Лицеист - Василий Горъ

государыни на несколько часов раньше, чем планировалось. В смысле, отвез весь народ в «пряничный домик», помог Дауду, «одноклассницам» и их телохранителям пройти первичную идентификацию, и поднял на второй этаж. А там сделал еще один шаг, наглядно демонстрирующий разницу в отношении к «своим» и «не очень»:

— Дамы, минуточку внимания! Наоки, покои, расположенные за этой дверью — твои, причем навсегда. Можешь заселяться. Лиджуан, твои покои — напротив. А тебе, Эиру, их, к сожалению, не выделили, поэтому придется воспользоваться гостеприимством Ли, ибо моя младшая сестричка приютит старшую. Далее, вопрос с личными горничными для будущих членов рода Шаховых будет решен до полудня, соответственно, завтракать будем у меня, то есть, вон за той дверью. Персональные парковочные места выделят ближе к вечеру, когда расконсервируют еще один ярус подземного гаража. И последнее: всю остальную информацию о нюансах проживания на территории дворцового комплекса до вас доведет сама Валентина Алексеевна. Сразу после того, как примет в род. Церемония состоится в десять утра, в девять нам надо быть на ногах, а значит, все, кроме Дауда и Мавии, по покоям бего-о-ом марш!!!

…Церемонию принятия в род Наоки, Лиджуан, Аямэ и моих пестунов я проспал. Стоя и с открытыми глазами. Ибо две почти бессонные ночи подряд все-таки дали о себе знать, а приходить в сознание обновлением я не захотел, чтобы сладко подремать во время завтрака, дурдома с наведением девушками красоты и так далее. В общем, окончательно проснулся уже в кабинете главы рода. Из-за того, что рухнул в облюбованное кресло слишком уж энергично, чуть было не опрокинулся вместе с ним на спину и автоматически перешел в боевой режим.

Начав воспринимать окружающий мир не через туман грез наяву, кинул взгляд на «прабабку», восседающую во главе здоровенного стола, обратил внимание на слишком уж мрачное лицо и почему-то вспомнил ее же фразу, сказанную в самом конце церемонии:

«Главная ветвь рода начинает потихоньку оживать. И это определенно радует…»

А через мгновение услышал новую. Вернее, целую речь, обращенную к Наоки и Лиджуан, обнаружившимся по обе стороны от меня:

— Итак, вы — не Сумэраги и Ли, а Шаховы. Да, де-юре ваш статус стал существенно ниже, и вас можно будет тыкать в это носом… аж двое суток. А уже в понедельник главная ветвь нашего рода будет выделена в отдельную и сразу же официально войдет в род Волконских самостоятельной побочной ветвью Волконских-Шаховых. А это известие, в свою очередь, поставит на уши не только разведслужбы наших заклятых врагов и временных союзников, но и российское дворянство. Да, не всё. Но неприятного внимания нам с вами хватит за глаза. А все потому, что главы ряда влиятельнейших княжеских родов, науськиваемые агентами влияния стран Большой Пятерки, фактически созрели до ультиматума государю с требованием не накладывать лапу на единственного физика-Молниевика в стране… или, хотя бы, предоставить ему возможность выбора.

— А тут обломаются по полной программе! — хохотнул я, сообразив, к чему она ведет. — Ведь я, вроде как, останусь в роду любимой прабабушки, а то, что он войдет в Императорский — дело десятое. Кстати, как я понимаю, де-юре — это награда за ваши личные заслуги перед Мирославой Михайловной, верно?

— Верно… — мрачно подтвердила целительница, собралась с мыслями и свернула не в ту степь: — Так вот, обламываться князья, их заграничные «партнеры» и рода-сателлиты страсть как не любят, поэтому с момента обнародования указа мы окажемся в состоянии необъявленной войны со всем миром. Да, каждого из вас будут подстраховывать, но за пределами этого особнячка, пятидесятого этажа «Паруса» и охотничьего домика на «Княжьем подворье» придется держать ухо востро и ни на миг не расслабляться.

Услышав словосочетание «этого особнячка», я желчно поинтересовался, что там с Натальей и заказчиками ее визита в мою спальню. Наоки и Лиджуан, не слышавшие эту историю, среагировали на мой тон и невольно подобрались, а Валентина Алексеевна нехорошо оскалилась:

— Размотали. Всю цепочку. Великий Князь Павел Вячеславович…

— … старший сын Вячеслава Георгиевича, верно? — гневно уточнил я, услышав знакомое имя.

— Он самый… — кивнула Шахова и продолжила свою мысль: — Так вот, Великий Князь Павел Вячеславович «излил душу» Якову Ива— … в смысле, личному менталисту Императора, признался в сотрудничестве с британской разведкой, вымолил жизнь в обмен на установку чрезвычайно серьезного комплекта ментальных блоков и теперь отрабатывает грехи в качестве двойного агента.

— Так, а чуть поподробнее о мотивах его поступка можно?

Валентина Алексеевна злобно оскалилась:

— Можно: он по своей собственной инициативе решил заработать малую денежку в британской валюте и предложил своему куратору твое семя. Свежее и готовое к оплодотворению. А теперь, по сути, превратился в живую куклу…

Само собой, рассказала и о судьбе исполнителей — сообщила, что все, кроме Натальи, выпотрошены и либо отправлены на каторгу, либо казнены, а горничная еще лечится все у того же Стрешнева. Я, конечно же, спросил, что с ней будет после того, как все последствия постороннего вмешательства в разум будут нейтрализованы, и получил чертовский обрадовавший ответ:

— Получит серьезную денежную компенсацию, более мощный артефакт защиты от ментальных воздействий и вернется к службе. Но не к тебе.

Я счел такое решение справедливым и переключился на прежнюю тему беседы. Задал Валентине Алексеевне несколько вопросов о «веселой жизни» с понедельника и получил исчерпывающие ответы. Посочувствовал девчонкам и себе. Вытребовал список княжеских родов, «играющих против нас», и… был вынужден прервать полет включившейся фантазии, так как услышал шелест открывающейся двери.

На ноги вскочил, еще не видя, кого там принесло. Ибо засек, что начала подниматься «прабабка». А через долю секунды онемел: в помещение величественно вплыли Ее Императорское Величество Мирослава Михайловна и… вроде как моя матушка, но… не с тем лицом и не с той фигурой, которую я видел в приемном покое!

Пока я пытался сообразить, для чего ей опять изменили внешность и зачем скорректировали проработанный план появления «любимой тетушки» в моей жизни, «гостьи» на месте не стояли. Государыня остановилась всего в паре метров от нас, недовольно посмотрела на Шахову, вне всякого сомнения, заставила себя задавить гнев и поздоровалась. А Ясное Солнышко Рарогов деловито заблокировало дверной замок, подошло к Волконской, замерло чуть позади нее, вперило в меня тяжелый взгляд военного с приличным кладбищем за спиной и одарило волчьим оскалом! Молча, ибо высочайшего соизволения открыть рот не получала. После этого Императрица-Мать поздравила Наоки и Лиджуан с вступлением в один из «самых достойных аристократических родов» России, пожелала