Охотник - Александр Сухов

Намек был понят, и, терзаемые (удивительно, но это факт) совестью члены Совета Мастеров едва ли не наперебой начали предлагать ему «разумную компенсацию за перенесенные им неудобства». Как только прозвучало слово «компенсация», Глан тут же крепко ухватился за возможность выцыганить из скаредных гномов дополнительные материальные бонусы. В результате непродолжительных торгов клан Рунгвальд в лице присутствующих мастеров-магов обязался выплатить юноше, кроме означенной договором суммы, еще пять сотен полновесных франгов, а также укомплектовать Охотника полным боезапасом: патронами для Волыны, снаряженными зажигательными, разрывными и прочими пулями, всеми типами гранат и иным огневым припасом. На этот раз Глан не забыл и об очках со специальными поляризованными стеклами, чтобы удобнее было охотиться на призрачных сущностей. Гномы тоже обязались их изготовить.

В конце концов к нашему герою вновь вернулось приподнятое настроение. Помогли привычка решать проблемы по мере их поступления, неодолимый оптимизм и феноменальная способность абстрагироваться от всего плохого. Казалось бы, еще совсем недавно юноша считал себя едва ли не покойником, и вот он улыбается полной обоймой ослепительных, как снежные вершины Южных Драконьих гор, зубов и радуется тому, как ловко ему удалось обвести вокруг пальца жадных карликов. К тому же сегодня вечером он хорошенько спрыснет это дельце со своими закадычными дружками: добряком Урзхадом и временно опальным Беором. А ночью к нему обязательно заявится его очаровательная Рагни, и они, как обычно, устроят добрую кампанию с лихими лобовыми атаками, хитроумными фланговыми охватами, молниеносными заходами в тыл и прочими военными премудростями.

После того как все недоразумения были урегулированы, взаимные договоренности запротоколированы и заверены соответствующими подписями и печатями, мастера-маги поспешили удалиться. В кабинете остались только Охотник и номинальный глава клана Рунгвальд.

– Это хорошо, Глан, что ты проявил похвальное благоразумие и не полез в бутылку.

– Полноте, Ханк, – примирительно махнул рукой юноша. – Чему быть, того не миновать. Значит, так у меня на роду было написано. Будем надеяться, что демон подождет еще лет сто и даст возможность мне спокойно помереть от старости. Ведь вашего Талана он целый век не трогал.

– Будем надеяться, – криво ухмыльнулся Ханк. Не нужно быть хорошим физиономистом, чтобы понять, что тот хоть и желал приятелю столь замечательного выхода из сложившейся ситуации, но верил в это с трудом.

– Прекрати, Ханк, дружище, загодя хоронить меня! Кому как не тебе должно быть хорошо известно мое второе погоняло.

– Ну, Счастливчик. Ну и что? Как известно, всякое везение когда-нибудь заканчивается.

– Кончай, Ханк, свою заупокойную литургию. Лучше давай обговорим детали получения мной причитающегося гонорара.

– А что там обговаривать? – как обычно, когда речь заходила о деньгах, повеселел гном. – Две с половиной тысячи золотых франгов тебе не унести – пупок надорвешь. Предлагаю взять сотню монет наличностью, остальное определим на банковский депозит. Возьмешь в любом гномьем банке, когда приспичит, да еще проценты с этого поимеешь. Ну как, согласен?

– Договорились, – вяло махнул рукой Глан, – триста монет золотом, пять франгов разменяешь серебром, остальное на мой счет. Рассказать кому из знакомых, что у Глана Счастливчика появился собственный счет, да не где-нибудь, а в гномьем банке, – засмеют и коровьими лепешками закидают.

– Не боись, паря, не закидают, – авторитетно заявил мастер-маг. – Обзавидуются, ежели язык за зубами не научишься держать. Могут и ножичек под ребро. Так что ты уж лучше помалкивай да халявщиков всяких отваживай. Могу порекомендовать одного своего знакомого в качестве распорядителя твоих богатств. Поможет пристроить капиталы так, что до самого скончания своего века будешь как сыр в масле кататься, и жизнью рисковать ради куска хлеба не придется.

– Премного благодарны, уважаемый Ханк! Ценю твою заботу, но о своих капиталах я уж как-нибудь сам побеспокоюсь.

– В том-то и дело, что «как-нибудь», – незло проворчал гном и, встрепенувшись, будто только что вспомнил о чем-то очень важном, поинтересовался: – Ты это, Глан, расскажи-ка еще раз, как тебе удалось обнаружить потайной ход из гробницы к «каменному цветку»?

– Да очень просто, – пожал плечами Охотник, – когда я уже подумал, что вот-вот наступит Большой Кирдык, вот здесь, – он положил ладонь себе на грудь, – что-то полыхнуло, прям жаром обдало, и я вдруг понял, на какой завиток и с каким усилием нужно надавить, чтобы каменная плита освободила проход. Мало того, будь у меня хотя бы минута времени, я бы сумел вернуть ее на прежнее место, и мне не пришлось бы сломя голову улепетывать от всей этой зубастой братии. Ничего, зато я им такую балду на прощание показал – век помнить будут. Поди, от обиды и злости перекусали друг дружку. Эх, Ханк, дал бы ты мне свою пулеметалку и с десяток молодцов, мы бы им устроили…

– Погодь, Глан, не трещи! – нетерпеливо замахал короткими ручками руководитель кланового Совета. – Жаром, говоришь, обдало? А не знаешь, часом, что это у тебя там могло полыхнуть?

– Точно не знаю, но догадываюсь, нашел я неподалеку одну весьма занятную вещицу.

Юноша расстегнул куртку, затем застежки на вороте рубахи, обнажил шею и грудь, увешанные разного рода оберегами, ладанками и прочими талисманами. Как только он это сделал, глаза мастера Ханка едва не полезли на лоб от удивления и благоговения. Он тут же выскочил из-за стола, подбежал к Охотнику и, взволнованно тыча пальцем в золотой кругляш, спросил:

– Где ты взял эту вещь?

– Где взял, там уже нет, – с улыбкой ответил Глан. – А если серьезно, нашел на шестом уровне подземных галерей. Там еще какие-то рельсы были. Под одним из них этот кругляш и валялся, родимый, в целости и сохранности, меня дожидался.

– И ты рискнул надеть его на шею? – не унимался дотошный гном.

– А чего тут такого? – Юноша недоуменно пожал плечами, навязчивость председателя Совета Мастеров начала его раздражать. – Гномья магия сродни эльфийской, а насколько тебе известно, меня воспитывал лайр Энкин. Именно он и обучил меня некоторым приемам эльфийской волшбы. Не бог весть каким премудростям, но отличить предмет опасный от полезного я уж как-нибудь смогу.

– М-да… м-да… – пошамкал губами мастер Ханк, – действительно, одинокий эльф. – И тут же, воззрившись на юношу своими ясными, как весеннее небо, глазенками, взял быка за рога: – Знаешь что, Глан, а продай-ка ты мне этот амулет. Я за него тебе отвалю аж двадцать золотых монет.