Останься со мной! - Пэтти Стэндард

– Ты не хочешь содовой или еще чего-нибудь? Почему бы тебе не присесть, мы могли бы поговорить. Мне нравится твоя прическа. – Сара хотела сменить тему разговора, но Лаура, казалось, не слышала ее слов.

– Что все это значит, мама?

– Я уже рассказала тебе обо всем этом прошлой ночью по телефону. – Сара старалась говорить спокойным тоном, понимая, что ее дочь была сейчас словно натянутая пружина. Неровный фарфоровый осколок, который Сара все еще сжимала в руках, стал причинять ей боль. Она поставила ножку от статуэтки на стол и начала склеивать отдельные части, покорно ожидая взрыва негодования со стороны Лауры. Ей уже приходилось видеть дочь в таком состоянии, и она знала, что нет смысла объяснять ей что-либо.

– Не обо всем, мама. Хотя всякий раз, когда ты мне звонила, ты только и говорила об этом парне по имени Мак. Сказать по правде, даже больше, чем я хотела бы о нем слышать.

Она облокотилась о стойку и стала наблюдать за матерью, которая склеивала фигурку коровы. Сара заметила легкую дрожь в руках дочери и подумала, сколько же чашек кофе она выпила, прежде чем уехала из Денвера?

– Итак, – сказала Лаура, стараясь придать голосу беспечный тон, – это все из-за него?

Сара резко вскинула голову.

– Все, хватит, Лаура!

– Неужели? – засмеялась та натянутым и неестественным смехом. – Должно же быть что-то, что заставило тебя пробыть здесь целых две недели, а со мной ты не можешь остаться даже на один день. И бабушка тоже в выходные совсем одна.

– Я тебе уже говорила, они нуждались...

– Может, я тоже в тебе нуждаюсь!

– То, что я могла, я уже тебе дала, Лаура! – гневно выкрикнула Сара. – Я все время давала, давала и давала. Ты и твой отец – вы только и делали, что брали от меня все, что вам было нужно. И радовались этому. Есть разница между желанием и необходимостью.

Лаура оторопела от ее слов, побледнела, глаза ее расширились и засверкали от слез, как в детстве, когда ей делали больно. Сара сразу же пожалела о сказанном. Она уже не раз слышала подобные выпады со стороны Лауры за последние два года, но редко, можно сказать, никогда не позволяла себе отвечать тем же тоном. И она очень сожалела, что не смогла сдержать себя на этот раз.

– Не начинай снова, – умоляющим тоном произнесла Сара, – послушай, хочешь попробовать кукурузные хлопья?

– Нет, спасибо, – сухо ответила дочь.

– Лаура, пожалуйста...

– Все нормально, – остановила та ее жестом. – Я и представить не могла, что я и мой отец были для тебя обузой.

– Ты не была для меня обузой. Перестань, Лаура, а то у тебя снова начнется приступ. Да, кстати, ты начала принимать пилюли от аллергии, которые прописал тебе врач?

– А я-то думала, что на сей раз смогу тебя хоть как-то вразумить! Я должна была узнать получше...

Сара чуть было не сорвалась снова, но вовремя прикусила язык. Их отношения с дочерью не всегда были такими плохими. Лаура была единственным ребенком в семье, да к тому же страдала астмой, и это заставляло Сару относиться к ней с особенной нежностью. Но Лаура с детства чувствовала себя независимой и только и ждала того момента, когда можно будет уехать из дома в Форт-Коллинз и поступить там в университет. Смерть отца явилась для нее большой трагедией. И именно из-за дочери Сара провела два ужасных года дома, как в заточении. Она жила там до тех пор, пока дочь не оправилась от потрясения. Она дождалась того момента, когда Лаура закончит учебу, получит работу и станет жить в своей собственной квартире. В тот летний день, когда Сара наконец-то решила уехать, она была уверена, что сделала все от нее зависящее, чтобы поставить дочь на ноги, тем самым как бы выполнив свою миссию. Но Лаура, видимо, никогда этого не понимала, и Сара знала, что с каждой проделанной ею милей обида только возрастала.

– Ты устала, – Сара снова попыталась начать разговор. – Ты, должно быть, выехала из Денвера рано утром. Почему бы тебе не сесть и не...

– Нет, я не хочу. – Лаура отошла от стойки. – На самом деле я уже собиралась ехать обратно домой, поэтому можешь вернуться к Уолласам, которые в тебе так нуждаются.

– Они больше во мне не нуждаются, – сказала Сара, внутренне содрогаясь. – И я тоже собиралась уехать примерно через час. Думала, что проведу вечер в Йеллоустоне.

– Ах, значит, они не только меня, но и тебя не могут у себя оставить. – И снова эта улыбка, которая добивала Сару. – Хорошо. А то я уж начала думать, что это что-то личное.

Сара беспомощно посмотрела на свою дочь, чувствуя, что не в состоянии продолжать этот напряженный разговор. Она поставила статуэтку на стойку, в душе страстно желая найти тот волшебный клей, который бы склеил их отношения с дочерью и помог бы Лауре найти себя, потому что никто, даже Сара, не может дать ей того, что она ищет.

– Я вернусь в Денвер к первому сентября, – бросила тихо Сара.

– Не забудь заехать ко мне.

– Перестань! – Сара из последних сил пыталась противостоять безжалостному сарказму Лауры. – Конечно же, заеду. И мы сходим куда-нибудь пообедать и сделаем покупки, а то мой гардероб уже изрядно поизносился.

– Хорошо, – сказала Лаура, снова надевая темные очки, потом нерешительно продолжила: – Мам, ты помнишь тот жилой дом рядом с моим, который тебе нравился? Этот дом теперь перешел в личную собственность жильцов.

– Угу! – Сара напрягла всю силу воли в ожидании того, что должно было произойти.

– Ты всегда говорила, что тебе очень-очень нравятся там квартиры. И я думаю, что тебе наверняка захотелось бы обзавестись своей собственной квартирой, когда придет время.

– Да, но...

– То есть я хочу сказать, что тебе очень скоро станет трудно вести бродячую жизнь из-за твоего возраста и захочется жить более-менее спокойно.

– Извини, не поняла?

– Я хочу сказать, когда ты снова захочешь почувствовать себя настоящей матерью.

– Настоящей матерью?

– Нет, не в том смысле, но ты должна признать, что последние два года была слишком занята собой.

Все, это было последней каплей! Больше она уже не могла терпеть. Во всяком случае, сегодня, когда ее нервы были на пределе. Сара чувствовала, как гнев начал переполнять ее, и уже не в силах была остановиться.

– Ты права, черт возьми! Я всегда была эгоисткой – угадай, почему, Лаура? – Упершись руками в стойку, она наклонилась к своей дочери и посмотрела прямо ей в глаза. – Я заслужила это! Целых двадцать с лишним лет я потратила на тебя и на твоего отца и теперь хочу несколько лет пожить только для себя. Только для себя!

Мак услышал громкие голоса еще до того, как вошел в гараж. Он поспешно направился по испачканному маслом полу в офис, почувствовав боль, звучавшую в голосе Сары.