

– Полковник!

– Идиот! – беззвучно вторил Юрий Николаевич. – Друзья мои, наше ведомство давно не практикует похищение людей, и мы никого не держим у себя без веской на то причины. Я разберусь с этим и в самое ближайшее время сообщу вам. Ну, а сейчас уже поздно, думаю, пора расходиться.

Глава десятая

СЛАВКА В РУКАХ ПОЛКОВНИКА

Чем бы ни закончилась нечестная игра службистов, пострадавшие быть обязаны

– Похищение людей, может, и не практикуете, но шантаж с использованием родственников – запросто! – возмутился Славка, рассматривая изображение Юрия Николаевича на экране громадного монитора.

– Анатолий, сейчас отвезешь Дмитрия домой, а завтра поедете в наш профилакторий! – закончил тот.

Клацнул выключатель, потух свет, и «Медвежья берлога» исчезла с экрана монитора. Славка задумался, вспоминая последние дни.

Вторые сутки пошли с того момента, как он поменял теплый подвал с ушатыми соседями и лежаком из необструганных досок на непонятное помещение без окон, с дверью, больше похожей на бронированную плиту, закрывающую вход в бомбоубежище. Может, это была очень старая квартира где-нибудь на окраине Москвы, может, какой-нибудь офис, превратившийся с годами в «заюзанную компьютерную лабораторию». Прежде чем Славка в нее попал, его долго возили в чудовищном, громадном джипе с затемненными стеклами и непроницаемыми шторками на окнах. Когда его привезли, он был готов к тому, что его начнут допрашивать, пытать… да ко всему, о чем так часто пишут в детективных романах, только не к тому, что о нем забудут на целые сутки. Дверь в комнату, в которой его поселили, не закрывалась, и Славка мог видеть все, что происходило во всей квартире, за исключением прихожей и кухни. Его комната больше походила на палату в психиатрической лечебнице. Прикрученная к полу кровать с металлическими перилами и крепкими кожаными ремнями по бокам полностью соответствовала его представлениям о дурдоме.

Его никто не трогал. Но стоило только приблизиться к порогу, как тотчас рядом возникал громадный охранник с невероятно накачанной мускулатурой. Все попытки разговорить здоровяка ни к чему не приводили. Тот игнорировал его призывы и смотрел сквозь него, когда он пытался задавать вопросы. Единственное открытие, которое ему удалось сделать по мимолетному удивлению, скользнувшему в глазах здоровяка, когда Славка спросил о матери, – громила о ней ничего не знал. Идя «сдаваться», он был уверен, что поступает правильно. Сейчас эта уверенность развеялась как дым, превратилась в прах даже злость на себя, за то, что позволил «развести себя, как последнего лоха», поверив смонтированной записи с голосом матери, искаженным динамиками телефона.

Первая ночь прошла в безрадостных размышлениях и душевных терзаниях, и только к утру, сворачиваясь калачиком на самом краю странной кровати, он сумел заснуть.

Проснувшись, он сразу же понял – что-то происходит. Исчез здоровяк Ванькин, зато появились два долговязых парня, с воспаленными глазами и блуждающими взглядами, как у хакеров, чьи глаза блестят отраженным светом мониторов, даже когда тех нет рядом. Правда, сейчас мониторы были, и демонстрировали они знакомую Славке обстановку «Медвежьей берлоги». Он не раз бывал в лаборатории отца и потому без труда определил, где спрятана камера слежения, с которой сейчас велась передача. Как раз в том месте со стены на компьютерный зал взирал портрет Эйнштейна.

– Бейрут, ставлю стольник баксов, что у них ни фига не получится! – предложил один из хакеров, разглядывая картинку с экрана. – Не вскрыть им «Синариона»!

– Жорка, я чем больше смотрю на их мучения, тем больше думаю, что и у нас не так уж много шансов его распаковать. – Бейрут повернулся в сторону Славки и хитро, по-свойски подмигнул, как будто знал его не один год. – Кстати, босс считает, что этот пацан знает код доступа к «Синариону». Поспорь с ним! – улыбнулся он, кивая на Пугачева.

Взгляд его метнулся куда-то в сторону, хлопнула входная дверь, и в зал вбежал запыхавшийся Ванькин. Выложив на стол перед Бейрутом два жестких диска, он глянул на экран монитора и недобро усмехнулся.

– Вот вам диски из ветлечебницы. Полковник приказал разобраться, что там с Потемкиным произошло. – Здоровяк недовольно пожевал губами. – Упустили его! А я говорил, что нужно сразу было брать. Неет! Нужно узнать, что он задумал. Узнали?! Ну, ничего, сегодня все закончится, – здоровяк прокашлялся, невольно дергая головой, и тут взгляд его упал на замершего Славку. – Все, дружок, сегодня твой предок наверняка останется без работы. – Ванькин достал мобильник, быстро набрал номер. – Иван Васильевич, диски хакерам передал, выдвигаюсь в «Медвежью берлогу», – отрапортовал он и, убирая телефон в карман, повернулся к компьютерщикам. – Очкарики, я на выход! – непонятно почему громко заржал и исчез в прихожей.

Жора уложил винчестеры в пенопластовый бокс с прямоугольными выемками. Задвигая коробку в ящик стола, начал быстро собирать вещи в сумку: конверты с дисками, кабеля, пластиковый футляр с множеством разъемов и серым жидкокристаллическим экраном.

– Слушай, паренек! – позвал Бейрут Славку. – Нас ваши заморочки с полковником не интересуют. Но сейчас мы едем в лабораторию к твоему отцу, где нас наверняка ожидает самое важное за последнее тысячелетие открытие, и нам бы очень не хотелось, чтобы с ним что-то случилось. Если у тебя есть код к Синариону, скажи! – попросил компьютерщик дружелюбным тоном.

«Код? Код. Код!» – Славка задумчиво поиграл со словом, покачал головой и молча отвернулся. Ему вдруг показалось, что он столкнулся с чем-то очень важным, что-то едва коснулось его мыслей и исчезло, оставив после себя привкус неопределенности и громадного вопроса.